Правила большой игры - Алекс Орлов

– Эй, ты! – прозвучал чей-то неприветливый голос.

Сутулый обернулся: вне всякого сомнения, это был Васкес. Ростом чуть выше самого Тревиса, длинные волосы, собранные в «конский хвост», и гора мускулов, обтянутых тонкой маечкой.

– Ты чего к детям пристаешь, урод? Ты чего педик?

– Мы могли бы поговорить, приятель? – спросил Сутулый.

– О чем говорить, придурок, хочешь, чтобы я тебя покалечил?

– Да, хочу, – просто ответил тот.

– Ну, тогда иди за мной.

Васкес повернулся и пошел в сторону небольшого бара, где у него было что-то вроде офиса.

Однако в сам бар Васкес незваного гостя не повел. Они обошли здание вокруг и стали спускаться в подвал, который оказался довольно просторным. Не оставалось сомнений, что именно здесь происходит обработка несговорчивых либо очень глупых. Серые бетонные стены были испещрены застарелыми пятнами крови, а в одном из углов стояло несколько бейсбольных бит.

– Ну, что тебе нужно, урод? – все тем же тоном осведомился Васкес. В подвале он чувствовал себя куда увереннее.

– А разве пацан тебе не сказал? Я хочу встретиться с сеньором Марино.

– Ну все, ты меня достал…

Васкес шагнул вперед и нанес удар, однако его рука прошла мимо. Сутулый чуть присел и встретил здоровяка жилистым кулаком в солнечное сплетение.

Добивать не стал. Просто отошел, глядя, как Васкес с выпученными глазами оседает на пол. Подождав, пока тот смог восстановить дыхание, Тревис напомнил:

– Я всего лишь хочу встретиться с сеньором Марино.

– Ты… ты покойник… – Васкес с трудом поднялся и прислонился к стене. – Если я вызову

Калахера, ты покойник.

– Кто такой этот Калахер?

– Он… ведает безопасностью… всего «Марино-палас».

После недолгих раздумий Сутулый кивнул:

– Мне это подходит. Звони.

35

С начальником службы безопасности Васкес разговаривал при Сутулом.

– Зачем ты звонишь?

– Сэр, вы приказывали докладывать обо всем, что…

– Короче.

– Есть один человек, сэр…

– Что за человек?

– Не знаю. Он хочет встретиться с сеньором Марино.

– Ты что, Васкес, дурак?

– Но ведь это не я, сэр, это он хочет встретиться.

– Где он?

– В моем подвале.

Просто разбей ему башку, и дело с концом, и не отвлекай меня больше по таким пустякам.

– Сэр, это… серьезный человек.

Калахер помолчал, затем вздохнул и сказал:

– Хорошо, я скоро буду, посмотрим, что это за серьезный человек. Но смотри, Васкес, если ты просто облажался, берегись.

И Калахер прервал разговор.

«Сам берегись, придурок», – подумал Васкес, однако не очень сильно. Иногда Калахер умел читать даже мысли.

Должно быть, угроза была воспринята, или же у Калахера выдалась свободная минута. Черная машина с затемненными стеклами подкатила к бару «Золотой гусь» через какие-то четверть часа.

Из нее вышли сам Калахер – невысокий сухой человек в сером летнем костюме и в очках-светофильтрах. Его сопровождали двое быков, в одинаковых темно-синих костюмах и в черных очках. Не задерживаясь на солнцепеке, они поспешили спуститься в подвал.

Услышав шаги на лестнице, Васкес и Сутулый поднялись со стульев. Другой мебели в подвале не было.

Первым появился Калахер. Остановившись в трех шагах от гостя, он коротко бросил:

– Ну?

– Мне необходимо встретиться с сеньором Марино, сэр. У меня есть к нему дело.

Калахер присмотрелся к просителю повнимательнее. Взгляд глубоко посаженных глаз Тревиса был неприятен.

– Боб.

– Да, сэр.

Из– за плеча Калахера вышел один из «быков».

– Я пойду в машину, а вы сделайте так, чтобы мозги этого урода забрызгали все стены.

– Конечно, сэр.

Отдав это нехитрое распоряжение, Калахер развернулся и вышел. Не желая заниматься чужой работой, Васкес тоже покинул подвал.

– Очки снимите.

– Чего? – переспросил Боб.

– Очки, говорю, снимите, здесь нет солнца.

– Это он шутит, Боб.

Второй «бык» снял очки и надел на пальцы кастет. Боб вооружился бейсбольной битой.

– Ну, держись, урод, – честно предупредил он и первым бросился на Сутулого.

36

Через минуту Тревис вышел на воздух и направился к машине.

– Он идет, сэр, – сказал шофер, доставая пистолет.

– Спокойно, Джеф. Руки у него пустые.

Сутулый подошел к машине и вежливо постучал в окошко. Калахер опустил его на два пальца.

