Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Баня? — он, не глядя на Младшую, провел рукой по лицу, убирая налипшие черные пряди со лба. Она кивнула.
— Хорошо, — он устало расправил плечи и шагнул за порог. После убийств он мылся в одиночестве, подолгу отскребая с себя чужую кровь. Олга бросила перевязь на лавку и кинулась к пещере. Стоян испуганно глянул на нее, приподнимаясь на локте:
— Что случилось?
Олга присела рядом, схватив озадаченного мужчину за руку.
— Хозяин вернулся, надо срочно уходить. Сиди тихо. Ночью я вернусь и заберу тебя. На себе понесу, слышишь, только тихо сиди, ладно? — от волнения она вся дрожала.
— Ночью уйдем, только ты скажи куда, хотя бы направление, тропку найдем обязательно… он не посмеет, слышишь! Я не позволю, — она закрыла лицо руками, — Творец Всемогущий, он убьет тебя… он сволочь, рыжий выродок, гад! Ему все едино, кого убивать, лишь бы…. Не позволю!
Стоян, нахмурившись, привлек трясущуюся в истерическом припадке Олгу, погладил по мокрым волосам, по щеке, приговаривая:
— Уйдем обязательно, никто и не догонит… И тропку найдем, только успокойся! Соберем вещи и уйдем.
— Да уйдем, — тупо повторила Олга. Она давно забыла, какого это, когда тебя нежно обнимают крепкие руки, готовые защитить, по-отцовски ласковые и нежные. — Соберем вещи и уйдем.
Вещи! Наваждение развеялось в дым. Я же… я же рубашку чистую, залатанную, Стоянову рубашку синего сукна, в бане положила! Господь мой, пощади!
Олга подняла голову, беззвучно шевеля помертвелыми губами и уставилась в сторону входного проема пещеры.
— Мила, красавица моя, милая, успокойся!
Стоян проследил ее взгляд. Отдернув полог, закрывающий довольно низкий вход в нору, стоял Лис, держа в руке смятую синюю рубаху. В другой руке тускло поблескивал обнаженный клинок.
— Значит вон оно как, милая, красавица моя, — Лис сделал шаг внутрь, внимательно разглядывая вытянувшееся лицо Стояна. Змея вскочила на ноги, заслоняя мужчину собой, и зашипела яростно.
— Не тронь его.
Рыжий бросил рубаху под ноги. Глаза его сузились, превратившись в тонкие злые черточки.
— Дура безмозглая, ты хоть знаешь, кого выходила, какую грязь в дом принесла? Небось, и спала с ним, потаскушка!
Он не говорил, рычал. Меч! Олга скользящим движением ушла в сторону, протянув руку к заветной рогожке, нащупала рукоять и выдернула клинок из свертка. Она двигалась быстро, но Лис был проворнее. Он ударил Змею мечом по затылку, кладя лезвие плашмя, и, как следует, пнул в незащищенный живот. От удара ногой Олга увернулась, следуя исключительно инстинктам. Голова гудела, перед глазами мельтешили рыжие искры, но пальцы крепко обняли рукоять меча и не собирались ее выпускать. Змея вскочила, приняв защитную позицию, и замерла, ожидая нападения. Лис несколько мгновений буравил ее холодным пронзительным взглядом.
— Я же все равно убью его. Ты не сможешь мне помешать, — тихо начал он, не двигаясь с места. Олга поджала губу. Она знала это.
— И не потому, что я такой кровожадный.
Олга молчала, следя, как подрагивает в воздухе кончик Лисьего клинка.
— Он из Стаи, — вкрадчиво продолжал тот. — Знаешь, что такое Стая? Кто такие Ловчие? Они убивают нас, как зверей, загоняют и цепляются в глотку, за деньги, за жратву, ради веселья. Они — псы, жадные и трусливые, понимаешь? Это — мразь! Они и на тебя когда-нибудь устроят охоту, как на волка, стаей в сорок кобелей. Их нельзя жалеть, пойми, они… вот, он, — нелюдь кивнул на Стояна, — никогда тебя не пожалеет. Мы для них — звери.
— Ты — зверь, ты — чудовище, не я, — в тон Учителю произнесла Змея. Тот вдруг побледнел, тонкие губы дрогнули. Олге показалось, что кто-то спустил натянутую тетиву в жилистом Лисьем теле. Он рванулся с места, подныривая под выставленное в защите острие. Змея среагировала моментально. Металл с лязгом скользнул по металлу, рождая сноп золотых искр. Еще миг, и Лис оказался у нее за спиной, где сидел бледный, словно полотно, Стоян. Олга ловко отвела бешеный удар Лиса, предназначенный, чтобы снести голову человеку, но это была уловка, простая и неожиданная в своей простоте. Отводя удар, Змея открылась, не думая о себе. Этим нелюдь и воспользовался. Быстрый выпад, неловкая защита из неудобной позиции и Олга полетела на землю, поваленная мощным напором нелюдя. Лис тут же вскочил, с силой ударил ногой по руке, обезоруживая, выкрутил кисть так, что суставы захрустели. Отбросив свой меч, он уселся сверху на молча извивающуюся Ученицу, схватил за волосы и со всей мочи приложил пару раз лицом о каменный пол пещеры. Он часто так делал… раньше.
— Дура, — рявкнул он, — ты что, совсем не чуешь, как от него смердит кровью, нашей кровью?
А потом взял в руки камень из тех, что окаймляли костровище, и при его помощи начал считать Олгины ребра. Та лишь сдавленно вскрикивала после каждого удара.
— Уймись, зверь! — закричал Стоян, огрев Лисью голову палкой-костылем. — Не тронь девку, сволочь лютая!
Удар вышел слабенький. Лис выпустил Олгу и метнул камнем в побледневшее лицо, обрамленное смолянисто-медовыми кудрями. Стоян захрипел, схватившись за разбитый в кашу нос, и повалился на лежанку, обливаясь густой кровью. Нелюдь медленно поднялся, подбирая меч, и шагнул к человеку.
Олга схватила его за штанину, потянула назад, останавливая, заговорила.
— Пожалуйста, умоляю тебя, не тронь его. Ну что тебе будет, если раздавишь пса беспомощного, убьешь безоружного человека? — она села, обняв колени Рыжего, не пуская, ловя за острое лезвие нервно дергающийся в его руке клинок. — Если так хочешь его смерти, убей и меня! У себя совесть, жалость Печатями выжег, а мне ее зачем оставил? Чтобы мучилась, да? Глядя, как ты бессильных и немощных людей режешь? Оставь его. Прошу, умоляю! Говоришь, они нас зверьем считают! Так веди себя по-божески, по-человечьи, может, и за человека примут! Пожалуйста, Лис.
Учитель встрепенулся, как ужаленный:
— Кто? Кто тебе сказал мое имя? Этот Ловчий?
Он дернул Олгу за волосы, заглядывая в ее глаза. Будто сосульки вонзил…
— Никто не говорил, сама догадалась!
— Когда?
— С самого начала знала.
Слезы катились по ободранным щекам, по разбитому носу. Тело горело — дух начал процесс восстановления.
— Хватит, — поморщился Лис, отталкивая Олгу и отступая на шаг. — Не реви, у меня от твоего рева голова болит.
Она утерла слезы, отползая к лежанке.
— Тьфу, чтоб тебя, — в сердцах плюнул нелюдь. — Ты вообще, слышала, о чем я тут говорил?
Она быстро кивнула, на всякий случай прикрывая собою Стояна.
— Ты же не глупая баба, а ведешь себя, как дура набитая! Ну, вылечишь ты его, ну отпустишь,
