Зов Крови (СИ) - Стерх Юрий

— Ладно, эту проблему мы решим как-нибудь, забудь! У меня к тебе более важное дело есть. Пойдем.

Мы подошли к дому бабы Фроси.

— Сергей, ты с нами на яхту? — спросил я у своего друга.

Тот посмотрел на ребят, сидящих за столом, на улыбающуюся Машу, разливающую всем чай и потом, решившись, спросил у меня:

— Если подождете меня часик… ну, полчаса, тогда я с вами. Мне надо провести планерку и так по мелочи кое-что. Подождете?

— Ну, конечно, подожду, Сергей, в чём вопрос.

После моих слов он облегченно выдохнул, улыбнулся и поспешил в сторону вагончиков проводить эту самую планерку.

Я посмотрел ему вслед.

Пока я знакомился с профессором, он всё время терся возле Маши. Глаза горят, на губах улыбка, дышит неровно.

Влюбился, что ли?

Я посмотрел на Машу… Симпатичная, небольшого роста, ладненькая спортивная фигурка, глаза зеленые, копна огненно-рыжих волос делали ее лицо еще милее. Когда Серёга ей что-нибудь говорил, она всё время обаятельно улыбалась и слегка кокетничала. Да уж, попал мой друг в сети. Посмотрим, как он будет из них выкарабкиваться.

Я попил с гостями чаю, а затем повел их всех к обрыву. Вид со скалы открылся просто потрясающий. Безоблачное небо, синева чуть волнующегося моря, и наша белоснежная красавица яхта, стоящая в трехстах метрах от берега.

Красота!

Да от этого потрясающего вида дух захватило даже у меня, видевшего эту картину уже не один десяток раз.

— Этот лайнер и есть ваша яхта? — потрясено спросил у меня профессор.

— Да, уважаемый Петр Вячеславович. Это яхта моей семьи и, если вам будет интересно, то я обязательно устрою вам экскурсию по «Венере», покажу вам, как мы там живем, и как она устроена.

Подошли ребята — помощники профессора, оба одновременно присвистнули и уставились в восхищении на «Венеру».

— А что вас привело в наши края? — спросил Боголюбов, присаживаясь на скамейку.

— Вот… — я обвел рукой масштабную стройку, — строим базу отдыха для сотрудников нашей организации. Решил проследить, как идет строительство, и заодно понырять в этих местах. Знаете ли, дайвинг — это моя давняя страсть. Меня ведь предупреждали, что тут будет очень интересно, но я даже и предположить не мог, что настолько. И теперь после этой моей находки меня очень интересует всё, что так или иначе связано с древностью этих…

— Понырять, вы говорите? — бесцеремонно перебил меня профессор. — Интересно стало? Ну-ну… И как? Что — нырнули и всё? И сразу два слитка минойской культуры? Да вы…

Профессор вскочил со скамейки, вперился в меня бешеным взглядом и простоял так с полминуты. Затем медленно выдохнул, смахнул пот со лба и снова плюхнулся на скамейку.

С минуту он о чём-то размышлял, затем кивнул и заговорил совершенно спокойным голосом:

— Вот этот слиток, — он достал из кармана футляр из-под очков, — такой же точно, один в один, мы нашли на острове Крит в 1971 году при раскопках Кносского дворца. И после этого всё… Понимаете? Всё! Мы там просеяли каждую песчинку, чуть дворец не разобрали по камешку, всё бесполезно! Я был в той экспедиции. Я помню всё, это они ничего не помнят, а у меня до сих пор всё стоит перед глазами, как будто было вчера. А тут! — чуть подрагивающими пальцами он открыл футляр и достал древний слиток, аккуратно завернутый в белую тряпицу. — А тут… видите ли, он нырнул и вытащил целых два. Да вы издеваетесь…

Профессор, прищурившись, посмотрел на меня.

— И вы серьезно думаете, что там корабль, потерпевший кораблекрушение? Вы это серьезно… Серьезно? — он нервно рассмеялся, сорвал очки и стал быстро протирать их платочком.

— Вот потому-то мне и стало интересно, — сказал я. — Поэтому я попросил своего друга найти толкового археолога…

— Толкового?! — взвизгнул профессор. — Да тут кругом одни бездари, чернокопатели и шарлатаны! Им лишь бы урвать, разорить и продать!

