Курс чудес - Кеннет Уопник

Урок 135

1. Кто стал бы защищаться, когда бы не считал, будто на него напали и будто атака была реальной и, только защищаясь, он может себя спасти? Здесь раскрывается безумие защиты: она придает иллюзиям реальность, затем пытается обращаться с ними, как с реальными. Защита добавляет иллюзии к иллюзиям, тем самым усложняя их коррекцию вдвойне. Именно это ты и делаешь, когда пытаешься планировать будущее, ворошишь прошлое или организуешь настоящее, согласно собственным желаниям.

2. Ты действуешь, исходя из убеждения: необходимо защититься от происходящего, поскольку в нем непременно таится угроза для тебя. Ощущение угрозы есть признание врожденной слабости, вера в наличие опасности, могущество которой требует от тебя подобающей защиты. Мир зиждется на этом безрассудном убеждении. Все его мысли, все сомненья и структуры, все кары и вооруженность до зубов, все кодексы и кредо, этические нормы, правители и боги, — всё служит сохранению ощущения угрозы. Ведь тот, чье сердце не сжимается от страха, не шествует по миру в стальных доспехах.

3. Защита устрашает. Она укоренена в страхе, и с каждой новою защитой страх растет. Ты полагаешь, будто защита обеспечивает безопасность. Однако она говорит о страхе, обращенном в реальность, об ужасе, вполне оправданном. Не странно ли, что разрабатывая собственные планы, заботясь об утолщении брони и крепости замков, ты не помедлишь, не остановишься, чтобы спросить: а что же, собственно, я защищаю, и каким образом, и от чего?

4. Сперва посмотрим, что ты защищаешь. Должно быть, что–то слабое и легко уязвимое. Должно быть ты защищаешь то, что с легкостью становится добычей и не способно оградить себя, а посему нуждается в твоей опеке. Что, кроме тела, столь хрупко, что требует глубокой, бдительной и непрестанной заботы о его ничтожной жизни? Что, кроме тела, колеблется и не способно служить Господню Сыну хозяином гостеприимным, достойным его?

5. Но ведь совсем не тело испытывает страх или, наоборот, пугает. У тела нет потребностей, за исключением тех, которые приписаны тобой. Ему не нужно замысловато выстроенной защиты и стимулирующей здоровье медицины, не нужно ни забот, ни беспокойств о нем. Если ты защищаешь его жизнь, даришь подарки, украшая его, или же ограждаешь его стеною от опасности, ты говоришь: твоя обитель открыта для разбоя времени, она подверглась порче, покосилась, настолько обветшала, что ты обязан защитить ее ценою жизни.

6. Ну не страшна ли подобная картина? Разве покой возможен с такой концепцией собственного дома? Но что, если не твое собственное убеждение, пожаловало телу право служить тебе подобным образом? Это твой разум отдал телу функции, которые ты видишь в нем, и оценил его гораздо выше жалкой кучки праха и воды. Кто стал бы защищать нечто подобное, когда бы он распознал его?

7. У тела нет потребности в защите. Сколько бы эту мысль ни повторять — всё недостаточно. Тело станет и сильным и здоровым, если разум не будет обращаться с ним жестоко, приписывая роли, которые оно не в состоянии исполнить, и цели, превосходящие его возможности, и благородные намерения, неосуществимые для него. Подобные попытки, нелепые, но глубоко лелеемые — источник множества твоих неистовых атак на тело. Ибо тебе сдается, будто тело не оправдало твоих надежд, не обеспечило потребностей, не соответствует твоей оценке, твоим мечтам.

8. То "я", которому нужна защита, — нереально. В теле нет ценности и оно вряд ли стоит самой незначительной защиты; всё что ему необходимо, это — воспринимать его отдельно от тебя; тогда оно становится здоровым, полезным инструментом, которым может пользоваться разум до той поры, покуда польза тела не исчерпана. А коли в нем более нет пользы, кто пожелает сохранять его?

9. Ты, защищая тело, атакуешь разум. Ибо увидел в теле дефекты — слабость, ограниченность и недостатки, от коих, как ты полагаешь, тело нужно спасти. Тебе не разграничить состояние разума и состояние тела. И ты навязываешь телу всю боль, которую несет тебе идея будто бы разум хрупок и ограничен, разъединен с другими и разлучен со своим Источником.

