Тропами горного Черноморья - Юрий Ефремов

Трудна и страшна была жизнь в изолированных крепостях Береговой линии. Назначение сюда расценивали как верную смерть. Солдат и офицеров отовсюду сторожили черкесские пули. Людей мучила малярия *. Подвоз питания и подкреплений был возможен только с моря и всегда сопровождался вооруженными стычками. Не удивительно ли, что даже стены некоторых крепостей строились из известняка, привозимого... морем из Керчи, а ведь кругом строительного камня было хоть отбавляй! Часто приходилось отражать и крупные набеги черкесов.

3. ТОРНАУ ИДЕТ В ПОЛЯНУ

Вот в такое-то время и было решено отправить в глубь Черкесии лазутчика для разведки местности. Выбор пал на барона Торнау, находчивого и храброго офицера.

Уже перед началом своего предприятия Торнау собрал множество сведений о землях и племенах, среди которых ему предстояло пройти, в том числе о краснополянских черкесах. Торнау знал, что ачипсоу **, айбога *** и чужгуча.

*Русские укрепления располагались в подножии гористого побережья, у заболоченных речных дельт, на единственно ровных площадках, где горцы никогда не селились, а имели только торговые склады у пристаней. Аулы их размещались выше и дальше от моря, в незараженных малярией местах.

**В других источниках также ахчипсоу, ахчипсху. Не отсюда ли и нынешнее Ачипсе? А турецкий путешественник Эвлиа эффенди, проехавший в 1641 году по Черноморью, упоминает среди "буйных мужей" Западного Кавказа живущее по Мзымте

свидетельств о людях былой Красной Поляны.

***Айбога - старинное произношение Аибги. Стало быть и "на верховьях Мдзимты, Псоу и Мцы" (вероятно, Мацесты), а также Псхо (теперь Псху) были известны под общим именем медовеев. Жителей в "Медовеевке" Торнау ожидал встретить не более десяти тысяч" *. Вот что писал он о старых краснополянцах:

"Дороги были в то время небезопасны. Между Бомборами и Сухумом появлялись нередко разбойники из Псхо и Ачипсоу, двух независимых абазинских обществ, занимавших высокие горы около источников Бзыба и Мдзымты... Трудно было уберечься от них, тем более что все выгоды находились на их стороне. Спрятанные в чаще, они выжидали путешествующих по открытой дороге, пролегавшей между морем и густым лесом, убивали их из своей засады и грабили, не подвергаясь сами большой опасности".

Пройти из Гагринской крепости на более северную часть побережья по карнизу Железных ворот, который простреливался постами джигетов, было немыслимо. Торнау решил зайти в Черкесию с севера. Он перевалил из Абхазии в бассейн Кубани, подкупил на Малой Лабе черкесского (шахгиреевского) князя Карамурзина, и тот согласился провести его в костюме горца к морю. В это время у Карамурзина гостили два медовеевских черкеса - девяностолетний старик Масрадук Маршаний со своим семидесятилетним сынком Сефербеем. Их тоже посвятили в тайну похода Торнау, как связанных кровной дружбой с Карамурзиным. Конечно, от такой огласки риск похода возрастал.

Наивные медовеевские старшины считали даже выгодным познакомить переодетого русского офицера со своими неприступными полянами. Они были уверены в их недосягаемости и полагали, что русские, увидев своими глазами, какой неуязвимой будет оборона горцев в этой местности, навсегда потеряют охоту завоевывать их край.

Когда Торнау уже спускался с перевала к Ачипсоу и отдыхал у огромного бука, он совершил первый в этих местах грех "цивилизованного" европейца вырезал ножом на коре свое имя.

Аибга вопреки Клеопатре Васильевне совсем не означало "красавица".

* Торнау пишет еще об одиннадцати тысячах джигетов, живших между Гаграми и Хостой, и о десяти тысячах саша - в этом слове слышится современное Сочи.

- Зачем это делать,- сказал ему старый черкес.- Никто не прочтет твоей надписи. Века пройдут, прежде чем русские сумеют увидеть ее на этом месте *.

Торнау хорошо понял всю важность пересеченного им водораздела. Он пишет, что на север отсюда "вытекает Малая Лаба, а на юг - Мдзимта" **.

Вполне опознается в описании Торнау Бзерпинский карниз, который так поражает идущих с севера панорамой южного склона Кавказа, внезапно разверзающегося под ногами. Спуск к Ачипсоу показался Торнау крутым и во многих местах топким. Что же, топких мест на тропе при спуске с Псеашхо к Ачипсе и сегодня достаточно.

КРАСНАЯ ПОЛЯНА В 1835 ГОДУ

Не драгоценно ли для краснополянского краеведа было найти, прочитать и запомнить следующие строки из описаний Торнау:

"Кавказ богат красотами природы, но я помню мало мест, которые могли бы равняться по живописному виду с долиною Мдзимты. Пролегая на расстоянии 35-ти верст от Главного хребта до гребня Черных гор (так Торнау называет хребет Ахцу.- Ю. Е.), идущего параллельно морскому берегу, она ограничивается с двух сторон рядами высоких неприступных скал, закрывающих Ачипсоу с севера и с юга. В этой глубокой котловине течет быстрая Мдзимта, образующая бесчисленное множество водопадов. По обе стороны реки раскиданы купы домов и хижин, окруженных темной зеленью садов, виноградниками, посевами кукурузы, проса, пшеницы и свежими бархатными лугами. По мере удаления от берегов постройки и обработанные участки заменяются вековым лесом, который окаймляет бока гор, упирающихся в красноватые зубчатые скалы. Через отрог Черных гор, перегораживающих реке путь к морю, она прорывается в тесные

* История показала, что эти "века" длились 29 лет. Но читая о пути Мало-Лабинского отряда, спустившегося на Красную Поляну в 1864 году через тот же перевал, я тщетно искал упоминания о том, что роспись Торнау попалась на глаза русским.

** Теперь мы и об этом говорим точнее: из-под перевала Псеашхо рождается лишь приток Малой Лабы - Уруштен и еще более мелкие притоки Мзымты - речки Пслух и Бзерпи.

скалистые ворота, образующие неприступный проход со стороны юго-запада". (Это первое упоминание об ущелье Ахцу.- Ю. Е.)

Торнау пишет далее, что медовеи "не богаты скотом, мало имеют пахотной земли, но зато пользуются изобилием фруктов: персиков, абрикосов, груш, яблок, превосходящих величиною и сочностью все подобные плоды, какие можно встречать на берегу Черного моря. Горы покрыты каштановыми деревьями, дающими пропитание большей части бедного населения, у которого очень часто недостает пшена и кукурузы. Жители сушат каштаны на зиму и, разварив их потом в воде, едят с маслом или молоком. В Ачипсоу имеется отличный мед, добываемый от горных пчел, гнездящихся в расселинах скал. Этот мед очень душист, бел, тверд, почти как песочный сахар, и весьма дорого ценится турками, от которых медовеевцы выменивают необходимые им ткани исключительно на мед, воск и девушек".

Так ярко и разносторонне поведал нам Торнау и о внешнем облике тогдашних полян и о быте населявших их людей. Упоминание о славе краснополянских девушек тоже не случайно. Немало строк посвящает Торнау поразившей его красоте черкешенок Ачипсоу. Вот один из отрывков: