Колокольчик в тайге - Николай Глебов

Сначала он сделал несколько «петель», то есть больших кругов, потом «двоек» — сдваивая следы, пробегая по ним в обратном направлении, а затем — «скидок» — больших прыжков со своего следа далеко в сторону, за кустик или бугорок. Сделав последнюю скидку, Малыш улегся в ямке за кустом, опутанным сухой травой. Теперь даже самый хитрый враг не скоро разберется в путанице его следов. Зайчонок повернулся мордочкой к своим следам и затих.

Враг, еще не знакомый и потому вдвойне опасный, вскоре появился в лесу. Это была желтая в черных пятнах собака. Изредка взлаивая, она не спеша бежала между деревьев, попутно обнюхивая встречные пни и коряги и зорко поглядывая вокруг.

У дороги собака наткнулась на следы Малыша. В ее темных глазах вспыхнул огонек охотничьего азарта. Залаяв, она помчалась по заячьему следу, все убыстряя свой бег. Теперь она лаяла, не умолкая ни на минуту. И ее басовитый, с легкой хрипотцой голос разносился далеко по заснеженному лесу.

Вскоре на старую дорогу вышел человек. В руках он держал ружье, а за спиной у него был приторочен уже добытый заяц. Увидев следы Малыша, охотник сбросил рукавицу и сунул два пальца в глубокую ямку следа.

— Малик[13] еще горячий, — пробормотал он и подбодрил гончую криком:

— Ату его, Трубач, ату!

Трубача не надо было подгонять, но все же пес, услышав ободряющий голос хозяина, залаял еще азартнее и заливистее, он просто захлебывался лаем. А человек заметался у дороги, выбирая укрытие. Он прекрасно знал, что заяц, по следу которого бежит гончая собака, обычно ходит кругами. Поднятый лаем с лежки, зверек сначала дает стрекача, а потом бежит, огибая по кругу довольно большой участок леса и возвращается к своему следу. Здесь-то его и подкарауливает охотник, спрятавшийся за деревом с ружьем наготове.

Малыш спокойно дремал в своей ямке за кустами и пока еще не знал о надвигающейся опасности. Но вот чуткие уши уловили собачий лай и насторожились. Этот звук не был знаком зайчонку, но смутная тревога сразу охватила его. Он приподнялся и напружинился, готовый каждую секунду вскочить и бежать.

Трубач приближался. Он был породистой гончей, имел крепкие ноги и хорошо знал свое дело. Его лай слышался все громче в притихшем зимнем лесу. Прошло совсем немного времени, как на другом конце заснеженной поляны показалась и сама собака. Желто-черный зверь был отчетливо виден на голубоватом снегу. Чем-то гончая напомнила Малышу ту лисицу, которая однажды ночью подкралась к резвившимся зайцам и схватила одного из них. Малыш не выдержал. Высоким прыжком он поднялся с лежки и помчался по лесу, петляя среди деревьев. Только снежная пыль засверкала в морозном воздухе.

Сделав большой круг, зайчонок повернул к дороге, где его терпеливо поджидал охотник. По лаю Трубача человек безошибочно выбрал место и стоял, прижав к плечу приклад ружья. Малыш не видел охотника, укрывшегося за пышной, усыпанной снегом, елкой. Внезапно из-за елки сверкнула вспышка огня, показался сизоватый дым и громовой звук выстрела разорвал тишину. Сноп дроби хлестнул по кочке — рядом с зайчонком. Одна или две дробинки слегка царапнули его по боку. От неожиданности Малыш присел на задние лапы, круто затормозив бег. Но тут же огромным прыжком он перемахнул через кусты шиповника и понесся к оврагу. Сзади раздался второй, но безвредный выстрел, слышались голос человека и собачий лай.

Так быстро Малыш, наверное, еще не бегал никогда в своей жизни. Достигнув оврага, он кубарем скатился по обрывистой стенке на его дно, неподалеку от занесенной снегом норы барсука, перебежал по замерзшему ручью и выскочил на противоположный склон.

Усыпанные снегом ели стояли сплошной стеной, почти касаясь нижними широкими ветками земли. Малыш побежал вдоль оврага, надеясь найти просвет между деревьями, куда бы можно было юркнуть и спрятаться. Но всюду ели стояли плотно. Зайчонок повернул обратно и вихрем промчался мимо того места, где выскочил из оврага. Вскоре дорогу ему преградила береза. Она росла на самом склоне. Вешние воды подмыли ее корни, а ветры пригнули к земле. Дерево склонилось над оврагом, и будь оно немного длиннее, получился бы настоящий мост.

Не раздумывая, Малыш прыгнул на ствол березы, осторожно пошел по нему к вершине. Здесь, среди веток, он и затаился, совершенно слившись с белой корой дерева. Если враг заметит его, можно хорошим прыжком преодолеть оставшуюся часть оврага. А там кусты, они сразу надежно спрячут зайчонка.

Между тем опять послышался лай Трубача. Гончая бежала по следу вдоль оврага. Вот она остановилась, очевидно потеряв след в том месте, где зайчонок скатился к ручью. Тут внимание собаки привлекла нора барсука. Она кинулась к занесенному снегом входу и залаяла на иной лад: отрывисто и зло. Трубач, почувствовав запах другого зверя, забыл о заячьих следах.

Малыш, затаившийся на березе, хорошо видел своего врага. Собака остервенело разбрасывала лапами снег, скребла когтями мерзлую землю и продолжала лаять, призывая хозяина. Немного погодя, появился и он. Увидев барсучью нору, охотник в сердцах сплюнул и сердито сказал:

— Ну, чего ты, дурила, разошелся? Барсука нам не добыть, сейчас он глубоко под землей. А вот зайчишку-то упустил. Сколько избегали и зря. Надул тебя косоглазый… Ну да ладно, пойдем другого искать.

Трубач виновато завилял хвостом и запрыгал вокруг хозяина, заглядывая ему в глаза и словно говоря: найдем, обязательно найдем, только не гневайся.

Зимний день короток. Синие тени на снегу стали таять, быстро отгорела вечерняя заря и лес начал потихоньку окутывать ночной мрак. Где-то вдали умолк наконец и лай Трубача, который, видно, набрел на след еще одного зайца.

Малыш вернулся по стволу березы на склон оврага, спустился к ручью и выбрался на свою сторону. В осиннике он поглодал горькой коры и, сделав несколько двоек, петель и скидок, усталый залег под кустом.

Усыпанные снегом в торжественном безмолвии стояли деревья. В небе висел тонкий серп месяца, дрожали и лучились далекие звезды. В родном лесу снова было тихо и спокойно.

После особенно сильных морозов повалил густой снег. И сразу заметно потеплело. С каждым новым днем солнце теперь все дольше задерживалось на небе и пригревало сильнее. Кое-где на ветках повисли даже тонкие прозрачные сосульки. Когда налетал порыв ветра, они покачивались и мелодично позванивали.

В лес прилетели красивые хохлатые птицы — свиристели. Небольшими стайками они порхали с дерева на дерево, обирали мерзлые ягоды с тонкоствольных рябинок, боярышника и калины. При этом птицы все время тихо пересвистывались, и казалось, что это ветер играет на свирели.