Тони Валентайн - Джеймс Суэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уже давно работаю на казино Ника, — начал Валентайн. — Порядочно денег из него выкачал. Думаю, пришло время ему отплатить. Я научу вас, как ловить жулье. В основе метода — система, которую я разработал в Атлантик-Сити. Называется «логическая обратная последовательность», сокращенно ЛОП. Использует память и здравый смысл. Все готовы?
Несколько лиц засияло, остальные просто кивнули.
— Пару дней назад некто Люси Прайс выиграла за одним из ваших столов блэкджека двадцать пять тысяч. Исходя из того, что шансы на это немыслимо ничтожны, я заключаю, что перед нами мошенничество. Однако не знаю, как оно осуществлялось. Поэтому я воспользуюсь ЛОП и проанализируют то, что мне стало известно.
Валентайн взял со стола блокнот и маркер и начал писать:
1. Люси Прайс (новичок).
2. Ставит 500 долларов за кон.
3. Играет с карточкой «основной стратегии».
4. Играет 5 часов подряд.
5. За столом еще один игрок.
6. Он также играл 5 часов.
7. И проиграл.
8. Не использовал «основную стратегию».
Валентайн отложил маркер и протянул блокнот работнику, стоявшему справа. Тот прочитал и передал следующему. Валентайн подождал, пока прочтут все.
— Если исходить из этих фактов, что мы знаем?
Работница по имени Надин откашлялась. Она была из страны бывшего советского блока и приехала в Лас-Вегас сразу после падения Берлинской стены. У нее был дар замечать несостыковки у игроков. Не «седьмое чувство», но близко к нему.
— Ее игра полностью предсказуема, — сказала Надин.
— Потому что она использует «основную стратегию»?
— Именно. На самом деле Люси Прайс и не играла совсем. Это делала за нее карточка «основной стратегии». Люси Прайс делала то, что ей подсказывала карточка.
— А почему это так важно?
Надин улыбнулась.
— Другой игрок точно знал, что она делает.
Валентайну захотелось обнять ее. Ответ был столь прост, что проскользнул мимо него. Информация давала второму игроку за столом разыгрывать карты Люси. Мошенники называют это «играть ранним якорем». Валентайн объяснил, все засмеялись. Кроме Ника.
— Что значит второй игрок разыгрывает ее карты?
— Сейчас покажу, — успокоил его Валентайн.
Девять достойных работников сгрудились у стены с мониторами. Уайли нашел запись Люси на главном пульте и вывел ее на все экраны.
Запись показывала конец победоносной игры Люси. Валентайн наблюдал за вторым игроком. Он сидел справа от Люси и брал карты раньше нее. Он контролировал игру.
Валентайн ждал, когда это заметит еще кто-нибудь. На выручку снова пришла Надин. Она указала пальцем на того же игрока.
— Это он разыгрывает карты Люси. Он знает, какие карты выйдут из шуза. Если у Люси одиннадцать, а следующая карта в шузе десятка, он ее не берет, а отдает Люси, чтобы она выиграла кон. И наоборот, если он видит мелкую карту сверху, скажем, четверку или пятерку, то забирает ее, чтобы она не досталась Люси. Он либо ей помогает, либо предохраняет ее. И поэтому у Люси такое преимущество.
Ник дергался так, словно у него загорелись брюки.
— Да что за хрень вы тут несете? Откуда он, мать его, может знать, какие карты придут из шуза?
Надин глянула на Валентайна. Ее манера недоговаривать ему очень импонировала. Она была умна, но не кичилась этим.
— Да, пожалуйста, — кивнул Валентайн.
— Карты крапленые, — объяснила Надин. — Игрок, сидящий по правую руку от Люси, контролирует ее игру, забирая карты, которые ей повредят, и оставляя для нее те, что ей на пользу.
Ник уставился на Валентайна.
— А при чем тут Фонтэйн?
— Он стоит позади стола, где его не видит камера, и управляет процессом.
Ник перевел взгляд на Уайли.
— Угадаешь мои мысли?
Уайли поскреб подбородок.
— Хотите знать, кто приносит карты на стол.
— Мой Бог, да ты гений, — воскликнул Ник.
Подскочив к главному пульту, Уайли вошел в базу данных казино, за пару секунд выудил из нее фамилию и присвистнул. Если Уайли нашел ключ к разгадке, значит, ключ этот размером со слона, поэтому все в зале ждали его откровения, затаив дыхание.
— А он тоже новенький, — изрек Уайли.
Через несколько мгновений Уайли вывел фамилии всех, кого «Акрополь» нанял на работу за истекшие три месяца. Получилось тридцать человек.
— Это много? — уточнил Валентайн у Ника.
— Да, многовато, — кивнул Ник. — Что ж я раньше не заметил?
— Чего не заметил?
Ник просматривал данные на новых работников и наконец указал на экран.
— Они все раньше работали в «Грехе». Это заведение открылось всего полгода назад. С чего они ринулись увольняться и наниматься ко мне? — Ник умолк, словно ожидая, что кто-то из его служащих вслух оценит его сообразительность. Но все промолчали. — Это же нашествие какое-то, — продолжил он. — Чанс Ньюман, Шелли Майкл и Рэгс Ричардсон хотят снести «Акрополь» и построить движущийся тротуар, который соединит их казино. Мои шпионы мне говорили. — Ник перевел взгляд на Валентайна. — Вот они и наняли Фонтэйна, чтобы выжить меня из бизнеса. Я только одного понять не могу.
— Чего же? — поинтересовался Валентайн.
— Как же им удалось вытащить Фонтэйна из федеральной тюрьмы?
Тот же самый вопрос не давал покоя самому Валентайну. Чанс, Рэгс и Шелли — люди влиятельные. Но даже их влияния не хватило бы, чтобы освободить убийцу из-за решетки. Значит, происходит что-то еще. И он был настроен разобраться в этом.
— Дай-ка мне посмотреть личные дела всех тридцати, — сказал Валентайн.
Глава 21
Мейбл всегда придерживалась мнения, что большинство мировых проблем может решить хороший обед. Поэтому она взяла Иоланду в ресторан «Бон аппетит» в близлежащем городке Дандин, и они полдня любовались парусными судами в гавани Клируотер и поглощали чудесные закуски из морепродуктов. Когда официант принес счет, Иоланда окончательно пришла в себя и начала улыбаться.
— Уверена, всему произошедшему есть объяснение, — успокаивала ее Мейбл по дороге назад в Палм-Харбор. Мейбл заметила, что Иоланда нервно ерзает, и не поняла, было это из-за ребенка или из-за Джерри. — Кстати, не хочешь попробовать лучший в мире бисквитный торт?
— Только если его испечете вы, — ответила Иоланда.
Через несколько минут Мейбл затормозила у дома Тони. Она пекла бисквитный торт каждые две-три недели и один обязательно убирала в холодильник Тони. Они были неплохи горячими, но холодными