10. Подобным мыслям нужно исцеление, а тело станет выздоравливать по мере их исправления и замещения истиной. В этом — единственная подлинная защита тела. Но разве здесь ты ищешь ему защиту? Ты предлагаешь род защиты, не только бессильной ему помочь, но добавляющей излишние страданья разуму. Ты вовсе не исцеляешь: ты просто отбираешь всякую надежду на исцеление, поскольку не сумел понять, где должна быть надежда, чтобы она имела смысл.

11. Исцеленный разум не строит планов. Он лишь осуществляет планы, полученные им от Мудрости, не исходящий от него самого. Он ждет, пока его научат, что нужно сделать, и приступает к исполнению этого. Ни в чем не полагаясь на самое себя, рассчитывает он лишь на свою способность осуществить то, что ему назначено. Он тверд в своей уверенности, что никакие обстоятельства не помешают его успеху в достижении любой цели, служащей более значительному плану, учрежденному для блага каждого.

12. Исцеленный разум освобожден от веры, будто он должен строить планы, хоть ничего не может знать о наилучшем их исходе, о средствах их осуществления или о том, как распознать проблему, решению которой и посвящался план. Покуда разум это не поймет, он будет ложно пользоваться телом в своих планах. Но когда он примет это положение за истину, он исцелен и отпускает тело.

13. Порабощение тела ради планов, созданных неисцеленным разумом для собственного спасения, должно вести к болезням тела. Тело не свободно помочь в осуществлении плана, который много шире собственно защиты тела, и которому на время нужны услуги тела. При подобной роли телу обеспечено здоровье. Ибо всё, мобилизуемое разумом для этой цели, будет действовать безупречно и с неослабной силой, дарованной ему.

14. Видимо, нелегко понять, что собственные планы — не более, чем защитные установки, а цель создания любой защиты довольно трудно осознать. Любой защитный механизм есть средство, мобилизуемое трепещущим от страха разумом для ограждения себя ценою истины. Подобное легко заметить в неких формах, которые принимает такой самообман и в которых отрицание реальности весьма очевидно. Но планы редко распознаются как защита.

15. Разум, озабоченный собственными планами, поглощен идеей установить контроль над будущими событиями. Он не уверен, что будет обеспечен всем, покуда сам не примет мер. Время становится главной эмфазой будущего, которое необходимо контролировать посредством обучения и через опыт, почерпнутый из прошлых событий и прежних убеждений. Планирующий разум пренебрегает настоящим, ибо он руководствуется идеей: в выборе будущего направления ему достаточно науки прошлого.

16. Планирующий разум, таким образом, не допускает изменений. Постигнутое в прошлом становится фундаментом для будущих целей. А прошлый опыт направляет его выбор в том, что должно случиться. Разум не видит, что здесь и сейчас есть всё необходимое для будущего не похожего на прошлое, без надобности продолжать старые идеи и болезненные убеждения. Предчувствиям не отводится никакой роли, ибо нынешняя уверенность направляет путь.

17. Защитные установки суть планы, замышляемые против истины. Их цель — отобрать тобой одобренное, отбросив всё несовместимое с твоими представлениями о твоей реальности. Однако всё, что остается, поистине бессмысленно. Ибо твоя реальность и есть "угроза", на которую все виды твоей защиты изготовились напасть и затенить, распять ее и разодрать на части.

18. Чего бы ты не принял, когда б узнал, что все происходящие события, всё прошлое, и настоящее, и будущее по–доброму спланированы Тем, Чья цель единственная — твое же благо? Возможно ты неверно понял Его план, ибо Он никогда не предлагал тебе страданий. Однако механизмы твоей защиты не позволяли видеть в каждом твоем шаге Его благословляющей любви. Покуда ты строил планы смерти, Он мягко вел тебя дорогой жизни вечной.

19. Твое нынешнее доверие Ему — это защита, обещающая спокойное и без следа печали будущее, где постоянно увеличивается ничем нарушаемая радость, как только эта жизнь становится святым мгновением, помещенным во время, но обращенным лишь к бессмертию. Не позволяй любой другой защите, кроме твоего нынешнего доверия, направлять твое будущее, и эта жизнь станет осмысленною встречей с истиной, которую только твоя защита может скрыть.

20. Оставив всякую защиту, ты обращаешься в луч света, который Небеса благодарно признают своим. Свет поведет тебя путями счастья, определенными тебе старинным планом, начавшимся с рождением времени. Твои последователи присоединят свой свет к твоему, и станет он разрастаться, покуда радость не осияет мир. И радостно оставят наши братья всякую нелепую защиту, им ничего не давшую, вселявшую в них ужас.