Дрожь в основании ада - Дэвид Вебер

Никто никогда не узнает, и почему это не имело значения. Что имело значение, так это то, что королевский доларский флот теперь владел единственным морским броненосцем в доларском заливе или в любых окружающих его водах. И что у Динниса Жуэйгейра вот-вот появятся шестидюймовые нарезные орудия на лафетах Мандрейна для обучения. Одному богу известно, к чему это могло привести!

А еще были пятьсот чарисийских моряков и офицеров, попавших в плен.

На самом деле это было не так уж много… учитывая, что на борту захваченных или уничтоженных кораблей находилось чуть более семи тысяч человек. Девяносто три процента матросов и офицеров, обслуживавших эти корабли, погибли, сражаясь; это обычно происходило, когда люди, о которых идет речь, знали, что с ними случится, если они будут переданы инквизиции. По меньшей мере четыреста или пятьсот из них были убиты без боя, когда они больше не могли сражаться, хотя снимки снарков предполагали, что многие из этих смертей были убийствами из милосердия, а не из-за хладнокровия. Несмотря на жестокость атаки доларцев, было ясно, что некоторые офицеры и солдаты Росейла обнаружили, что у них не хватит духу повторить то, что случилось с Гвилимом Мэнтиром и его людьми.

— Не знаю, как ты мог смотреть на это, — тихо сказала Эйва. Мерлин посмотрел на нее, и она грустно улыбнулась ему. — Знаю, ты думал, что в долгу перед ними, и полагаю, это только правильно, что кто-то присматривает за ними. Знаю, они это заслужили. Но даже то немногое, что я видела, было ужасно. Если бы я посмотрела это целиком, думаю, это уничтожило бы меня.

— Ты живешь с тем, с чем тебе приходится жить, — сказал ей Мерлин и заставил себя улыбнуться. — Нарман напомнил мне об этом довольно… настойчиво. И был прав, благослови господь твое пухлое маленькое сердечко, Нарман.

— Я бы не хотел ничего говорить о том, как часто это происходит, поскольку я такой скромный от природы, с инстинктивным отвращением к использованию таких слов, как «непогрешимость». Особенно там, где об этом может услышать Оливия, — ответил Нарман из своей виртуальной реальности, и несколько участников конференции удивили самих себя смешками.

Кэйлеб не был одним из них, хотя даже он улыбался. Но потом он покачал головой.

— На этот раз я хочу, чтобы эти люди вернулись, — решительно сказал он. — Нам больше не надо еще одного Гвилима. На этот раз мы, черт возьми, найдем способ вернуть их обратно.

— Если мы сможем, мы сделаем это, — сказал ему Мерлин таким же ровным тоном. — И если мы не сможем, мы с Нимуэ, черт возьми, устроим взрыв погреба, чтобы отправить на дно любой корабль, на борту которого они находятся. Но если они снова пошлют их по суше…

— Думаю, что на этот раз это маловероятно, — сказал Нарман. Все они посмотрели на его изображение, и он пожал плечами. — Клинтан захочет, чтобы они были в Зионе так быстро, как он сможет их туда доставить. Он захочет устроить самое грандиозное, самое зрелищное аутодафе, какое только можно вообразить, чтобы выставить напоказ «свой» триумф — особенно после того, что случилось с армией Бога, — и быть уверенным, что он преподаст подходящий наглядный урок любому, чья преданность джихаду может пошатнуться. Кроме того, как он это увидит, Долар только что уничтожил любое присутствие чарисийского флота, которое могло бы помешать ему переправить их к нему через залив Горат.

— Это, — кисло признал Рок-Пойнт, — слишком близко к истине. Как только Сармут доберется до острова Кло, Шарпфилд получит в общей сложности десять галеонов — ни один из них не будет броненосцем — под его командованием. И это при условии, что все четыре галеона Абата могут быть отремонтированы за счет местных ресурсов.

— Как ты думаешь, что Шарпфилд будет делать, когда Абат вернется на остров Кло? — спросил Пайн-Холлоу.

— Если он послушает сэра Данкина, граф созовет суд по расследованию, установит, что Абат действовал в лучших традициях чарисийского флота, и немедленно вернет его к командованию, — решительно заявила Нимуэ. — Нам нужны такие капитаны, как он, и его нужно вернуть на коня как можно быстрее.

— Не думаю, что Льюку, вероятно, понадобится совет Данкина, чтобы прийти к такому выводу самостоятельно, — сказал Рок-Пойнт. — Думаю, настоящая проблема будет заключаться в том, сможет ли Абат оправиться от этого в своей собственной голове или нет.

— Вот почему я сказала, что ему нужно вернуться на коня, — согласилась Нимуэ.

Рок-Пойнт кивнул. Сэр Данкин Йерли и Гектор Эплин-Армак не участвовали в нынешнем совещании по той же причине, что и Шарлиэн. Все трое были в море, где было еще позже ночью (или раньше утром, в зависимости от того, в каком часовом поясе они оказались), и все они спали. Для Нимуэ было так же поздно, но у нее были определенные несправедливые преимущества, когда дело касалось потребности во сне.

— Хорошо, мы больше ничего не можем с этим поделать, по крайней мере, до тех пор, пока Абат не вернется на остров Кло и Шарпфилд не узнает, что произошло, — быстро сказал Кэйлеб. — Итак, возвращаясь к условиям капитуляции Русила. Из того, что уже было сказано, могу ли я сделать вывод, что все их одобряют?

— Я мог бы указать, ваше величество, что не нужно всеобщего одобрения, пока вы одобряете, — сказал Пайн-Холлоу. — Однако, поскольку я слишком добросовестный первый советник, чтобы делать что-либо подобное, просто скажу, что они кажутся мне разумными. Оставляя в стороне условие об обмене — которое, как мы все прекрасно знаем, он задумал в первую очередь как политическую и психологическую уловку, — единственное, что он мог бы сделать с ними, — это осуществить репрессии против рядовых за то, что случилось с генералом Стантином. Если бы Кейтсуирт не покончил с собой,