Паровой дом - Жюль Верн

Два часа спустя в момент, когда первая полоска белого света показалась на горизонте, меня внезапно разбудил громкий голос, звавший Банкса.

— Что нужно?

— Подите сюда.

По голосам я узнал инженера и механика, шедших по коридору. Немедленно встав, я вышел из каюты. Банкс и Сторр были уже на лицевой веранде. Полковник Мун-ро опередил меня, а капитан Год не замедлил присоединиться к остальным.

— Что такое? — спросил инженер.

— Взгляните, — отвечал Сторр. Занимавшийся рассвет позволял различать берега Фольгу и часть дороги, извивавшейся на расстоянии нескольких миль. Каково же было наше изумление, когда мы увидели несколько сотен индусов, устилавших берег и дорогу.

— Ведь это вчерашние богомольцы, — заметил Год.

— Что им нужно?

— Вероятно, они ждут восхода солнца, — ответил капитан, — чтобы выкупаться в священной реке.

— Нет, не то, — сказал Банкс. — Они могли бы совершать свои погружения в Гайе. Если они пожаловали сюда, значит…

— …наш «Железный великан» произвел обычный свой эффект! — воскликнул капитан. — Они узнали, что гигантский слон, какого они не видели сроду, находится по соседству, и пришли полюбоваться!

— Лишь бы они ограничились одним созерцанием! — возразил инженер, качая головой.

— Чего ты опасаешься, Банкс? — спросил полковник Мунро.

— Чего опасаюсь? Боюсь, как бы эти фанатики не заслонили дорогу нашему великану и не помешали нам двигаться!

— Во всяком случае, будь настороже! С подобными безумцами предосторожность никогда не лишняя.

— Истинная правда! — подтвердил Банкс. Позвав кочегара, он спросил:

— Калуф, затоплена ли печь?

— Да, сэр.

— Так подложи еще дров.

— Да, Калуф, — воскликнул капитан, — разожги печь, и пусть наш слон дохнет в лицо всем этим богомольцам дымом и паром!

Это происходило ровно в половине четвертого утра, через полчаса машина должна была быть готова в путь.

Подложили топлива, огонь запылал в топке, из хобота повалил черный столб дыма, теряющийся за ветвями раскидистых вершин высоких деревьев.

В то же мгновение несколько групп индусов приблизилось к нашему поезду. Толпа колыхнулась. Со всех сторон нас обступали богомольцы, вздымая руки кверху, кланяясь, падая на колени. Очевидно, это были признаки глубокого почтения.

Полковник Мунро, капитан Год и я оставались на веранде, все мы задавали себе вопрос: чем все это кончится? Мак-Нейль тоже пришел к нам и молча смотрел. Банкс же отправился вместе со Сторром в башенку, укрепленную на спине слона, откуда он мог удобно распоряжаться движениями машины.

В четыре часа паровик уже пыхтел. Звонкие вздохи его должны были казаться индусам сердитым ревом сверхъестественного слона. Манометр показывал давление пяти атмосфер, и Сторр выпускал из клапанов пары, казавшиеся крупными каплями пота на коже гигантского зверя.

— Готово, Мунро! крикнул Банкс.

— С Богом! — отозвался полковник. Но полегоньку, не задавить бы кого!

Почти рассвело. Дорога, окаймляющая берег, была запружена толпой богомольцев, не особенно расположенных сторониться. При подобных условиях было затруднительно двигаться вперед, никого не раздавив. Банкс дал три или четыре свистка. Толпа отвечала исступленным ревом.

— Прочь с дороги! Прочь с дороги! — крикнул инженер, приказывая механику приоткрыть регулятор.

Послышался шум пара, ринувшегося в цилиндры.

Машина двинулась на один поворот колеса. Могучий клуб белого пара взвился над хоботом.

Толпа дрогнула на секунду. Мычания железного гиганта участились, и поезд тронулся между теснившихся кругом индусов, по-видимому не хотевших сторониться.

— Стойте, Банкс! — крикнул я.

Нагнувшись через перила веранды, я видел, как десяток этих идиотов легли поперек дороги перед локомотивом с очевидным намерением быть разможженными под тяжелыми колесами машины.

— Берегитесь! Берегитесь! Отойдите прочь! — повторял повелительно полковник Мунро, показывая знаками, чтобы они встали.

— Безмозглые! — в свою очередь вопил капитан. — Они принимают наш поезд за колесницу Ягернаута! Они хотят быть растоптанными под копытами священного слона.

По знаку Банкса механик запер заслонку, преграждающую впуск пара в машину. Богомольцы, лежавшие поперек дороги, по-видимому, не думали вставать. Фанатичная толпа, окружавшая их, вопила и одобряла мимикой. Машина остановилась. Банкс не знал, что предпринять, и был взволнован. Вдруг у него явилась мысль.

«Попробуем!» — сказал он про себя.

Он открыл клапаны для очистки цилиндров, и тотчас же порывистые струи пара заклубились по земле в то время, как оглушительные свистки раздались в воздухе.

— Урра! Ура! Ура! — воскликнул Год. — Хлестни их хорошенько, дружище Банкс, гони их прочь!

Средство оказалось хорошим. Фанатики, обожженные паром, повскакивали на ноги, испуская громкие крики. Дать себя растоптать — это еще в порядке вещей, но быть сожженными — дело другое. Толпа расступилась, и дорога была расчищена.

— Едем! Едем! — кричал капитан Год, хлопая в ладоши и заливаясь звонким смехом.

«Железный великан» прибавил шагу, понесся прямо по дороге и скоро скрылся из глаз ошеломленной толпы.

Глава восьмая. НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ В БЕНАРЕСЕ

Итак, перед паровым домом была открыта дорога, которая должна была привести нас через Сассерам к правому берегу Ганга, против Бенареса.

Отъехав от места ночевки, мы убавили ход и пошли по два с половиной лье в час. Банкс намеревался остановиться на ночь в двадцати пяти лье от Гайи и спокойно отдохнуть в окрестностях небольшого города Сассерама.

Как правило, индийские дороги избегают, насколько возможно, рек, требующих мостов, устройство которых обошлось бы дорого на наносной почве. Потому-то мостов и недостает во многих пунктах, где оказалось невозможным устроить на пути переправу через реку или речонку. Правда, везде можно найти плоты, но этот первобытный способ, без сомнения, не годился для переправы нашего поезда с одного берега на другой. По счастью, мы могли легко обойтись и без плота.

Так, в этот день нам предстояло переправиться через значительную реку Сон. Река эта, принимающая выше Роты притоки Копут и Коэл, впадает в Ганг, приблизительно на полпути между Аррахом и Диномуром.

Переправа эта нас нимало не затруднила. Слон самым естественным образом превратился в плавательный снаряд.

Он спустился в воду по отлогому откосу, вошел в реку и, держась на поверхности, принялся рассекать воду своими широкими ступнями и плавно поволок за собой поезд. Капитан Год не помнил себя от радости.