Кризис… И всё же модернизация! - Иосиф Дискин

Отмеченные выше изменения приводят к значительно менее драматичной динамике сокращения населения - примерно на 250 тысяч человек в год, то есть почти в 3 раза меньше, чем это было ранее. При этом снижение численности населения совершенно не обязательно грозит России экономической катастрофой. Фокус анализа - предел сокращения трудоспособного населения. Этот вызов - один из важнейших, учитываемых в модернизационном проекте. Чтобы дать на него ответ, следует поискать радикально новые подходы к решению проблемы миграции. Например, организовать миграционные потоки из трудоизбыточных стран, жители которых ранее практически не иммигрировали в нашу страну.

Сжимающееся пространство расселения. Ежегодно в России, по данным Росстата, место жительства меняют около 2 миллионов человек. Внутренняя миграция серьезно усиливает диспропорции в пространственной среде расселения нашей страны. Прежде всего это сказывается на Сибири и Дальнем Востоке. Согласно прогнозу Госкомстата, численность населения Дальнего Востока и Сибири к 2025 году уменьшится еще на 11 процентов. Население же Центра сократится при этом только на 3 процента. В перспективе предвидится сохранение миграционного притяжения Центра, в особенности крупнейших мегаполисов - Москвы и Санкт-Петербурга. И если не будет обеспечен приток иммигрантов, Центр может «стянуть» миграционный потенциал всей России. К 2015 году в разряд теряющих население перейдут также Южный, Приволжский и Уральский федеральные округа. (Особенно стремительно пустеют территории Якутии, Магаданской области, Чукотки, Сахалина, Камчатки и Корякии.)

Сегодняшняя диспропорция в расселении порождает серьезные экономические и геополитические риски. Дальний Восток занимает 36 процентов территории России, а живет там не более 5 процентов трудоспособного населения.

География внутренней миграции, как показал опыт последнего десятилетия, сильно зависит от притока из стран СНГ: чем он меньше, тем интенсивнее стремление внутренних мигрантов ехать в Центр. Таким образом, стимулирование иммиграции в Россию из стран СНГ, а в следующее десятилетие - из дальнего зарубежья, - это одновременно важнейшая мера по стабилизации численности населения на востоке страны.

Специалисты называют узкую направленность внутренней миграции бичом отечественной экономики. Первой причиной сложившейся ситуации стало самоустранение государства из социальной сферы. И если для благополучных городов европейского центра страны это не критично, то в провинции это приводит к массовому исходу населения. Вторая причина связана переориентацией экономики в целом ряде регионов страны из индустриальной в сырьевую, не нуждающуюся более в большом числе работников. В-третьих, многократно усугубленная гиперцентрализация нынешней России фактически удушает ее региональные центры, способные стать «точками роста».

Изменение структуры расселения, сокращение численности населения привело к безвозвратному исчезновению рабочих мест. Теперь для восстановления золотодобывающей и рыбной промышленности на Дальнем Востоке потребуются сложные и дорогостоящие меры по привлечению мигрантов.

Важным фактором, мешающим противостоять оттоку переселенцев из Сибири и Дальнего Востока, является отсутствие в России крупных межрегиональных миграционных «полюсов», которые есть, скажем, в США. «У нас экономика почти полностью переключилась на добычу сырья и сферу услуг. Для первой ее статьи много людей не нужно, а вторая нормально развивается только в Москве и в меньшей степени в Питере. Нужен как минимум один такой же центр в Сибири. Им пытается стать Новосибирск, но пока без особого успеха» [53].

Наряду с межрегиональными потоками миграции на пространственное расселение оказывают серьезное влияние внутрирегиональные потоки, также приводящие к перетоку людей из малых, средних и даже крупных городов в мегаполисы. Сегодня плохо осознается масштаб этой проблемы. По оценке ведущего эксперта по проблемам пространственной среды Вячеслава Глазычева, в среднесрочной перспективе «половину городов придется стереть с карты» [54].

К процессу радикальных перемен в структуре городского расселения следует присовокупить и масштабные изменения, происходящие в сельской России. Здесь сказываются не только объективные, природно-климатические и ресурсные предпосылки ведения сельского хозяйства, но и собственные усилия, активность сельских жителей [55].

Общая результирующая этого процесса: в среднесрочной перспективе число сельских поселений сократится на две трети. Вполне очевидно, что этот гигантский по своим масштабам процесс изменения городской и сельской систем расселения, затрагивающий судьбы миллионов людей, является серьезным вызовом будущему России, который невозможно игнорировать при создании любого сколько-нибудь реалистичного модернизационного проекта.

При обсуждении перспектив модернизации следует оценить ее трансформационные предпосылки: эволюцию институциональной среды, мотиваций хозяйственных субъектов, а также изменений моделей социальной деятельности основных слоев и групп населения.

Начальный этап радикальных реформ характеризовался очень значительным расхождением между ориентирами этих преобразований, с одной стороны, и представлениями элитных групп - с другой. Так, исследования показали, что в 1992- 1993 годах ни среди депутатского корпуса, ни среди директоров предприятий либеральная модель не пользовалась серьезной поддержкой.

Дальнейший ход реформ привел к существенной интеграции позиций элит, как за счет изменения позиций многих их представителей, так и путем вытеснения из элитных групп большинства их противников.

Институциональные и мотивационные предпосылки модернизации

Сегодня важнейшей характеристикой эволюции институциональной системы в нашей стране является ее относительная стабилизация. В основном завершилась адаптация хозяйствующих субъектов к рыночным условиям. Сигналы рынка, изменения конъюнктуры стали серьезными регуляторами их деятельности. В ходе адаптационной селекции из хозяйственной жизни ушли те субъекты, которые по различным причинам не смогли обеспечить свое выживание.

При этом следует отметить, что государство, приняв «шоковый» вариант вхождения страны в рынок, отказалось на деле от содержательного участия в формировании институциональной среды. Разрушив легальные рамки, государство приняло на себя серьезную ответственность за сложившуюся в результате хозяйственную среду, за усугубившиеся институциональные дисфункции и структурные диспропорции.

Тем не менее, несмотря на огромные издержки, в ходе такой адаптации существенно изменилась мотивация собственников и менеджеров основной части хозяйствующих субъектов. Неясность перспектив для директорского корпуса в начале рыночной трансформации, во многом вызванная характером проводимой приватизации, обусловила оппортунистическую мотивацию значительной части менеджеров. Попросту говоря, первый этап перехода к рынку характеризовался массовым «уводом активов». Затем, по мере рыночной адаптации, новой переконфигурации структуры активов, интересы сместились, и основной мотивацией стали «захваты» и другие сходные формы наращивания масштабов подконтрольной собственности.

На следующем этапе, на переломе веков, в условиях наступившей институциональной стабилизации, доминирующей мотивацией стало уже получение доходов от основной деятельности, от эксплуатации подконтрольных предприятий - купленных или «прихваченных».

Соответственно кардинально изменились требования к уровню корпоративного управления, к качеству менеджмента. По оценкам экспертов, повышение качества управления стало важным фактором роста эффективности экономики в целом. Один из примеров - снижение за последние годы почти вдвое средних издержек в добыче нефти.

Существенной предпосылкой развития стали интенсивные процессы концентрации собственности, формирования крупных производственно-технологических комплексов. Первоначально финансово-промышленные группы представляли собой довольно пестрые конгломераты производственных объектов, объединенных лишь принадлежностью общему собственнику. Сегодня активно идут два параллельных процесса: во-первых, ФПГ становятся классическими холдингами, а во-вторых, интенсивно «достраиваются» классические корпорации, объединяющие производственные элементы, связанные между собой производственно-технологическими связями.