Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс) - Руслан Мельников

Конечно, кто бы сомневался! Ради спасения ребенка, мать скажет все, что от нее требуется. Материнский инстинкт – дело такое. Стольник не случайно выбился в командиры. Тонкий психолог, знаток человеческих душ, тудыж его налево!

– Да не томи, Стольник, выкладывай, – взмолился Ухо. – Что случилось-то? Какого лешего дикие прут в буферку такими маленькими группами? Что это за вторжение?

– Это не вторжение, – покачал головой Стольник. – Дикие спасаются.

– Не понял, – растерянно захлопал глазами Ухо. – От кого?

– А от кого может спасаться дичь? – вопросом на вопрос ответил Стольник. И помолчав немного, добавил: – От охотников. От хэдхантеров.

– От нас что ли? – нахмурился Ухо. – Но как они…

– Нет, не от нас, сержант, – взводный недобро прищурился. – Кто-то еще работает на нашей территории.

– Пираты? – вскинулся Ухо. И выдал длинную непечатную тираду.

Стольник кивнул.

– Диких уже пару недель гоняют по нашему сектору. Самые умные просочились в буферку. Сообразили, что здесь, под Хуторами их будут искать в последнюю очередь. Им просто не повезло наткнуться на нас. Но вот остальные… – Стольник вздохнул. – Остальные теперь нам вряд ли достанутся.

Лица хэдов-старичков помрачнели. Неприятная новость: добыча ускользала в чужие руки.

– И нахрена мы тогда покупали рейдовую лицензию?! – сплюнул Ухо. – Зачем сектор за собой столбили?!

– Не скули, – отмахнулся Стольник. – Что, мы сами мало пиратствовали по чужим секторам?

– Но нас-то не ловили!

– Их тоже за руку не поймаешь. Такое нарушение недоказуемо.

– Да потому что никому не нужны доказательства! – со злостью пробормотал сержант. – Главное, чтоб тресов побольше везли, а откуда они, как и на каком маршруте добыты – всем давно уже по фигу!

– Так-то оно так, – согласился взводный. – Но ведь и нам пустыми возвращаться нельзя.

– Тоже полезем в чужие сектора? – Ухо вцепился взглядом в командира.

Стольник покачал головой:

– Не думаю, что в этом есть смысл. Если соседи шарят у нас, значит, у них самих сейчас – полная задница.

– Ну и че делать-то? – Ухо не отводил глаз от взводного. – Работаем по резервному плану?

Повисла пауза. Хэдхантеры-старички посерьезнели и переглянулись. Взгляды охотников были быстрыми и понимающими. Новобранцы только растерянно лупали глазами. Их в резервные планы группы пока никто не посвящал.

Стольник размышлял пару секунд – не больше.

– Резервный план от нас никуда не денется, – задумчиво проговорил он. – Пираты в чужом секторе вряд ли сунутся дальше буферки.

Борис слушал внимательно, но не понимал, о чем говорил взводный. Ох, неприятное это чувство, когда от тебя утаивают что-то важное, о чем знают другие.

– Ну и что ты предлагаешь, Стольник? – спросил Ухо.

– Сначала проверим сектор. Потом… В общем, потом видно будет.

– А чего там проверять-то? И как проверять? – Ухо был расстроен новостью о пиратах, и, похоже, ему не нравилось задержка с непонятным резервным планом.

– Дикая, – взводный кивнул на тресовозку, – ну, мамаша которая, она рассказала, как найти ее клан. Это не очень далеко от буферки. Группа, которую мы настреляли на сафари, двигалась в авангарде. Клан шел за ними.

– Шел да не дошел, – буркнул Ухо.

– О его судьбе пока ничего не известно, – осадил сержанта взводный. – Может быть, эти дикари станут нашей главной добычей.

– Ну а эти – из Хутора? – Ухо мотнул головой в сторону заброшенного селения. – Они кто такие?

– Их мамаша не знает. Наверное, другой клан. Вернее, то, что от него осталось.

Сержант почесал в затылке.

– М-да, если дикие рвутся в буферку целыми кланами, и если от кланов остаются такие жалкие группки, значит, в секторе совсем паршиво.

– Я хочу в этом убедиться, – сухо произнес Стольник. – Прежде чем переходить к резервному плану, нужно проверить слова нашей мамаши.

Борис подумал, что Стольник стал командиром группы еще и потому, что привык не доверять никому. Даже матери, спасающей собственного сына.

Обсуждение было закончено.

– По машинам! – приказал взводный. – Выезжаем немедленно!

Препираться с командиром никто не стал. Недолгая суета – и через пару минут хэдхантерская колонна уже мчалась прочь от заброшенного Хутора. Теперь уже заброшенного и обезлюдевшего окончательно.

Разведка, снова выдвинулась далеко вперед и скрылась из виду.

– Слышь, сержант! А что это за резервный план такой? – поинтересовался Борис у Уха.

Они сидели на броне, и приходилось кричать, чтобы тебя услышали сквозь рев мотора и вой ветра.

– Узнаешь, – угрюмо отшил его Ухо. – Потом. Когда придет время.

Сержант заглянул в люк к водителю. Рявкнул зло:

– Дистанцию держать!

«Увиливает от разговора», – понял Борис: машина и так держалась в колоне идеально.

Ехать пришлось долго. А из-за нескончаемой тряски, казалось – еще дольше. Но даже самый долгий путь рано или поздно заканчивается.

Разведка доложила, что обнаружила лагерь диких, в котором не наблюдается признаков жизни. Однако Стольник запретил разведчикам самим соваться на опасную территорию и велел дождаться колонны.

Машины прибыли к указанному месту. Остановилась в отдалении. Охотники спешились. Подкрались ближе. Окружили лагерь. Еще полчаса наблюдения ничего не дали. Даже в мощную оптику не было видно никакого движения.

Дикие жили убого и неприметно. Тесные, наскоро вырытые и похожие на звериные норы полуземлянки, прикрытые сверху ветками, низенькие шалашики, штопанные засаленные палатки под цвет сухой травы и грязи… Такие жилища не жалко бросить в случае чего.

Собственно, дикие всегда были легки на подъем. Но окончательно к кочевому образу жизни они перешли, когда охота за живым товаром стала столь же популярным, сколь и выгодным промыслом, а мобильность оказалась единственным спасением от хэдхантерского чеса.

Из-за буферки дикие земли видились необъятными и бесконечными, но на самом деле, они вовсе не были таковыми. Кланы постоянно делили территорию между собой. Теснили друг друга, прихватывали друг у друга кочевья, вступали в конфликты и заключали союзы.

А где-то далеко-далеко, должно быть, проходили другие буферные зоны. Какие-нибудь чужие, забугорные. Неизвестно, что они из себя представляли, но эти кордоны явно препятствовали переселению диких, так что деваться потенциальным тресам, по большому счету, было некуда. А может, они и сами не стремились уходить слишком далеко. Им тоже нужно было соседство с буферкой. Остатки цивилизации всегда сладки. Особенно для варваров.

Вот и крутились дикие кланы кругами, зигзагами, да замысловатыми петлями где-нибудь поблизости, периодически совершая набеги на ничейную территорию, а порой – заходя дальше. В результате этих отчаянных вылазок гибли слабые приграничные Хутора, а буферная зона медленно, но неумолимо расширялась.

Пока у диких было горючее, они передвигались на машинах. Пока был домашний скот и хватало кормов – использовали вьючную и тягловую скотину. Но сейчас обнищавшие, затравленные и обозленные кланы все больше топчут землю пешкарем и перетаскивают нехитрый скарб на собственных плечах.

Как они жили? Чем? Этого Борис не знал. Никто этого толком не знал. Охота, наверное, рыбалка… Ну, собирательство там какое-нибудь, как у первобытных. И, конечно, вечное копошение в мусоре, остающемся от отступающей цивилизации. Ковыряние в былой роскоши человечества, чуть не сдохнувшего от безудержного обжорства. Одичавшие поля и сады, заброшенные Хутора, покинутые города – там всегда можно перехватить что-нибудь полезное.

Доподлинно известно было только одно. Жили дикие хреново. Иначе бы, наверное, не совались, пренебрегая опасностью, на сельхозугодия окраинных Хуторов. Но при этом они все же дорожили своей полуголодной свободой и добровольно сдаваться в тресы не спешили. Впрочем, это-то как раз понятно: жизнь современного раба была еще хуже, чем жизнь современного варвара. По крайней мере, те бедолаги, которым светил трес-ошейник, предпочитали бежать в дикие земли. Да, бежать пытались многие, но немногие туда добирались.

И люди и псы были застрелены. Над раздувшимися трупами роились мухи. В застывшей крови виднелись отпечатки рифленых подошв. На восточной окраине лагеря остались следы от широких протекторов хэдхантерской техники.

Живых в селении не было. А мухи все жужжали и жужжали.

…Еще одно совещание длилось недолго. И снова говорили только Стольник и Ухо. Борис уже понял: реально в группе решения принимают только эти двое. Остальные хэды – так, статисты, массовка на общем собрании. Демократия в отряде была весьма условная. Казачий круг у охотников за головами и трес-баллами не прижился.

– Нас опередили, – хмуро начал Стольник. – Кто-то побывал здесь раньше и притом кто-то из крутых.