Петр Вячеславович снял шляпу, нервно вытер платочком пот с блестевшей на солнце залысины, затем протер этим платочком внутри шляпы и снова напялил ее на голову.

— Вам повезло, я самый толковый, — уже спокойно произнес он, пряча платок в карман.

Подбежал Серёга. Я посмотрел на часы — тридцать семь минут. Оперативно, я раньше и не замечал за ним такой прыти.

— Ну что, все в сборе? Тогда прошу за мной, — позвал я всех, направляясь в то место, где был более-менее нормальный спуск к катеру.

Огласки не нужно

— Я вам еще раз повторяю, профессор, всё это мне безумно интересно, и я предлагаю вам полное финансирование экспедиции, — в который уже раз, сидя за обеденным столом, я повторял эти слова упертому старику.

— А я не пойму, милейший, какой на самом деле ваш интерес во всём этом?

Профессор сидел напротив меня, упрямо поджав губы и вертя в руках второй слиток.

— Получите от государства свою премию по закону, — рассуждал он, — и дело с концом. Что вам еще надо? Раскопки — это, понимаете ли, не прогулка на яхте! Это нудная и кропотливая работа всего коллектива.

Я посмотрел на профессора.

Ну что с ним делать?

Уже битый час я пытался убедить его сотрудничать, но всё бесполезно. Фанатик! Он твердо решил растрезвонить во все средства массовой информации о находке и предать, так сказать, ей мировую огласку. Для него было важно, чтобы весь мир знал, что именно он — профессор Боголюбов, руководит экспедицией, и, что это он откопал затонувший корабль Минойской цивилизации, полный золотых слитков.

Я же пытался его убедить, что огласки не нужно, что я профинансирую всю экспедицию, любое оборудование и технику. А когда он найдет затонувший корабль, то, пожалуйста, предавай всё огласке себе на здоровье, и меня можно даже не упоминать.

Мне не хотелось прибегать к дару, тем более что после недавнего перенапряжения он был еще очень слаб — щуп только-только начал появляться. Мне хотелось попробовать решить всё самому, убедить, уговорить… Но всё было тщетно. Старик просто не хотел меня слушать. Твердил о великой славе, мировом признании, о каких-то коллегах, которые ничего не знали и не понимали. Деньги его не интересовали совсем, он был истинным ученым до мозга костей.

Я посмотрел на Сергея. А тому всё нипочем. Он даже нас не слышал сейчас. Наклонившись к ушку Маши, он что-то рассказывал ей смешное, отчего та тихо смеялась, прикрыв рот ладошкой.

Никита с Денисом еще раньше быстро перекусили и с моего разрешения побежали на гостевую палубу купаться в бассейне.

Вздохнув, я сказал профессору:

— Пойдемте, уважаемый Петр Вячеславович. Я покажу вам кое-что такое, что поможет мне вас переубедить.

— Да ну? И что же?

Профессор вытер губы салфеткой и встал из-за стола.

— Ладно, пойдемте, только я вам сразу скажу, я не занимаюсь самодеятельностью, я работаю официально! Понимаете это слово? Официально!

— Понимаю, конечно, понимаю, я сам не сторонник серых схем и вам не собираюсь предлагать ничего противозаконного. Вот пойдемте, сами сейчас всё и увидите.

— Да? Ну что же, заинтриговали.

Профессор положил салфетку на стол, засунул в карман слиток и обратился к Маше и Сергею:

— Мы скоро.

Но те не обратили на это ровным счетом никакого внимания.

— Прошу, — я открыл дверь, приглашая профессора на палубу.

С Боголюбовым вопрос решился просто. Небольшое внушение, и у меня появился преданный сподвижник.

Пришлось потом также «побеседовать» с Денисом, Никитой и напоследок с Машей. Она как раз отвечала в экспедиции за юридическую и финансовую часть, была очень неплохо подготовлена в этом направлении, и еще по совместительству Маша приходилась внучкой профессору, будучи и его личным секретарем.

По правде сказать, хоть такая беседа и стоила мне новых приступов дикой головной боли, но ничего другого в этой ситуации я лучше придумать не мог. Профессор уперся до такой степени, что собирался немедленно отправиться на берег и обратиться в правоохранительные органы. Грозился заморозить стройку и обложить нас штрафами. Но, Слава Богу, всё обошлось, и теперь у меня не было более преданного компаньона, чем наш профессор.