Против течения - Туи Сазерленд

Он взглянул на парившую высоко над головой Эссикс и ощутил, как проблеск усилился. Они уже близко к Мулопу. Но здесь, на берегу, его не найдут – придется взбираться по камням на скалы, каким бы странным это ни казалось.

Никто, впрочем, с ним не спорил, когда они с Мейлин добрались до пляжа, и Роллан сказал, что чувствует.

– Что ж, давайте карабкаться, – заключил Конор.

– Будешь ждать нас? – обратилась Мейлин к скату. – Если ответ «да», то плавай там, как мокрый кусок шелка.

Кингрэй уставился на нее бесстрастно, волнообразно покачиваясь.

– Лучше бы это было «да», – заметил Роллан. – Мне совсем не улыбается здесь застрять.

Эссикс спланировала вниз и внезапно села ему на плечо. Ее когти слегка сжались, и она клювом подергала мальчика за волосы.

– Можешь помочь нам найти Мулопа? – спросил он.

Ястреб щелкнул клювом, и Роллан снова ощутил, будто что-то буквально тянет его вверх, на скалы. Он последовал зову, ведя остальных, и они взобрались на верх скал. Ни одного дерева, ничего, кроме плоской и ровной, как столешница, каменной площадки и вида на зелено-белые острова вдали.

Хотя они увидели еще кое-что – огромную широкую дыру в камне, темный провал наподобие раскрытой пасти.

Роллан тут же пожалел об этом сравнении. Потому что единственным и самым очевидным дальнейшим действием было лезть туда. Внутрь.

Он вытащил из кармана Гранитного барана и вспомнил встревоженное лицо Тарика, когда тот передавал ему талисман.

– Я первый, – вызвался он.

Надев на шею шнурок с талисманом, Роллан спустил ноги в дыру. На самом деле это не была совершенно темная шахта; он сразу почувствовал под ногой выступ, а потом заметил камни, разбросанные на всем пути вниз, и свет, сияющий на дне.

Когда Роллан спускался, Гранитный баран помогал ему легко перескакивать с камня на камень и не терять равновесия, хотя камни делались все более влажными и более скользкими. По мере спуска становилось светлее, и скоро он понял, что в стенах есть другие отверстия, сквозь которые в пещеру проникает свет.

Наконец Роллан почувствовал под ногами твердую почву и встал, впервые оглядевшись по сторонам. Он оказался на выступе скалы в подземном гроте, на краю огромного скрытого озера. Маленькие бормочущие волны подкатывали к ногам. Воздух был влажным, но пах чистотой и свежестью, как небо после грозы.

Изумрудно-зеленые лучи проникали через сотни крохотных отверстий в скалах свода, и в то же время яркий синий свет исходил из самого озера. Роллану показалось, что он находится внутри куска морского стекла.

Он услышал скребущие звуки над головой и, повернувшись, вскарабкался по камням настолько, чтобы мог передать талисман остальным.

Все они спустились к нему – Мейлин, затем Конор и Бригган, потом Абеке – и уставились на грот с изумлением.

– Как тут красиво, – прошептала Абеке, но даже тишайший звук отразился от высоких сводов и вернулся к ним мелодичным эхом.

– Да, – произнес новый голос, низкий, сильный, булькающий. – Я тоже всегда так считал.

Роллан ощутил, что Мейлин схватила его руку, и крепко сжал ее ладонь в ответ.

Тень поднялась из воды – тень самого большого осьминога, какого когда-либо видел свет.

Они наконец отыскали Мулопа.

14

Мулоп

Осьминог разглядывал их одно долгое мгновение, и Конор при этом осознал, что лишился дара речи. Темно-оранжевая голова в форме луковицы почти касалась высокого свода пещеры, и все равно было очевидно: большая часть тела Мулопа скрывается под водой. Он выглядел как гигантский мозг над парой глаз, которые, в свою очередь, располагались над сплетением щупалец, – именно так. Его состояние было невозможно распознать. Злой? Удивленный? Довольный? Полусонный? У Конора не было даже догадок.

– Хм-м-м, – протянул Мулоп. Длинное, пурпурно-оранжевое щупальце вытянулось из воды и тыкнулось в Бриггана, который уполз на камни за спину Конора. Волк обнюхал его и чихнул, но не пошевелился, пока щупальце двигалось по шерсти, хвосту и лапам.

– Меньше, чем я помню, – заключил Мулоп. Конор не видел рта – он не видел ничего, кроме громадных темно-зеленых глаз на невероятной темно-оранжевой голове, – но, как и в случае с другими Великими Зверями, он слышал голос осьминога и в голове, и снаружи, отражающимся от стен пещеры.

– Это то, что я помню? – задумчиво произнес Мулоп. – Нет, все верно, он был тогда больше.

Бригган тявкнул, словно защищая себя.

– Да, да, – согласился осьминог. – Время расти. Конечно, если для роста есть время и место, любой сумеет, скорее всего.

