Три года в Соединённых Штатах Америки - Александр Абердин

– Ой, Боря! Я тоже вижу перед собой какой-то широкий, чёрный телевизор. Слушай, неужели в ваше время делали такие телевизоры? Он же совсем тонкий, чуть толще папки. Дрогнувшим голосом я спросил:

– Ирочка, что написано на экране? Она ответила:

– «Яндекс», Боря, а что это такое? Потрясённым голосом я ответил:

– Не знаю, Ирочка. Это наверное произошло потому, что я в тебе и мы сделались, чем-то вроде одного целого, любимая, а «Яндекс» это название поисковой системы, которой я пользуюсь. Послушай, Иришка, привстань на минуточку и скажи мне, когда исчезнет монитор моего компьютера. В общем встань так, чтобы не прикасаться ко мне телом. Ира послушно встала и огорчённо сказала:

– Борь, всё исчезло и я вместо телевизора вижу руль мотоцикла и лес. Можно я снова сяду?

– Конечно, любимая. – Ответил я и добавил – Только сядь так, чтобы я был не в тебе.

Да, ради эксперимента я был готов и на это. Ирочка села и радостным голосом воскликнула:

– Ой, я снова вижу твой компьютер, Борька! А ещё я вижу письменный стол, перед телевизором лежит какая-то странная чёрная, большая пишущая машинка, из-под твоей руки видна прозрачная штучка, которая светится изнутри красным, а чуть дальше стоит фарфоровая чашка на блюдечке. Ещё я вижу впереди смутные очертания большой, красивой комнаты и… Ой, это же Москва за окном, набережная, а за ней парк Горького!

Облегчённо вздохнув, я убрал руки с воображаемого стола и быстро восстановил статус кво к взаимному удовольствию, после чего снова вернул всё на место. Юлечка застонала от удовольствия, а я протянул руку к выключателю, в монитор ведь были встроены отличные, широкополосные динамики мощностью в двенадцать ватт. Немного подумав, я быстро забрался в поисковик и нашел более или менее мирный порносайт не с десятисекундными роликами, а вполне приличными, получасовыми фильмами и выбрал порник без садо-мазо и многоканального секса. К счастью название – «Вечер с другом», не обмануло, это оказалось вполне благопристойное кино. В этом фильме актёры, очень симпатичные, между прочим, хотя и показали практически весь ассортимент трюков, закончили всё без излишеств. Мы тоже. Заодно я выяснил, что могу при этом спокойно ласкать левой рукой груди Ирочки и что звук был громкий и отчётливый. После этого, счастливые и разгорячённые, мы побежали купаться и когда через минут сорок выходили на берег, я сказал:

– Иришка, пора собираться. Давай обсохнем, а пока будем обсыхать, тихо и мирно посерферим по Инету. Заодно проведём ещё один маленький эксперимент.

Моя королева согласилась и мы с полчаса просматривали самые различные сайты, в том числе и моей компании. В общем я показал Ирочке, что главное в Интернете всё-таки не порнуха, а то, что в нём можно найти любую информацию. При ней я залез во внутреннюю, локальную компьютерную сеть ФСБ и показал досье на Вадима и Павла, о преступлении которых стало известно уже тогда, когда Советского Союза не стало и их было не за что наказывать. К тому же они стали важными птицами, оба были министрами в правительстве Егора Гайдара, да, и при Ельцине тоже трудились отнюдь не дворниками. Досье на них ФСБ получило от сотрудников ЦРУ, ненавидевших их за алчность, беспринципность и подлость, но даже оно никак не повлияло на их карьеру и оба стали крупными миллионерами. Потом мы провели тот самый эксперимент, о котором я говорил. Он заключался в том, что мы оделись и я снова сел на коляску. Ничего не произошло. Как я и предполагал, даже плавки одного из нас уже являлись экраном и Ирочка ничего не видела и не слышала.

Результаты эксперимента хотя и не удивили меня, всё же самым наглядным образом доказали мне, что я сделал правильно, рассказав обо всём своей невесте. Она у меня девушка не только красивая, но и умная, а две головы намного лучше, чем совсем без мозгов. Мне сразу же стало интересно, что произойдёт, если я разденусь и посажу к себе на колени другую девушку, не ту, в которую влюбился в полном соответствии с возрастом своего тела? Ну, по первому пункту такого эксперимента ответ был мне известен и я знал, что произойдёт пару минут спустя, а вот со вторым пунктом, увидит она монитор моего компьютера или нет, ясности не было никакой. Поэтому я не стал поднимать этого вопроса и мы принялись собираться в обратный путь. Домой я хотел приехать ещё засветло. Чтобы довести рыбу живой, я нарвал травы, затолкал её в мешки, обильно полил её водой, заложил в них куканы с рыбой и положил их в коляску сверху.

