Сытые годы - Влад Тарханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошу прощения за философствования, иногда заносит. Или это так на меня сие время действует? Не пойму, да и ладно! В общем… мы заняли позиции с расчетом, чтобы надежно перекрывать с разных сторон вход на маяк. Ибо государь-ампиратор Михаил Николаевич, которого, как я знал, ранее звали совсем по-другому, находился именно на оном сооружении, что хоть и находилось на прочном каменном основании, но всё-таки было сделано из дерева, то есть, собственной прочностью, как укрытие, не сильно-то и обладало. Сбросил с рук варежки, под которыми скрывались тактические перчатки, проверил оружие, когда заметил, что на объекте началось движение. Бритиши зашевелились, как вши на лобке, попав на прожарку. От их резиденции (точнее, казармы, которая находилась на берегу бухты Лопская губа) отделилась группа мореманов, которые бросились к шхуне, разводившей пары. Насколько я понимаю, это наши искренние друзья-нагличане обнаружили наш паровичок, что пыхал к берегу потихоньку. Самым неприятным для врага оружием должен был оказаться реактивный гарпун, который нёс на себе кроме острой боевой оконечности еще и запас взрывчатки. Достаточно ли будет для того, чтобы пустить сей бриг ко дну одного-единственного выстрела? Вот этого я в точности не знал. Меня уверяли, что на деревянное корыто должно хватить. Но как оно будет? Бой покажет. Но вот только прицельная дальность этого агрегата не настолько велика, чтобы… поэтому капитану предстоит разыграть спектакль: китобой, который имеет повреждения и везет груз китового уса и амбры. Тут такое дело, амбра настолько ценная штука, что шестьдесят килограммов продукта, о которых заявит капитан нашей шхуны никто не рискнет ухайдокать и пустить на дно. Это не менее восьми-девяти тысяч английских фунтов стерлингов, очень внушительная сумма на то время[1]. И, уверен, что лимонники подпустят нашего «Сергия Радонежского» к себе, типа для проверки контрабанды. А точнее, чтобы забрать ценный груз и избавиться от экипажа. Свидетели в море никому не нужны. Кроме гарпуна было на борту судна еще и два хорошо замаскированных орудия, которые зарядили картечью: дабы расчистить палубу бритишей от излишнего экипажа.
Но пока ихний кораблик, натужно пыхтя и выпуская густые клубы пара выходил из губы, два десятка морпехов в своих ярко-красных мундирах во главе с несколькими офицерами, которые никаких, мать его, мундиров не носили, бросились к маяку. И вот это было уже более опасное дело. Вооруженные винтовками Энфилда с хорошей дальностью стрельбы и пробивной силы пули, эти молодчики могли представлять для Михаила серьезную угрозу. Впрочем, в этой толпе оказалось еще несколько человек, которых надо было убирать сразу же — скорее всего, боцман, командир абордажной команды (собственно морпехов), да какой-то или доктор, или еще какой гражданский шпак, вооруженный массивным револьвером. И никого из этой «вольной братии» я к государю подпускать не собирался. Если бы еще не ветер, на который надо обязательно делать поправку, то условия для стрельбы были бы почти идеальными. А так и пальцы морозило, и снос пули надо было учитывать.
Только тут все завертелось со страшной силой и скоростью. Дело в том, что из казармы русских солдат выскочило чуть более десятка служивых, занявших оборону у дверей маяка. Вот те раз! Неужто гарнизон вышел из-под контроля офицерского? Нет, то что бритишей наши вояки не переносят на дух после Крымской войны — так то не секрет. Англичанка итак сильно нагадила нашей державе. Но бунт? Впрочем, это только на руку нашей миссии. А тут и офицерик в форме гвардейской выскакивает. И шубы не надел, так разгорячился, и револьвером машет, и о чем-то со своими солдатиками препирается, а тут и красномундирники подбежали, только русские солдатики не спасовали, а против тонкой красной линии свою сермяжную линию выстроили. Понимаю, что надо убирать первыми командиров и боцмана лимонников. Вот только как бы так сделать, чтобы и русского офицера из игры вывести? И вот на арене появляется новое действующее лицо. Кто? Да какой-то странный мужик в рясе да босиком, да в лютый мороз и на страшном ветру! И как он тут оказался? Да хрен его знает! Вот и весь сказ. Это я потом узнал, как всё было. А случилось так, что почти на линии раздела морей, где водоворот, который кораблям обходить положено (из-за него тут и маяк поставили) с нашего «Сергея Радонежского» пассажир, именем Иоанн Кронштадтский выпал, да пошёл по воде аки посуху! Нет, никакого чуда, как я понял потом, не оказалось. Просто человек двинулся по естественной отмели, почти по колено в воде, но пошёл! Чудом было то, как он про эту отмель узнал, никогда не пребывая в этих местах, да как сумел дойти в своем рубище да босиком! По ледяной воде! Вот что есть чудо! Или я ничего в этой жизни не понимаю.
И вот этот мужичонка тычет в морду гвардейцу крестиком, понимаю, что запрещает идти, понимаю и я, что вот-вот должны начаться разборки. Дистанцию я вычислил. Поправки внес. Карабин не подведет, думаю так. Но тут вижу, что офицеришко стреляет, мужичок-то падает, а какой-то из солдатиков отоваривает обуревшего благородия прикладом по его дурной головушке! Пора и мне за работу! Ловлю в прицел английского кэптэна, что тянется за револьвером, извини, нагличанен, но ты сюда приперся зазря! Нажимаю на курок… что чувствует снайпер, когда убивает человека? Как и я — отдачу от ружья! Попадаю в туловище. Бердановский патрон никакого шанса ему не дает… пора заняться и другими персонажами. Валится командир абордажников, я валю боцмана, солдатики наши тоже не теряются, а стреляют, не залпом, но уже наполовину отряд противника проредили. А гражданский оказывается не робкого десятка, палит из своего револьвера в кого-то из солдат. Не-а, такая медицина