Развод и вещи пополам - Ирина Хрусталева

– Итак, с чего же я начну? – сама у себя спросила Лера и тут же ответила: – С дома, где жила графиня, и посмотрю, что я там смогу разузнать. И чем быстрее я это сделаю, тем быстрее продвинусь вперед в расследовании. А чем быстрее продвинусь, тем быстрее освобожусь от тяжкого груза чудовищного обвинения. Вернее, не обвинения, а пока только подозрения, но хрен редьки не слаще, – сморщила девушка носик. – Я, конечно, полковнику доверяю, уверена, что он и без меня докопается до истины, но затронута моя честь, а посему… Я должна ему помочь, – пришла к выводу Лера. – Правда, вопреки его желанию, но, как говорится, се ля ви, такова жизнь, и простите великодушно меня за эту самодеятельность. Я не собираюсь сидеть под домашним арестом неизвестно сколько времени!

Валерия быстро позавтракала, оделась и вышла из квартиры. Она спустилась во двор и направилась в сторону метро. Девушка с сожалением посмотрела на то место, где стояла ее машина. Вчера она была такая расстроенная, что бросила машину прямо здесь, во дворе. Ехать в гараж, а потом идти оттуда до дома пешком она откровенно поленилась. Лера в который раз залюбовалась этим шедевром машиностроения. А машина, как будто понимая восхищение хозяйки, сверкала серебристыми боками и словно разглядывала ее большими фарами.

– Прости, моя хорошая, что иду мимо тебя, но сегодня мне придется передвигаться на своих двоих, – развела она руками.

Прошло уже полтора года, как у девушки появилась эта серебристая красавица, а Лера все еще никак не могла налюбоваться ею. Это был подарок одного бывшего клиента, который явился к ней в детективное агентство уже под вечер и прямо с порога заявил:

– Если вы не сумеете помочь решить мою проблему, мне останется только одно. Покончить жизнь самоубийством!

Валерия смогла помочь ему не потерять контракт в тридцать миллионов долларов, за что ей и был преподнесен подарок в виде этой замечательной машины. Это была занятная и даже немного смешная история с потерей одного очень важного документа. Его нужно было найти в течение сорока восьми часов, иначе уплывал контракт, суливший огромную прибыль. В той истории все было так запутано, а в результате оказалось так просто, что все были крайне удивлены и шокированы. К счастью, Лере удалось найти документ, а в результате теперь она ездит в роскошном авто. Но, как говорится, не радуйся раньше времени, как бы плакать не пришлось. На этом случае более-менее серьезные дела для частной сыскной организации Валерии Протасовой были закончены. Девушка сколько раз вспоминала то дело и всегда тяжело вздыхала: «Не нужно мне было принимать машину в подарок. Ведь недаром говорят, что если где-то прибывает, в другом обязательно убывает. Вот и уплыли мои криминальные серьезные дела неизвестно куда. Машина, конечно, очень хорошая, она мне безумно нравится, но мне бы больше нравилось, если бы ко мне приходили серьезные люди с не менее серьезными делами. С убийствами, например, или с кражами, на худой конец».

Валерия спустилась в подземку и за двадцать минут доехала до места. Она подошла к дому, где совсем недавно жила ныне покойная графиня Епишина, без четверти девять, и осмотрелась по сторонам.

«Рановато я, конечно, приехала, но другого выхода у меня нет», – подумала Лера и решительно направилась к подъезду.

Она остановилась на первом этаже и нажала на звонок первой попавшейся квартиры. Несколько мгновений стояла тишина, и девушка уже собралась позвонить в другую квартиру, как услышала скрипучий, гундосый голос:

– Кто там?

Было понятно, что принадлежит этот голос старому человеку, а вот кому, мужчине или женщине, определить не представлялось возможным.

– Извините, это милиция, – ответила Лера. – Я могу с вами поговорить?

Тот, кто стоял за дверью, видно, некоторое время пристально разглядывал Валерию в глазок, и лишь потом загремели открывающиеся замки. Перед взором девушки предстало совершенно бесполое существо, завернутое в клетчатый плед.

– Об чем говорить-то? – снова прогудело «ангельское создание».

– Я могу пройти? – приветливо улыбнулась сыщица.

– Документы покаж, – загораживая проем двери, проявило бдительность «оно».

– Да, да, пожалуйста, – закивала головой Лера и торопливо полезла в сумку за своим удостоверением. – Вот, смотрите, – протянула она корочки.

– Частный детектив Протасова Валерия Алексеевна, – прочитало «чудо в пледе». – Зачем врешь, что милиция, если ты – никакая не милиция? – строго спросило «оно».

– Ну, это почти одно и то же, мы занимаемся одним делом. Просто я это делаю немного по-другому, так сказать, своими методами, – начала объяснять Лера. – Не за просто так, не за бесплатно, я имею в виду. Я плачу деньги тому, кто мне помогает и сообщает нужные сведения, – тут же нашлась она, надеясь на то, что информация об оплате привлечет этого человека. И не ошиблась.

