Стать Медузой - Эмма Хамм

челюсть, провела языком по зубам, глядя в глаза Медузы.

— Я не могу наказать дядю. Это начнет войну между богами, и все рухнет. Мое место среди богов войны уже шаткое. Я — богиня войны, но они могут отобрать это у меня, если я поступлю не так, как принято.

Слезы наполнили глаза Медузы. Они свободно лились по ее лицу, она издала невеселый смешок.

— Но ты снова оказываешься самой человечной из богов. Ты как смертные женщины, Афина. Пытаешься пробить путь в мире мужчин, которые берут, что хотят, и бросают нас гнить.

— Не смей так говорить. Я — богиня Олимпа. Ты — просто смертная.

Холодный ветер пронесся по храму и задел края пеплоса Медузы. Она ощутила его прикосновение к опухшей плоти между ее ног, засохшей крови, следам ногтей внутри ее бедер.

Она посмотрела на свое тело, потом на Афину.

— Ты права. Мы разные. Ты готова убить меня, хотя я всю жизнь посвятила тебе, ведь ты хочешь уберечь себя. Показать, что ты на уровне с мужчиной, сделавшим это со смертной женщиной. Нужно принимать сложные решения. Решения, которые никто из нас не хочет принимать.

Эвриала шагнула к Медузе и протянула руку.

— Я заступаюсь за Медузу. То, что вы сделаете с ней, делайте и со мной.

— Эвриала, — прошипела Сфено.

— Нет. Это не только ради нашей подруги, Сфено. Это наш вид делает со смертными женщинами, и я не могу больше это терпеть. Я не буду тысячи лет смотреть, как жизни людей портятся, потому что бог хотел то, что женщина не давала, — глаза крохотной женщины сверкали гневом. — Я — не предмет, который покупают или продают. Я тут не для того, чтобы ублажать мужчину или даже бога. А ты?

Сфено помедлила, а потом недовольно выдохнула. Она встала с другой стороны от Медузы.

— Ты знаешь, что я не хочу, чтобы мужчина правил моей жизнью, сестра. И если нам нужно так выступить, давай.

Афина смотрела на них, ее яркие глаза блестели от слез.

— Дамы, вы знаете, что мои руки связаны.

Хоть она хотела спасти женщин, которых считала сестрами, Медуза не могла толком думать. Она ощущала только дрожь ног. Ее сердце колотилось. Воспоминание о нем, давящем на нее, было сильным, словно он стоял за ней.

Она хотела, чтобы это закончилось. Она уже устала нести бремя воспоминания, и она знала, что это не пропадет. Она будет веками помнить его прикосновения, его голос в ее ухе, бесконечный страх, что он будет за ней, когда она обернется.

Она отошла от сестер и подошла к Афине. Она медленно опустилась на колени в синяках и склонила голову.

— Тогда убей меня, — прошептала она. — Твои руки связаны, как мои. Мы обе не выбираем. Прошу. Если убьешь меня, это все хотя бы уйдет.

Всхлип раздался в комнате. Она думала сперва, что это была Эвриала с ее нежным сердцем и доброй душой.

Но потом Афина опустилась на колени. Ее броня звякнула об плитку и разбила ее. Трещины побежали вокруг них, богиня опустилась на колени перед своей жрицей, а потом взяла Медузу за руки.

Афина дрожала. Ее пальцы дрожали в хватке Медузы. Афина подняла их ладони и прижалась губами к кончикам пальцев Медузы.

— Моя верная жрица, ты не должна была пострадать в моем доме. И то, что ты пострадала… разбивает меня.

Кусочек души Медузы встал на место. Хотя бы ее богиня простила меня. Она могла уйти в Подземный мир с облегчением, ведь не будет хотя бы там страдать.

Афина продолжила говорить:

— Я не могу наказать Посейдона, но я могу дать тебе силу не позволить случиться такому с тобой или твоими сестрами. Я могу сделать тебя больше, чем смертной. Больше, чем женщиной. Ты будешь сильной, будешь охранять семью, которую ты создала для себя.

Надежда вспыхнула в ее груди. Надежда, что за этим была жизнь, если она залечит раны в душе.

Медуза кивнула.

— Я бы приняла такую жизнь.

— Это будет сложно. Чтобы дать такую силу, нужно лишить красоты. Вас троих, — Афина посмотрела на девушек, кривясь с разочарованием. — Стыдно лишать мир трех сияющих кристаллов.

Сфено фыркнула.

— Красота мне ничего не дала. Меня не интересуют мужчины или их мысли обо мне. Что красота, как не щит? Я лучше буду держать металлический, чем хлипкий, как красота.

Эвриала кивнула.

— Мне не нужен этот облик. Мои родители — монстры. Было редкостью, что мы обе родились такими красивыми. Может, мы станем нравиться им больше.

Афина посмотрела на Медузу.

— Тебе будет хуже всего, милая. Никто не сможет на тебя снова смотреть. Ты будешь защищена от глаз смертных мужчин и богов. В твоем взгляде будет сила. Самое сильное создание из всех, кого я сотворила.

Часть нее хотела бежать. Горевать во тьме, обещающей забвение от всего, что произошло. Она могла уйти от всего этого. Она могла уйти в ту часть разума, где она не выбрала то, что привело ее в это время и место.

Но она злилась.

Сильно злилась.

Она хотела, чтобы все боги гнили, потому что они не могли уйти с этим. Они не должны были даже пытаться уйти от того, что сделали. Они могли забирать, уничтожать, а потом наказывали того, кто пострадал от них.

Она посмотрела на Афину с огнем в глазах и прорычала:

— Каким бы ни было бремя, я не хочу, чтобы меня трогали снова.

Афина кивнула.

— Так тому и быть.

Магия дождем упала на плечи Медузы. Она ощутила, как магия что-то изменила в ней. Ее тело затрещало, изогнулось, но боли не было. Сила бежала по ее венам, поднимая ее выше, чем раньше.

Теперь на ее ладонях были когти, как кинжалы, а на коже была чешуя. Ее ноги соединились, став сильным хвостом, свернувшимся, как у кобр за ней. Она подняла руку и ощутила сотни шипящих змей на месте ее красивых волос.

Впервые в жизни Медуза ощущала, что ее должны бояться.

Афина поднялась с ними и взмахнула руками.

— Я назову вас Горгонами. Отправляйтесь к основанию горы Олимп, там будет ваш дом. Ни один бог или смертный не сможет смотреть на вас без высшего наказания. Ты — оружие, Медуза. Будь моим мечом.

Скаля клыки, она повернулась в руках ее змееподобных сестер. Они покинули город.