Лето сумрачных бабочек - Энн-Мари Конуэй

– Заключили, – подтвердила я. – Но это всего один день. Это не так уж важно, верно?

Она сощурила глаза и холодно возразила:

– Для меня это важно. Может быть, я тоже не стану приходить, если ты так к этому относишься. – И она развернулась и побежала прочь, скрывшись в длинной сухой траве.

Я побрела обратно в сторону луга, чувствуя себя ужасно виноватой. Я не хотела менять свои планы относительно поездки с Маком, но и не хотела ссориться с Розой-Мэй. Несмотря на её странные взбрыки и внезапные перемены настроения, она по-прежнему оставалась лучшей подругой, какая у меня когда-либо была. Не знаю, почему она так беспокоилась: я никогда не позволила бы никому встать между нами.

Уже вечерело, но я перешла на другую сторону дороги и села на автобус до Фарнсбери. Если я собиралась учиться плавать, мне нужно было купить себе купальник, а я сомневалась, что найду его в деревенской лавке Джексонов.

Я впервые покинула деревню с тех пор, как мы переехали сюда, и мне казалось, будто каждый человек в автобусе знал, что я затеяла что-то нехорошее. Я села на заднее сиденье, прижимаясь лицом к оконному стеклу и изо всех сил пытаясь вспомнить, почему мне вообще захотелось учиться плавать. Если мама узнает об этом, она, наверное, запрёт меня дома на всю оставшуюся жизнь.

Я сошла с автобуса в центре города. Он был таким большим и шумным по сравнению с Оукбриджем, что мне казалось, будто кто-то внезапно выкрутил громкость моей жизни на полную катушку. Я некоторое время бродила по улицам, пока не нашла новый торговый центр, куда мама ездила вместе со Стеллой. Это было огромное серебристое здание с зеркалами повсюду, из каждого магазина доносилась громкая музыка. Я никогда по-настоящему не ходила в магазин самостоятельно. Мы с Лорой иногда забегали в «High Road», чтобы выпить молочный коктейль или купить новый CD-диск, но это ощущалось как-то по-другому.

Я нашла множество купальных костюмов, но большинство из них были слишком открытыми, с рюшами понизу и с двумя крошечными треугольниками вместо верха. Я брала их в руки тут же возвращала на место, лицо у меня горело от смущения. Маму хватит удар, если я приду домой с чем-то подобным – не то чтобы я собиралась показывать ей свою покупку. В конце концов я выбрала фиолетовый слитный купальник с красивым сиреневым узором и вышла из магазина так быстро, как только могла.

К тому времени как я вернулась в Оукбридж, я едва не передумала насчёт всей этой затеи. Огненный шар у меня в животе погас, и я ощущала только пустоту и страх. Пойти куда-то тайком от мамы… Лгать Розе-Мэй… Встретиться с парнем, которого я едва знала… Плавать… Я чувствовала, что тону во всём этом, а ведь я пока даже не дошла до бассейна.

Автобус остановился перед магазином Джексонов. Мистер и миссис Джексон стояли в дверях, наслаждаясь ярко-оранжевым фруктовым льдом, одной порцией на двоих.

– Что случилось, солнышко? – спросил мистер Джексон. – У тебя такой вид, словно ты нашла пенни и потеряла фунт.

Я слегка пожала плечами, пытаясь улыбнуться. Джексоны всегда были добры ко мне – они были словно бабушка с дедушкой, которых у меня никогда не было. Мамины родители умерли до моего рождения, когда она сама была ещё совсем юной, и я никогда не встречала никого из родных моего отца.

– Позволь, я скажу тебе кое-что, Бекки, – произнесла миссис Джексон. – Несколько мудрых слов от старой женщины. Именно это я говорю своему старику, когда он начинает загоняться. – Она улыбнулась мистеру Джексону и протянула ему фруктовый лёд. – Беспокоиться насчёт чего-то – это всё равно что сидеть в кресле-качалке. Это создаёт иллюзию движения, но при этом никуда не приводит. – По её лицу разбежались морщины, когда она громко засмеялась. – Ты понимаешь, Бекки? Ты раскачиваешься туда-сюда, снова и снова перебираешь всё те же старые тревоги, но в конечном итоге всё равно оказываешься там же, где начала.

– Да, я понимаю, миссис Джексон, но…

– Знаешь, она права, – сказал мистер Джексон, перебив меня. – Ты бы видела, как я расстраиваюсь, когда не могу решить кроссворд! Это наполовину сводит меня с ума.

Я улыбнулась, вспомнив тот пункт, который никто из нас не смог угадать в первый день.

– И вообще, девочке твоего возраста не следует столько тревожиться, – тепло добавил он.

Я поблагодарила и попрощалась, затем бегом, без остановки преодолела весь путь до дома. По пути я слышала, как смеются мистер и миссис Джексон. Может быть, они были правы. В том, что ты о чём-то тревожишься, всё равно нет никакой пользы. Мама найдёт новую работу, я научусь плавать, и всё будет хорошо.

Но когда я вошла в дом, мама снова лежала в постели. Все окна были закрыты, в раковине громоздились невымытые уже два дня тарелки и чашки. Единственным признаком того, что мама вообще вставала, был пазл. Она практически закончила собирать небо, сотни голубых кусочков картона покрывали каждый сантиметр старого деревянного стола.

Глава двенадцатая

На то, чтобы сказать Маку, что я не умею плавать, у меня было всё время пути до Фарнсбери. Мы с его друзьями должны были встретиться там, так что в автобусе мы ехали только вдвоём, но ко времени прибытия я так ничего и не сказала. Он меня забалтывал, показывал мне разные интересные виды, проплывавшие за окном, рассказывал о том, что он делал в прошедшие несколько дней, а я сидела и снова и снова репетировала в уме слова, которые должна была сказать – и в конце концов они потеряли смысл даже для меня самой. Сказать кому-то, что ты не умеешь плавать и боишься воды в возрасте двенадцати лет, – это казалось мне полным позорищем.

– Тебе понравится это место, – сказал мне Мак, когда мы вышли из автобуса. – Там есть водяные горки и волновые машины…

– Погоди минутку! – Я потянула его за руку. – Ты ничего не говорил о горках. – Мой голос был таким высоким, что практически переходил в ультразвук. – Я не люблю водяные горки, волновые машины и…

– Эй, эй! Успокойся, Бекки, не паникуй. Там два бассейна – один для развлечений, один для плавания. Если ты хочешь заниматься водным спортом, ты выбрала нужного человека! Я практически родился в плавательном бассейне. Мой любимый стиль – баттерфляй. Честно говоря, большинство людей не умеют правильно его выполнять, тут всё дело в дыхании…

Мак продолжал болтать, но