Пепел и перо - Рэйчел Кейн

свободны, понял Джесс, а в том, что мастерская, пусть и никудышная, была для Томаса как дом родной, отчего он не мог дождаться, когда сможет изучить все инструменты и материалы и смастерить что нужно из того, что есть. Томас обожал сложные задачи.

Неспешная инвентаризация Томаса заняла почти всю ночь. Дивелл изо всех сил пытался остаться начеку, однако в конце концов уснул, пока Джесс с Томасом составляли тщательный список всего, что предоставляла им мастерская. Некоторые предметы, разумеется, вовсе не нужны были для создания печатного станка, однако все рано или поздно могло пригодиться. Как только дело было сделано, они с помощью уголька нарисовали чертеж на каменной стене здания.

К тому моменту как и чертежи были закончены, у них обоих были черные, будто о трубы терли, ладони. Когда Томас поставил последнюю точку на рисунке, они с Джессом вместе отошли подальше, чтобы полюбоваться проделанной работой в мерцающем свете одной-единственной тусклой лампы, от которой воняло использованным для жарки бекона маслом.

– Неплохо, – заметил Джесс. – Не так хорошо, как могло бы выйти, будь у нас надлежащие средства, но…

– Но и это сойдет, – согласился Томас. – Нам не нужно даже ждать дополнительных материалов. Нам обоим придется потрудиться и попотеть, но у нас получится, ведь так?

– Ага, – согласился Джесс. – Здесь должно быть достаточно древесины, чтобы построить раму, хотя не могу сказать, сколько этот прогнивший материал продержится. Затем понадобится лишь сделать пружины, пластины и шестеренки. С бумагой могут возникнуть проблемы. Полагаю, она здесь такая же ценная, как древесина.

– Почему? Они же Бланки сжигают, – сказал Томас. – Возьмем несколько и вырвем страницы.

Он был прав, и для Бланков такая судьба была бы куда лучше, чем оказаться в огне ради лишь вдохновения фанатичных поджигателей.

– Я раздобуду несколько у Бека, – сказал Джесс и сам удивился от того, как хрустнула челюсть, когда он широко зевнул. Теперь уже было не просто поздно, а скорее рано, потому что приближался рассвет, и Джесс понял, что жутко устал. Он покосился на Дивелла, который ссутулился в уголке у двери. Слишком далеко сидит, чтобы услышать, и слишком глубоко спит, чтобы вслушиваться. Джесс же все равно понизил голос до уровня шепота, когда добавил: – Томас? Ты уверен, что это сработает?

– Печатная машина? Уверен, – сказал Томас. – А Луч Аполлона? Понадобится раздобыть кое-что для начала. Стекло, чтобы сделать зеркала, и так далее.

– А если не сработает?

– Тогда мы здесь и умрем, – сказал Томас. – И… Джесс? Я не выживу в клетке.

В голове Джесса тут же всплыло недавнее воспоминание того, каким Томас был не так давно: измученным голодом, дрожащим, с вымазанными грязью волосами и бородой, с которыми выглядел на десяток лет старше. Теперь Томас выглядел куда лучше, но все равно это был не прежний Томас Шрайбер. Тот мальчишка не знал, что такое отчаяние. Бледные отблески в глазах Томаса теперь говорили о том, что он никогда больше не проживет и дня без воспоминаний о прошлом. «Томасу нельзя снова оказаться в тюрьме. И Вульфу нельзя». Профессор Вульф прятал все в глубине души, молчал, однако молчание его было тяжелым и многозначительным, и Джессу уже приходилось слышать, как Вульф плачет от своих ночных кошмаров.

– Сколько нам потребуется времени? – спросил у Томаса Джесс.

– В этом… я не уверен, – признался Томас. – На печатную машину понадобится всего несколько дней. А вот Луч Аполлона… м-да. Полный день на зеркала, но сделать это нужно так, чтобы никто ничего не заподозрил, так что на это уйдет два дня, и придется вести себя осторожно. Я посоветуюсь с Халилой, чтобы рассчитать фокусировку. Еще неделя как минимум, прежде чем мы будем готовы, ну и потребуется найти какой-то сильный источник энергии.

– Тогда это моя работа. – Джесс не совладал с собой и снова зевнул, отчего улыбка Томаса стала шире.

– Хватит на сегодня, – сказал приятель и поднес мокрую тряпку к тщательно вычерченному ими на стене углем плану. Джесс сделал было вдох, чтобы запротестовать, но Томас покачал головой. – Я все запомнил. Нельзя отставлять все тут, кто-то может увидеть.

Как только стена снова оказалась чиста, Джесс подошел к Дивеллу и пнул его стул ногой, отчего стражник моментально испуганно проснулся, схватившись за оружие.

– На сегодня мы закончили, – сказал Джесс.

Дивелл пробормотал что-то, что, скорее всего было не очень дружелюбным да и вряд ли комплиментом, и повел их обратно в тюрьму.

Невозможно было точно сказать, сколько прошло времени, однако луна уже вновь опускалась по небосводу. Казалось, что весь окружающий мир на высокой скорости несся в направлении утра. Джесс заглянул в прежнюю камеру Дарио, когда они проходили мимо. Санти по-прежнему спал на койке, а напротив него Джесс узнал темные кудри Морган, хотя она и уснула, повернувшись лицом к стене.

Вульф, завернувшись в одеяло, очнулся в тот самый миг, как почувствовал присутствие вошедших, и машинально потянулся к острому камешку, лежавшему рядом с его рукой. Снова расслабился, когда разглядел лица в полумраке. Откинув одеяло, он поднялся на ноги и вышел к Джессу с Томасом в коридор.

– Вы там не торопились, – сказал он. – Все получится?

– Печатный станок – да. И, может, кое-что еще, что поможет нам перебраться через стены.

Вульф выслушал, задумался на несколько секунд в тишине, а затем сказал:

– Не рискуйте понапрасну. Понятно?

– Да, – ответил Томас. – Но любое дело рискованное. Вы это знаете, сэр. Как капитан?

– Отдыхает. Доктор тут далеко не дурак, как я предполагал. – Зная профессора Вульфа, это можно было счесть за комплимент. – Морган помогла, чем могла. Если бы не она, то Санти бы точно остался без руки. Да и все еще может остаться.

Пугали не сами слова, а то, с каким натренированным спокойствием Вульф их произнес. Джесс спешно покосился на Санти, затем отвел взгляд. Больше ничего сделать было нельзя.

– Морган было больно? – спросил он.

Сначала Вульф не отвечал, может, потому что думал, что Джесс не готов услышать ответ. Однако в конце концов профессор сказал:

– Способности, которые используют скрыватели, берут свое начало в их жизненной силе, их квинтэссенции. Когда они используют ее, чтобы трансформировать и менять природу органических и неорганических вещей, та подвергается… влиянию того, что было трансформировано. Думай об этом как о воде. Опусти в нее грязную тряпку, тряпка станет чистой, но грязь никуда не денется. – Вульф наконец перевел глаза, чтобы встретить взгляд Джесса. Джесс об этом пожалел. – У скрывателей в Железной башне была возможность протестировать свою работу временем. Они создают сценарии, формулы и оселки – фильтры, чтобы