Внезапно щупальце двинулось к Конору, обернулось вокруг всего его тела и похлопало по лицу. Резиноподобные присоски прошлись по щекам и задели ресницы. Конор задержал дыхание, стараясь казаться гораздо смелее, чем чувствовал себя на самом деле.

– Хм-м-м, – снова произнес осьминог. И продолжил: – И этот меньше, чем я помню. – Щупальце постучало его по носу и потом ткнуло под ребра так, что у Конора сбилось дыхание. – Хотя они обычно больше этого, не так ли? Несомненно. Помнишь тех высоких, тогда? Да, тоже были маловаты, но не настолько… Тут меньше времени, чтобы подрасти, но все же. И этот немой? Очень необычно. Ожидал ли я этого? Нет.

– Я не немой, – выпалил Конор.

Щупальце вновь погладило его лицо, и у Конора появилось отчетливое впечатление, что Мулоп доволен.

– Отлично, – прогудел осьминог. Его голос был тихим, но рокочущим, с басовой нотой, будто поднимался с океанского дна. – Не упростит ли это все? О да. Мне важны вопросы, так? Да, иначе трудно понять, что знаю я и что не знают другие, а ведь я знаю столько всего, а другие многого не знают, но вообще неудивительно, что я такой знающий, в конце концов. О, есть у меня вопрос. Задавай. – Он умолк, и Конор подумал, что осьминог ждет от него ответа, но потом Мулоп заговорил снова: – А где остальные мои друзья? А, хороший вопрос. Думаю, они здесь, да? Несомненно.

«Кажется, он разговаривает сам с собой», – догадался Конор. Интересно, одиноко ли ему, единственному подводному Великому Зверю. Может, Мулоп говорит сам с собой, так как обычно рядом нет собеседника.

Щупальце отпустило Конора и двинулось к остальным, тыкаясь в них по очереди.

– Друзья? Друзья? Вы там? Не стесняйтесь. Думаю ли я, что они стесняются? Это явно на них не похоже. Ураза никогда… Ага! – Громадные глаза осьминога зажглись от восторга, когда Джи появилась на скальном выступе позади Мейлин. – Панда, панда, панда! Неестественно мелкий шарик меха. Я скучал по тебе, так? Верно, скучал.

Джи по-дружески похлопала щупальце лапой и учтиво подчинилась, когда оно в ответ обвилось вокруг нее и нежно обняло.

– Без тебя тут было и спокойнее, и тревожнее, – сказал Мулоп. Другое длинное щупальце поднялось из воды и указало на огромную голову. – Ты знаешь, о чем я.

Джи сочувственно склонила свою голову.

Эссикс ворвалась в пещеру, шумно хлопая крыльями, и опустилась на валун рядом с Ролланом в ту же минуту, когда Абеке вытянула руку и вывела из спячки Уразу.

– Вы все вернулись, – сказал Мулоп, и его щупальце двинулось к Уразе. Леопард на него зарычал. Не теряя спокойствия, осьминог поднял щупальце и покачал им так, словно в зеркале отразилось движение хвоста леопарда. – Такое странное, прекрасное и ужасное время. Взволнован ли я сверх меры, видя моих четверых павших братьев и сестер? О да. И все же есть одна, которую я бы предпочел не видеть, но она свободна, свободна, как змея, и вот мы вновь рядом, и старая опасность снова как новенькая.

Осьминог убрал щупальца в воду и погрузился в задумчивое молчание.

– Подожди, – сказал Роллан. – Что-что?

– Свободна, как змея? – настороженно переспросил Конор. – Ты говоришь о Гератон?

– А вы не знали? Или это то, о чем знал я? Да, то, о чем я знал. Должно быть, поэтому я вас и позвал. В голове столько предупреждений, но которое, которое из них для вас, вот в чем вопрос…

– Э, говори все, – предложил Роллан. – Все предупреждения, прошу.

– Гератон вырвалась из своей тюрьмы? – быстро произнес Конор.

– Именно так, – ответил осьминог.

Конор ощутил, что по телу прошла колючая волна, точно ужас пытался выпрыгнуть изнутри на волю.

– Я думала, это невозможно! – вскричала Абеке. – Как ей это удалось?

– Мои сородичи – знатоки по части невозможного, – заключил Мулоп. – И нет, это явно можно сделать. А вы разве не заметили, что она имеет отношение ко всему? Она единственная, кто контролирует выпивших ее Желчь.

Рядом с Конором слегка вздрогнул Роллан. И Конор понял, что тот по-настоящему не думал, кто внутри его матери заставлял ее пытаться убить собственного сына.

– Думаю ли я, что это отвратительно? – продолжил Мулоп. – О да. А я осьминог. Отвратительность – в этом я знаток. Но управлять разумом других? Крайне не одобряю… Ах, Фелиандор, – прибавил он со вздохом без логической связи с предыдущим, и вдруг снова замолк.