Со нашего с Ирочкой бережка мы уехали в половине четвёртого и уже через час я въехал во двор. Едва закрыв ворота, я тут же известил родителей о том, что инспектор детской комнаты милиции Ирина Владимировна Николаева моя законная невеста и переезжает от тёти в наш дом немедленно. Это они перенесли стоически, хотя мама и вздохнула. Зато отец даже не поморщился и широко улыбнулся Ирочке. Мама тоже вздыхала недолго, порывисто шагнула к ней, обняла и поцеловала, после чего повела в дом, а мы принялись заниматься рыбой. Наш песик Пират, не смотря на грозную кличку, помесь карликового шпица с какой-то такой же маленькой собачонкой, большой любитель рыбы, прямо-таки был готов из шкуры вылезти и я снял ему с кукана пару карасиков немного поменьше ладошки. Рыбу мы сняли с куканов в две железные ванны и наполнили их водой. Она вся была живой и потому могла подождать несколько часов. Быстро разгрузив коляску, мы занесли все вещи в дом. Мама и Ирочка уже накрывали на стол и о чём-то негромко разговаривали.

Ну, а я немедленно метнулся к плите и принялся разогревать жареного судака в духовке. К нашему возвращению мама тоже наготовила много чего вкусного. Мы съели всего одного, самого маленького, так что на ужин хватит всем. Отец очень удивился, узнав, что судаки по собственному желанию забрались в вентерь. Через полчаса мы сидели за накрытым столом и праздновали нашу с Ирочкой помолвку. На стол я выставил шампанское для дам и коньяк для мужчин. Мой отец хотя и малопьющий и не в том смысле что ему постоянно мало, давно уже косился на армянский коньяк, но на стол была выставлена бутылка, прихваченная моей невестой. Зачем она брала её с собой на пикник, я не сказал. Отец произнёс тост, мы выпили и приступили к трапезе. Ира толкнула меня локотком в бок и сказала:

– Борь, ну, давай, рассказывай.

– Рано, – сказал я, – пусть родители спокойно покушают, а то ведь и от радостных известий иногда пропадает аппетит.

В действительности же я просто не знал, как рассказать маме и отцу о том, кем являюсь на самом деле. Мы поужинали и за ужином рассказали о том, на каком чудесном берегу провели два прекрасных дня. После того, как посуда была убрана со стола, мама внесла в зал и поставила медовый торт «Зебра», который испекла к нашему возвращению и принялась разливать чай по большим чашкам. Мы с отцом уже выпили по три рюмки коньяка и я налил себе и ему по четвёртой, а маме и Ирочке по первой. Мама сразу же с опаской спросила:

– Борь, а мне плохо не станет от шампанского и коньяка. Улыбнувшись, я успокоил её:

– Мамуля, ещё ни одной женщине не стало плохо от коллекционного, марочного «Советского шампанского» и просто великолепного армянского коньяка. К тому же запомни первый и самый главный закон грамотного пития спиртных напитков. Градус можно только повышать, но никогда не понижать. Однако, дорогие мои родители, я прошу вас не спешить с коньяком. Сначала выслушайте рассказ вашего сына…

Сделав такое вступление, я намахнул рюмку коньяка, вздохнул и принялся рассказывать им историю своего попадания в «попаданцы» и чем дальше я углублялся в неё, тем всё более и более потрясёнными делались их лица, а когда я дошел до той её части, в которой говорилось об избиении их сына греками, обкурившимися перед тем анаши, мама побледнела и я сказал, налив себе пятую рюмку коньяка:

– Так, мама, папа, Ирочка, на тебе тоже лица нет, хотя ты уже всё это слышала, быстро выпили коньячку. Это помогает.

Мои родители и Ирочка послушно выпили коньяк и у мамы на щеках действительно быстро появился здоровый румянец и я продолжил свой рассказ, который продолжался уже больше полутора часов и через час закончил его. Отец потряс головой и сказал мне внезапно севшим голосом:

– Борька, хотя ты говорил очень убедительно, я всё равно не могу поверить в такое. Ухмыльнувшись, я сказал:

– Батя, кому-кому, а тебе я легко могу доказать это и вот чем, внимай сыну – ты заканчивал службе на лёгком крейсере проекта шестьдесят восемь бис «Александр Невский», тридцатого мая пятидесятого года, он был заложен на Адмиралтейском судостроительном заводе номер сто девяносто четыре в Ленинграде, а вступил в строй пятнадцатого февраля пятьдесят третьего года и вошел в состав Северного Флота, но и это ещё не всё, я ведь могу назвать все технические характеристики твоего крейсера, имена всех командиров и офицеров на нём служивших, а также имена всех, понимаешь, абсолютно всех матросов, старшин, боцманов и мичманов. У меня в Москве остался стоять на столе включённый компьютер и стоит мне где угодно положить руки вот так, как я его моментально вижу. Между прочим, Ирочка тоже, но только тогда, когда мы оба голые и она сидит у меня на коленях. Она, кстати, видела тех, кто послал меня в прошлое, точнее вложил моё сознание и память в тело меня же самого, только шестнадцатилетнего. Только поэтому я и смог отметелить тех подонков, которые меня чуть не искалечили. Отец потрясённым, взволнованным голосом спросил: