История Мальтийского Ордена - А. Андреев

Осенью 1798 г. три семидесятипушечных английских корабля под командованием Александра Белла начали блокаду Мальты, встав на якоря у Большой Гавани. Ранее Павел I приказал командующему российской средиземноморской эскадрой Ф.Ф. Ушакову "действовать вместе с турками и англичанами против французов, яко буйного народа, истребляющего в пределах своих веру и Богом установленные законы" [131].

22 сентября 1799 г. Павел I приказал Ушакову вернуться с эскадрой в Черное море. Об этом приказе Ушаков узнал 20 декабря 1799 г. в Мессине. Эскадра ушла домой, в Севастополь. 5 сентября 1800 г. французский гарнизон Мальты сдался англичанам. Александр Белл стал военным губернатором острова.

Русский военный деятель Д. Милютин писал в своей "Истории войны России с Францией в царствование Императора Павла I":

"В начале октября 1799 года Ушаков получил неожиданное предложение от лорда Нельсона предпринять соединенными силами осаду Валетты. Двор Палермский также подкреплял просьбу английского адмирала.

Ушаков долго был задержан в Неаполе починкою кораблей. Притом необходимо было, для предположенного предприятия, заготовить значительное количество продовольствия, в котором сами жители Мальты терпели крайнюю нужду. Противные ветры также препятствовали выступлению русской эскадры. Эскадра Ушакова отплыла из Неаполя 20 декабря, в числе семи кораблей, одного фрегата и восьми меньших судов; кроме 5000 человек экипажа на ней посажен был отряд генерал-майора князя Волконского из 2000 гренадер (сводные гвардейские батальоны Будберга, Пламенкова и Шенгелидзева, выделенные Суворовым после сражения при Нови), назначенный собственно для гарнизона Мальты. 22 декабря Ушаков прибыл к Мессину, и здесь только получил Высочайший рескрипт, которым Государь еще 25 октября повелевал всему Русскому флоту возвратиться в Черноморские порты, забрав с собой не только гренадерские батальоны князя Волконского, но и те войска, которые находились в Корфу.

Крепость Валетта держалась еще около восьми месяцев и сдалась только 23 августа 1800 г., когда гарнизону не оставалось уже никакого спасения от голодной смерти" [132].

О захвате Мальты Англией и о последующих событиях довольно подробно описано у А.М. Станиславской:

"К середине 1799 г. положение на Средиземном море коренным образом изменилось в пользу союзников. Франция потеряла Неаполь и Ионические острова. Мальта была блокирована англичанами. Египетская экспедиция Бонапарта потерпела неудачу, Северная Италия была в основном освобождена от французов.

Ф.Ф. Ушакову был дан приказ действовать совместно с английским флотом, начавшим блокаду Мальты. Павел распорядился также отправить на Мальту русский гарнизон в составе трех гренадерских батальонов и 300 артиллеристов с командиром князем Волконским, как это и было обусловлено русско-неаполитанским договором 18 декабря 1798 г.

Мальтийские планы Павла разбились, встретившись с упорным сопротивлением Англии, которая стремилась к гегемонии на Средиземном море.

В конце декабря 1799 г. эскадра Ушакова двинулась из Неаполя к Мальте. Русские корабли везли три гренадерских батальона князя Волконского, которые должны были занять остров после освобождения его от французов. Но к этому времени уже начался отход Павла от коалиции; Павел приказал Ушакову вернуться на Корфу.

Англичане решили не допустить вступления русских сил на Мальту. Адмиралу Нельсону и английскому посланнику в Неаполе лорду У. Гамильтону удалось добиться от короля Фердинанда (неаполитанский король считался сюзереном Мальты) обязательства никогда не отдавать Мальту какой-либо иностранной державе без согласия на то Англии.

25 августа 1800 г. Мальта была занята англичанами; резкое же ухудшение отношений между Россией и Англией последовало еще в феврале-апреле того же года. Завладев Мальтой, англичане по приказу статс-секретаря по военным делам Генри Дандаса подняли один лишь британский флаг, что должно было символизировать безраздельное и абсолютное господство Англии на Мальте. Дандас распорядился при этом воспрепятствовать попыткам русских ввести на Мальту гарнизон и поднять свой флаг.

Основных русских сил к этому времени на Средиземном море уже не было. По приказу Павла эскадра Ушакова 6 июля покинула Корфу. Русские сухопутные войска и военные корабли 26 октября 1800 г. вошли в севастопольский порт.

Во второй половине 1800 г. последовал разрыв отношений Англии и России и Мальта была одним из поводов к этому. 23 октября были вторично наложены секвестр и эмбарго на английские суда. В тот же день Растопчин обратился ко всем членам дипломатического корпуса в Петербурге с нотой, обвинявшей Англию в том, что она нарушила конвенцию 20 декабря 1798 г. о Мальте. 19 ноября английским судам был закрыт доступ в русские порты, был запрещен вывоз в Англию абсолютно необходимых для английского кораблестроения материалов (naval stores), были приостановлены платежи английским купцам.

Около 200 английских судов, находившихся в русских портах, было задержано; команды их были высланы во внутренние губернии России. Когда экипаж двух английских кораблей, стоявших в Нарве, оказал сопротивление русским войскам и, потопив русское судно, ушел в море, Павел приказал сжечь остальные находившиеся в Нарве английские суда.

16 августа 1800 г. Россия выступила с декларацией, в которой резко осудила английский морской разбой и призвала Данию, Швецию и Пруссию возобновить вооруженный нейтралитет 1780 г. 4 декабря 1800 г. Россия заключила морскую конвенцию о возобновлении вооруженного нейтралитета одновременно с Данией и Швецией, Пруссия закрыла порты, расположенные в устье рек Эльбы и Везера для английских товаров и оккупировала Ганновер.

Образование "Северной Лиги" (так современники именовали блок держав, заключивших конвенции о вооруженном нейтралитете) было для Англии тяжелым ударом. Кризис второй коалиции дал толчок к сближению России с Францией" [133].

События в последние месяцы XVIII и первые месяцы нового XIX века резко меняют ситуацию в Европе. Военный переворот, совершенный Наполеоном Бонапартом 19 брюмера 1799 г., ставит точку на деятелях Французской Революции. Кровь, залившая Францию, бездарное правительство Директории, обессиленная республика — вот что досталось первому консулу. И он прекрасно понимал, что войну продолжать больше нет сил. Мир, только мир, любой ценой. Уже 25 декабря были отправлены послания Англии и Австрии с предложениями начать мирные переговоры. Но… Бонапарт не был Бонапартом, если бы одновременно не готовил в тайне войска. Подготовка к войне шла полным ходом, и уже летом 1800 г. произошло знаменитое сражение при Маренго. Побежденная Австрия запросила мира, который и был заключен в феврале 1801 г.

Но еще раньше перед Наполеоном не раз вставал вопрос о союзнике Франции в ее борьбе с Англией. К этому времени престиж России на международной арене небывало возрос, причиной чему были блестящие победы Суворова в Италии. И первым, кто понял значение России в мировой политике, был Бонапарт. В январе 1800 г. он произнес "Франция может иметь союзницей только Россию!" В это же время он пишет Талейрану: "Мы не требуем от прусского короля ни армии, ни союза, мы просим его оказать лишь одну услугу — примирить нас с Россией…"

Известный советский историк А.З. Манфред писал:

"Бонапарт тогда еще, по-видимому, не знал, что Павел I в то же самое время приходил к сходным мыслям. На донесении от 28 января 1800 г. Крюденера, русского посланника в Берлине, сообщавшего о французском зондаже, Павел собственноручно написал: "Что касается сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть ее прибегающей ко мне, в особенности как противовесу Австрии…" [134]

Павел столь же болезненно относился и к Австрии, и к Англии, что не осталось тайной для английского посла Уитворта. "Император в полном смысле слова не в своем уме" — писал он. И хотя, как отметил А.З. Манфред, в поведении российского самодержца "было действительно немало удивительных поступков и черт, вызвавших смущение, страх и даже ужас его современников, но в рассматриваемом вопросе император как раз проявил здравый смысл. Он обнаружил так много здравого смысла, что даже потребовал от английского правительства отозвать Уитворта…" [135]

Но высказанные в начале года пожелания о сближении с Францией на какое-то время остались висеть в воздухе. Вице-канцлер Н.П. Панин, имевший большое влияние на Императора, считал, что сотрудничество возможно только с "законной" династией.

Однако события 1800 г. заставляют Павла по-новому отнестись к молодому правителю. Разгром Австрии, установление порядка и законности во Франции, способствует изменению позиций русского императора. "Он делает дела, и с ним можно иметь дело", — говорит он о Наполеоне.