Научная фантастика. Возрождение - Грег Иган

Наступила продолжительная тишина.

Затем Фицхью оттолкнулся от стойки и не слишком твердо встал на ноги. Встревоженный профессор Картрайт подхватил его за локоть, чтобы он не упал. Фицхью оглядел нас:

— Но этого же не было, правда? Я не могу быть виноватым в том, чего никогда не было.

Первым заговорил Дэнни — медленно и с большей теплотой, чем я мог ожидать от него:

— А вы не можете построить еще один такой проектор хрононов, нацелить его обратно и исправить то, что сделали?..

Но он смолк, словно понял, каков будет ответ.

Фицхью устремил на него взгляд, полный муки:

— Нет. История состоит из случайностей. Нет никаких шансов, что произвольное возмущение нового прошлого воссоздаст оригинал. Вы можете разбить группу шаров на бильярдном столе прицельным броском. Но вы не можете собрать их снова другим броском.

Картрайт проводил его до дверей, а остальные молча смотрели на уходящего.

— Бедняга, — сказала Мора, когда он скрылся.

О'Догерти сильно постучал по кленовой стойке, словно проверяя ее на прочность.

— Все такое уязвимое, — произнес он, обращаясь преимущественно к себе самому. — Кто знает, может быть, сейчас на нас несется с ревом другая временная волна, могучее цунами, которое смоет нас всех?

В этот момент из задней комнаты вернулся О'Нил с раскрасневшимся лицом.

— Скорее Ирландия получит обратно Шесть графств[95], чем я доберусь до этого стола, — сказал он. — Пошли к дому, Мики.

— Я потом тебя догоню, — ответил я ему. — Сегодня много народу, и Сэму нужна помощь не меньше, чем мне — наличные.

О'Нил покачал головой:

— О'Догерти, тебе нужен партнер, это я тебе точно говорю.

Сэм пожал плечами и подал ему прощальный бокал темного «Гиннесса».

— Может быть, когда-нибудь, — сказал он.

Я взглянул на фотографию на стене, где О'Догерти стоял, сложив на груди руки и скрестив ноги перед своим новым пабом; и мне показалось, сам не знаю почему, что с этой фотографией что-то не в порядке, словно там не хватает чего-то важного.

Брюс Стерлинг. Такламакан

Брюс Стерлинг (р. в 1954 г), журналист и писатель-фантаст, в 1980-е годы стоял у истоков киберпанка. Стерлинга всегда больше интересовало поведение того или иного общества, чем отдельного человека, а научная фантастика служила ему трибуной для политических дебатов и инструментом для научного образования. Интересно отметить, что полемические установки Стерлинга повлияли на массовую культуру и принесли ему широкую известность. Сейчас этот писатель — признанный голос своего поколения и активный защитник окружающей среды. Рассказы Стерлинга, разнообразные по жанру — от фэнтези до твердой научной фантастики, — составили несколько сборников: «Кристальный экспресс» («Chrystal Express», 1989), «Сверхразум» («Globalhead: Stoiies», 1994), «Старомодное будущее» («Good Old-Fashioned Future», 1999).

«Такламакан» — один из лучших рассказов 1990-х годов, написанный, возможно, под влиянием Брайана Олдисса. К тому же это произведение служит очередным доказательством того, что Стерлинг является потрясающим стилистом.

Предсмертные завывания ледяного ветра, терзавшего иссушенную землю, стихли до приглушенного шепота. Катринко и Пит Паук устроили лагерь в глубокой скальной трещине; их окутывала пушистая тьма. Пит слышал дыхание Катринко, поклацывание зубов. От подмышек бесполого существа веяло мускатным орехом.

Паук обернул наголо бритую голову спексом.

За пределами их уютного убежища по всей поверхности скалы десятками цепких глаз налипли плазмокамеры: сети восприятия, жадно улавливавшие происходящее вокруг. Пит коснулся кнопки спекса, вызвал мерцающее меню и выбрал режим внешнего наблюдателя.

Мерзким маревом неуклюже отплясывала по ярдангам[96] летящая пыль. Над зловещим, высеченным ветрами пейзажем пустыни Такламакан точками-синяками светили миллионы звезд. Неспешно катился по небу полумесяц.

Эта центральноазиатская пустыня была самым заброшенным и диким местом на Земле, не считая Антарктики или, может быть, глубин Сахары (Пита никогда не посылали работать в эти места).

Паук отрегулировал параметры, прогнав изображение через множество ложных цветов. Записал серию искусных панорамных снимков, проставив на них код универсальной системы координат и зашифрованные дату и время, которые передавал проходящий мимо спутник-шпион НАФТА.

1/15/2052 05:24:01

Снимки Пит сохранил в плазмомозг. Эта модель представляла собой комок размером с грецкий орех, продукт нейрологической биотехнологии, старательно выращенный так, чтобы визуальные свойства ни в чем не уступали зрительной коре американского белоголового орлана. Никогда прежде Питу не доставалось такого качественного и дорогого фотографического оборудования.

Плазмомозг Паук хранил в паховом кармане.

Работа с новейшей шпионской техникой, созданной на федеральные средства, доставляла Питу глубокое тайное удовольствие. Подобная возможность — настоящая честь, за которую и умереть не жалко. Очередной разведснимок ледяного, пустынного Такламакана не имел тактического значения, но изображение, помеченное кодом и датировкой, подтверждало: Катринко и Пит дожидались подполковника в условленном месте в указанное время.

А тот опаздывал.

Пауку Питу за время их непродолжительного сотрудничества доводилось встречаться с боссом во многих местах. Крытая автостоянка в Пентагоне. Терраса ресторана в Кабо-Сан-Лукасе, где подавали блюда из морепродуктов. На пароме, идущем к Стейтон-Айленду. И никогда прежде подполковник не опаздывал больше чем на микросекунду.

Небо подернулось грязной белизной. Шипение, искры, вонь, крик, падение, гнусный грохот, тяжелая дрожь земли…

— Черт! — выругался Пит.

Подполковника они нашли к восьми вечера. Осколки посадочного модуля разметало на полкилометра.

Катринко и Пит привычно обшарили груду грязных, желтых, выветренных валунов. Их камуфляж ежеминутно менял цвет, подстраиваясь под пейзаж и освещение.

Пит приподнял маску, вдохнул разреженный, безжалостный, с металлическим привкусом воздух и произнес:

— Подполковник был молодчагой. Ни разу не пропустил стрелку.

Катринко полностью сняла свою маску и тщательно смазала губы и десны силиконовым составом от испарения. Голос ее прозвучал странным подобием флейты, перекрывающей суровый ветер:

— Наверное, противокосмическая оборона засекла его радаром.

— Нет, если бы его сбили на орбите, он был бы размазан в лепешку. А тут что-то случилось на приземлении. — Пит указал на осколки потрескавшейся, охряного цвета скалы, которые раскидало по сторонам. — Видишь, как модуль хрякнулся? А загорелся он только после удара.