– Ну, что ж, коли так, проходи… детектив, – отходя от двери, хмыкнуло «оно». – Лишний рубль – он никогда не помешает. Особенно с нашей пенсией.

Когда Лера уже сидела за столом в светлой просторной кухне, первое, что она сделала, это спросила:

– Вы уже посмотрели мои документы и знаете, что меня зовут Валерия. А как мне обращаться к вам?

– Василий Палыч Кудесин я. Ветеран войны и Герой Социалистического Труда, – гордо прогундосил старик и скинул с себя клетчатый плед. Под ним оказался маленький, но довольно еще крепкий старик с седыми и на удивление густыми волосами. – Только толку от моих званий никакого. Как платили гроши, так и платят, словно подаяние кидают, а не пенсию, – проворчал он. – И за что, спрашивается, я свою кровь проливал? За что столько лет на литейном заводе горбатился? Если б не дети мои, давно бы на паперти сидел. За квартиру заплати, за телефон заплати, за электричество отдай! А мне еще иногда и пивка выпить охота, да с рыбкой, да желательно с хорошей. А разве ж я могу себе эту роскошь позволить с такой копеечной пенсией-то? Выходит, что я всю жизнь работал, чтоб у детей своих нахлебником на старости лет быть? Не могу даже на свой последний путь отложить, чтоб, когда помру, никого не беспокоить. При советской власти все, что накопил, в одну секунду сгорело с этой девальвацией. Или как там ее, чтоб им всем провалиться, тьфу! – в сердцах сплюнул старик. – Непорядок это, господа хорошие, – погрозил он кулаком невидимым врагам. – Сами-то вы в лимузинах разъезжаете, а старики мрут как мухи.

– Да, я с вами полностью согласна, – поддакнула Лера старику, чтобы расположить его к себе. – Совсем наше государство не заботится о заслуженных людях. Ну, значит, вас мне сам бог послал, – улыбнулась она. – Вы ответите на мои вопросы, а я вам за это – прибавку к пенсии.

– Сколько? – тут же спросил старик, и его маленькие глазки при этом заинтересованно сверкнули.

– Ну, это зависит от многого, – растерялась Лера. – Смотря что вы мне сможете рассказать.

– Ты ведь ко мне небось по поводу Епишиной пришла? – спросил сообразительный старик.

– Да, именно по поводу Епишиной. А как вы догадались?

– А что здесь гадать-то? – усмехнулся Василий Павлович. – Убили же графиню-то, об этом весь дом знает и жужжит как улей. Милиции здесь вчера было – тьма-тьмущая! – закатил он глаза. – Ко мне тоже приходил один, молодой такой следователь. Только я ему мало что сказал.

– Почему? – удивилась Лера.

– Не люблю я их, – откровенно ответил Кудесин. – У меня год тому назад всю пенсию украли. Я на даче был и не успел к тому дню воротиться, когда пенсию по домам разносят. Пришлось потом самому на почту ехать. Только получил я деньги на почте, в автобус сел, а вышел уже без кошелька. В милицию пришел, говорю: так, мол, и так, в автобусе это было. Подсказываю им, что карманники обычно на одном и том же маршруте работают. Если последить некоторое время, то взять их можно прямо с поличным. Вор обычно в час пик работает, когда народу много. Я ведь сам в юности куролесил, у молодых-то у нас мозгов не хватало, что уж греха таить! Еще до войны карманником был, знаю, что к чему. Хорошо, что в тюрьму не попал, бог миловал. Ну вот, я и говорю в отделении: так, мол, и так, можно поймать вора-то. А они мне, милиционеры эти, и говорят: «Нужно было, дед, покрепче за свои карманы держаться, а не рот разевать». Вот и весь их сказ. Не люблю я их, – вновь повторил он. – Поэтому ничего и не стал рассказывать про Елизавету.

– А мне что вы можете рассказать про нее? – с улыбкой спросила Валерия. Ей очень нравился этот импульсивный старик. «На барабашку Нафаню похож из мультика, – подумала она. – Такой же взъерошенный и трогательно симпатичный».

– Я в этом доме шестьдесят годков уже проживаю, – тем временем начал рассказывать старик. Он обвел взглядом стены и трехметровые потолки, как будто что-то вспоминая. – Сталинская постройка, еще лет сто простоит. Умели раньше дома строить, не то что сейчас – коробки бетонные. Ордер я получил через год после войны. Сначала мне комната полагалась, а потом, когда женился и дети народились, мне вся квартира досталась, а соседей отселили. Дети мои сами уж дедами стали, у меня два правнука есть, – улыбнулся он. – Со мной, правда, никто не живет, все свои хоромы имеют. А эту квартиру я на внука своего записал, он сейчас на Севере работает, ученый он у нас, – с гордостью проговорил старик. – Об чем мы с тобой говорили-то? Ах да, про Епишину. Живу я здесь уже шестьдесят лет, считай, вся жизнь здесь прошла, – повторил он. – Поэтому всех знаю, про всех могу рассказать, ну, и про Елизавету Епишину в том числе.