– Сэр, я бы хотел увидеться с сеньором Марино.

У меня к нему выгодное дело.

– Выгодное для кого?

– В первую очередь для сеньора Марино.

Калахер помолчал, потом спросил:

– Они живы?

– Думаю, да. Хотя поручиться я бы не мог.

– Хорошо, садись вперед, рядом с Джефом.

– Спасибо, сэр.

Сутулому открыли дверцу, и он с облегчением опустился в прохладное кресло, поймав на себе настороженный взгляд водителя.

Машина резко взяла с места и понеслась по прибрежному шоссе, Сутулый едва успевал провожать взглядом белоснежные корпуса отелей, на террасах которых росли сады и сверкали наполненные изумрудной водой бассейны. Возле них в шезлонгах нежились длинноногие красавицы и их бронзовокожие спутники.

Кого– нибудь другого эти картины заинтересовали бы, но только не Сутулого. Зачем валяться на солнце, если приятнее сидеть возле кондиционера? Зачем платить за люкс, если отхожее место и душ есть в любом другом? Тревис сформировался и окончательно затвердел на войне, а вернувшись, так и не научился жить в другом мире. Ему хотелось опасной игры, реального противостояния с врагом, он остался бы в действующей армии навсегда, но медицинская комиссия была непреклонна -его списали как психически неполноценного, добавив в личном деле, что неплохо бы пару лет понаблюдать за ним – как бы чего не вышло.

Отделение Сутулого ушло из армии вслед за командиром, то, что другие называли сумасшествием, в разведке сходило за нестандартность поведения. Никакой противник не мог предвидеть, что придет в голову свихнувшемуся командиру отделения. Своих в беде Сутулый не бросал и, если требовалось, выносил раненых на себе. Однако делал он это не из любви к товарищам, не из-за воинской солидарности, а просто потому, что таковы были правила игры. Сутулый всю жизнь воспринимал как некую игру.

Сделав несколько резких поворотов на подвесной дороге, машина вдруг сбавила скорость и вкатилась через распахнувшиеся ворота на огороженную территорию. «Марино-палас» предстал перед Тревисом во всем своем великолепии. Он и не представлял, что где-то люди могут жить в таких дворцах. Множество балконов, террасочек и башенок делали дворец похожим на торт со взбитыми сливками. Вместе с тем опытный глаз сразу обнаруживал прятавшихся среди этой красоты снайперов и камеры слежения, понатыканные на каждой пальме.

– Выходи, – сказал Калахер, когда машина, объехав правое крыло дворца, остановилась возле одного из входов.

Тревис вышел.

– За мной, – скомандовал Калахер, и они вошли внутрь.

Под сводами дворца ничто не напоминало о его внешнем великолепии: чисто, дорого, но довольно просто.

– Сдай оружие, – приказал Калахер, когда они остановились у стойки с рослым секьюрити. На нем не было черных очков, и выглядел он куда более собранным, чем те, что нападали на него в подвале.

Сутулый положил на стойку нож.

– Больше ничего нет?

– Нет.

Калахер покосился на дежурного, тот едва заметным кивком подтвердил: посетитель чист.

– Пошли дальше.

Местом следующей остановки оказался, холл с двумя охранниками. Помещение было украшено живыми деревцами в больших керамических горшках и позолоченными клетками с птицами, расставленными вокруг фонтана с розовой водой.

– Садись и жди, – сказал Калахер, указав на не большой жесткий диванчик. Сутулый догадался, что это приемная сеньора Марино.

Полчаса ничего не происходило – птички пели, а фонтан журчал, потом охранники сменились. Сутулый поднялся, чтобы размять ноги, и от стены тотчас шагнул охранник:

– Вам лучше сесть, сэр.

Сутулый подчинился.

Прошло еще не менее двадцати минут, пока в холле снова появился Калахер.

– Разрешение на аудиенцию для тебя получено.

Надеюсь, ты действительно сообщишь сеньору Марино что-то важное. В противном случае… ну, ты понимаешь…

Сутулый кивнул.

– Сидеть будешь на стуле, который тебе укажут.

Вставать нельзя – сразу получишь пулю. Руками тоже лучше не размахивать. Одним словом, никаких провокаций и шуток, потому что там будут настоящие профессионалы, а не тот расходный материал, с которым ты имел дело в подвале. Все понял?

– Да, сэр.

– За мной.

37

Заведя посетителя в приемные покои сеньора Марино, Калахер передал его другому человеку. Тот встал слева от гостя и, положив ему руку на плечо, сказал:

– Идемте, сэр.

Они сделали не больше десятка шагов, после чего охранник усадил Тревиса на привинченный к полу стул.

Гость осмотрелся и не обнаружил рядом ни одного человека. Калахер ушел, человек, сопроводивший его до стула, тоже исчез. Страха не было, но недоумение нарастало.