История Греции. Курс лекций - Соломон Яковлевич Лурье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ксенофонт обладает исключительным умом и редким дипломатическим талантом и говорит о чем-нибудь только тогда, когда это нужно и выгодно для его дела; умолчание об одних фактах и неверное освещение других его никогда не останавливают. В большинстве случаев Ксенофонт не прибегает к простому искажению фактов: его любимые приемы — умолчание
и отвлечение внимания читателя вставными второстепенными эпизодами с целью ослабить невыгодное впечатление, вызванное теми или иными поступками или неудачами спартанцев. Само собой разумеется, он постоянно недооценивает удачи врагов Спарты и преувеличивает важность и значение спартанских успехов; несмотря на то что обычно он сообщает одну только правду, впечатление получается часто как раз противоположное действительности, благодаря тому что он подолгу останавливается на несущественных для общего хода дел второстепенных событиях, а о главнейших фактах упоминает лишь мимоходом.
мой книгой Сципиона Младшего и Цицерона). В подражание «Киропедии» был написан целый ряд греческих книг: Онесикрит и Марсий написали
«О воспитании Александра», Николай Дамасский — «О воспитании Цезаря».
История Ксенофонта не отличается теми достоинствами, кими отличаются труды его предшественников Геродота и Фукидида: здесь нет ни широты кругозора, ни объективности, ни стремления к истине. Мы видели, что Ксенофонт не останавливается перед систематическими умолчаниями и извращениями исторической перспективы, а иногда и фактов для достижения необходимого ему впечатления. Однако исторические сочинения Ксенофонта имеют и ряд заслуг. Его «Греческая история» является в сущности не историей, а историческими мемуарами, написанными одним из активнейших деятелей эпохи. Вдобавок это по существу единственная дошедшая до нас история этой эпохи, написанная современником: от Феопомпа, Кратиппа и Эфора до нас дошли только жалкие обрывки, а Диодор, Трог Помпей и Плутарх, писавшие через несколько столетий после этих событий, хотя и восходят частично к этим утраченным источникам, но в ряде случаев доверия не заслуживают, так как заимствуют материал из третьих рук и притом вовсе не обладают качествами, нужными для историка.
ка-
Но, кроме того, Ксенофонт как исторический писатель имеет целый ряд достоинств. Это — прекрасный знаток военного дела; с другой стороны, это весьма интеллигентный человек, к тому же стоявший в близких личных отношениях с вершителями судеб тогдашней Греции. Нелепостей или несуразностей, подобных тем, какие мы встречаем в рассказах позднейших историков о классической эпохе, он не напишет. Выдумок или прямо неверных фактов у него очень мало. Правда, как мы уже говорили, нужного ему впечатления Ксенофонт достигает другими, не вполне добросовестными приемами: умолчанием или очень
кратким упоминанием о неприятных ему событиях, раздуванием нужных ему фактов, приданием им того значения, которого они не имели, отвлечением внимания читателя в опасных для его идейных построений местах всевозможными моральными рассуждениями, диалогами, своеобразным освещением и т. д. Однако все эти недостатки в известной мере уравновешиваются тем, что Ксенофонт — прекрасно осведомленный свидетель, точно и с пониманием дела сообщающий читателю те факты, очевидцем которых ему пришлось быть.
5. ИСТОРИКИ IV в.
Кратипп
Труд Фукидида открыл новую страницу в греческой историографии. На первых порах вряд ли кто-либо мог решиться конкурировать с ним в описании событий 431—411 гг.; действительно, этой эпохой специально не занимался ни один из историков IV в. Тем заманчивей казалась перспектива стать преемником величайшего из историков, труд которого остался не-
законченным. Кроме Ксенофонта, за продолжение истории Фукидида берутся Кратипп и Феопомп.
19
Кратипп был младшим современником Фукидида, вероятно, значительная часть сообщений о конце жизни Фукидида и судьбе его труда заимствована из вступления к истории Кра-типпа. Кратипп довел свой труд до восстановления афинских стен Кононом, т. е. до 393 г. Изложение его было очень обстоятельным. К сожалению, дошло только несколько ссылок на его труд у позднейших историков.
Ктесий
Значительно больше нам известно о другом историке этого времени, о Ктесий. Ктесий был последним и не очень удачным эпигоном ионийской историографии; он писал на ионийском диалекте в то время, когда все его современники пользовались уже аттическим. Ктесий происходил из рода Асклепиадов на Книде; медицинская профессия была наследственной в его роде. Он сделал выдающуюся карьеру в персидском плену и стал в конце концов придворным врачом при царе Артаксерксе.
В годы его юности на Книде шла ожесточенная борьба между демократами, сторонниками афинской ориентации, и аристократами, ориентировавшимися на Спарту. Ктесий, как аристократ, сочувствовал Спарте и остался лаконофилом до конца своих дней. Вместе с царем Артаксерксом Ктесий находился в лагере во время битвы при Кунаксе (401 г.) и, когда царь был ранен, оказал ему медицинскую помощь. В 398 г. Ктесий был отпущен царем и вернулся на родину.
Уже со времен Дария греческая медицина была в особом почете при персидском дворе, и царя обслуживали греческие врачи. Грек-врач, как мы узнаем из Геродота (III, 130, 133),
имел доступ в царский гарем, чего не имели даже приближенные персы; не удивительно, что эти врачи либо сами вмешивались, либо их втягивали во всевозможные придворные интриги. Любители сплетен получали богатый материал для своих рассказов — правдивых или фантастических. В частности, Ктесий был в такой чести, что царь отправил его в составе посольства на Кипр к Евагору и Конону. Деяния персидских царей записывались в особую книгу; эта придворная история называлась «царскими пергаментами» (basilikai diphtherai). Любознательный Ктесий получил доступ и к этим книгам. По возвращении на родину Ктесий написал «Историю Персии» (Persika) в 23 книгах. К сожалению, эта работа до нас не дошла. В эпоху Не-
16. Попытки датировать Кратиппа другим
Дионисий. О Фукидиде, временем неубедительны.
Ксенофонт. Анабасис. I, 8, 26.
,, Диодор. II, 32, 4.
рона ученой женщиной Памфилой было сделано извлечение из этого труда (в трех книгах). Еще позже константинопольский патриарх Фотий в своей «Библиотеке» дал краткое изложение работы Памфилы. Это изложение и является основным источником нашего знакомства с трудом Ктесия. Казалось бы, что доступ к местным источникам давал возможность Ктесию получить правильные сведения об истории Персии: он с презрением говорил о Геродоте, как о человеке, не имеющем правильного представления об истории персов. Но сам Ктесий был писателем с чрезвычайно узким кругозором и, по общему мнению всех его современников,— редким фантазером и лжецом; не задумываясь, он сочинял не только отдельные факты, но даже имена царей в уверенности, что, вследствие недоступности персидских пергаментов, его никто не сможет проверить. Почти во всех
