В разреженном воздухе - Джон Кракауэр

Хотя нас, клиентов, не приглашали принять участие в перетаскивании грузов[21] в верхние лагеря, но для акклиматизации перед штурмом вершины нам необходимо было совершить ряд подъемов выше базового лагеря. Роб объявил, что первая из этих акклиматизационных вылазок назначена на 13 апреля — это будет однодневный переход в первый лагерь, который раскинулся на самом верхнем выступе ледопада Кхумбу, по вертикали на полмили выше базового.

Вторую половину дня 12 апреля — мой сорок второй день рождения — все занимались подготовкой альпинистского снаряжения. Мы разложили свои принадлежности среди валунов, чтобы рассортировать одежду, отрегулировать альпинистские системы, оснастить их страхующими веревками, приладить кошки к ботинкам (кошки представляют собой решетку из стальных двухдюймовых шипов, прикрепляемую к подошве каждого ботинка для устойчивости на льду). Лагерь стал похож на портовый склад во время распродажи дорогого спортивного снаряжения. Я был удивлен и обеспокоен, увидев, что Бек, Стюарт и Лу распаковывают новенькие супермодные альпинистские ботинки, которые, по их собственному признанию, были еще не ношенными. Я подумал: знают ли они, что их ждет в походе на Эверест в неопробованной обуви? Тремя неделями раньше я сам побывал в экспедиции в новых башмаках и на собственном печальном опыте узнал, что тяжелые и жесткие альпинистские ботинки, пока их разнашиваешь, могут доставить массу неприятностей, включая кровавые мозоли.

Стюарт, молодой канадский кардиолог, обнаружил, что его кошки не подходят к новым ботинкам. К счастью, применив свой обширный набор инструментов и немалую изобретательность, Роб приклепал к кошкам специальные планки, что сделало их пригодными к употреблению.

Складывая свой рюкзак для завтрашнего дня, я узнал, что лишь несколько моих товарищей по команде, несмотря на обязательства, которые накладывали на них семейное положение и ответственная работа, в прошлом году имели возможность подняться в горы не раз и не два. Хотя каждый, казалось, был в прекрасной физической форме, обстоятельства заставили их проделать массу тренировок на тренажерах и вымотаться больше, чем на настоящих вершинах. Это привело меня в замешательство. Физическая подготовка является решающим компонентом альпинизма, но существует еще много других равно важных элементов, ни один из которых нельзя освоить в спортзале.

Наверное, это все мой снобизм, журил я себя. В любом случае, было ясно, что все мои товарищи по команде взволнованы, так же как и я, ожидая завтрашнего утра, чтобы вонзить свои кошки в настоящую гору.

Наш маршрут до середины горы пролегал по леднику Кхумбу. На высоте 7000 метров верхнюю оконечность ледника обрисовывает глубокая щель, которая образуется по мере того, как масса льда скользит и отступает от отвесной стены, оставляя зазор между ледником и скалой. Эта великая ледовая река на протяжении двух с половиной миль «течет» по относительно спокойной долине, называемой Западным цирком. Когда ледник медленно переваливает через бугор и опускается на напластования в основании Западного цирка, он разламывается, в результате чего в леднике возникает бесчисленное количество щелей или, иначе говоря, трещин. Некоторые из этих трещин достаточно узки, поэтому их можно было перешагнуть; другие — шириной до шести метров, глубиной более ста метров и протяженностью с полмили от одного конца до другого. Большие трещины могут стать досадным препятствием при восхождении, они представляют серьезную опасность, когда скрыты под настом, но за многие годы было доказано, что сложные задачи, которые ставят перед альпинистами трещины в Западном цирке, вполне предсказуемы и с ними можно справиться.

Совсем другие проблемы возникают при прохождении ледопада. Никакая другая часть маршрута к Южной седловине не страшила альпинистов больше, чем этот кусок. На высоте около 6100 метров, где ледник выползал с нижнего края Западного цирка, он круто обрывался в сверхстремительном падении. Это и был имеющий дурную славу ледопад Кхумбу — самая сложная, с точки зрения техники, часть маршрута. За день ледник перемещается к ледопаду на 100–120 сантиметров. Когда он трогается с места и соскальзывает с кручи, неравномерно прижимаясь к поверхности земли, там образуется множество ледяных обломков — хаотическое нагромождение гигантских неустойчивых глыб, называемых сераками, — некоторые из них размером с многоэтажный дом. Поскольку наш маршрут пролегал среди сотен этих неустойчивых башен — то под ними, то над ними, — каждое прохождение через ледопад было подобно игре в русскую рулетку: рано или поздно любой из этих сераков мог упасть без всякого предупреждения, и оставалось только надеяться, что ты не окажешься под ним, когда он свалится. В 1963 году Джейк Бритенбах, член команды Хорнбейна и Ансоулда, был раздавлен свалившимся сераком — это была первая жертва ледопада. С тех пор еще восемнадцать альпинистов нашли среди них свою смерть.

Прошлой зимой, как и в другие зимы, Холл провел консультации с руководителями всех экспедиций, планирующих восхождение на Эверест этой весной, и сообща они пришли к решению, что одна из команд будет отвечать за то, чтобы проложить и укрепить маршрут через ледопад. За эти хлопоты означенная команда получит по 2200 долларов от каждой экспедиции. В последние годы этот кооперативный подход стал использоваться довольно широко, если не повсеместно, но так было не всегда. Впервые одна из экспедиций задумала назначить цену другим проходившим по леднику командам еще в 1988 году. Тогда некая щедро профинансированная американская команда объявила, что любая другая экспедиция, которая намеревалась следовать по маршруту, проложенному американцами по ледопаду, должна будет выложить больше 2000 долларов. Участники некоторых экспедиций, оказавшиеся в тот год на горе и не захотевшие понять, что Эверест был уже не просто горой, но и товаром, пришли в бешенство. И самый громкий скандал устроил Роб Холл, который возглавлял маленькую бедную команду из Новой Зеландии. Холл возмущался тем, что американцы «оскверняли дух гор» и практиковали позорную форму альпинистского вымогательства, но Джим Фраш, чуждый сентиментальности адвокат, возглавлявший американскую группу, оставался непоколебим. В конце концов, Холл, скрепя сердце, согласился послать Фрашу чек и был допущен к проходу через ледопад. (Позже Фраш жаловался, что из Холла всегда было трудно выбить долги.)

Однако за два года Холл изменил свою точку зрения и увидел логику в том что ледопад превратился в платную дорогу. В период с 1993 по 1995 годы он и сам не раз вызывался прокладывать маршрут и сам взимал за это плату. Весной 1996 года Роб предпочел не брать на себя ответственность за ледопад и охотно заплатил положенную сумму руководителю конкурирующей коммерческой экспедиции[22] шотландскому ветерану Эвереста Мэлу Даффу, взявшему на себя этот труд.