Виртуозный грабеж - Николай Леонов

Теперь усмехнулась женщина.

– А я тебя сразу вычислила! – гордо сказала она. – А то бы стала я просить закурить у такого джентльмена!

– Это я с виду джентльмен, – сказал Герман. – А на деле – висельник. Но у нас времени в обрез, поэтому слушай меня внимательно. Видела, сейчас покойника привезли?

– Молодого парня-то? Видела, конечно. Красавец был. А провожать некому! Вот она, судьба!

– Судьба тут ни при чем. Но не время сейчас об этом. Девушку в черном плаще, заплаканную, видела? Как хочешь, а постарайся с ней переговорить так, чтобы никто не слышал. Скажешь, чтобы она в сквер подошла после погребения. Кто тебя послал – не говори! Скажи только, что это очень важно и касается покойного. Все поняла?

– Да что тут понимать? Девушке в сквер подойти. Сделаем, комар носа не подточит. Только у меня вопрос – где я свои деньги получу? Твой приятель мне пятьдесят баксов сулил.

– Получишь. Сюда подойдешь, расскажешь, как все прошло, и получишь. Только сделай все так, чтобы никто не заметил. Это главное условие.

– А нас вообще никто не замечает, насчет этого не волнуйся. Денежки готовь.

Она исчезла. Герман зашел в подворотню напротив и стал ждать. Он старался держаться орлом, но на душе у него скребли кошки. Веселая жизнь закончилась пугающе быстро. Он с самого начала был готов к неприятностям, но полагал, что у него будет достаточно времени, чтобы к ним подготовиться и найти противоядие. Был уверен, что хорошо знает людей с толстыми кошельками. По его мнению, большинство из них ничего собой не представляло – их успех был обусловлен счастливой случайностью и моральной неразборчивостью. Водить их за нос не представляло никакого труда. Они жили по стереотипам, и, зная эти стереотипы, можно было делать с ними что хочешь. Но Герман не учел, что рядом с этими счастливчиками кормится армия профессионалов, прошедших школу МВД, КГБ и прочих хитрых структур, и сыскная работа для них – привычное дело. Герман собирался вести свои дела легко, без напряга, не гнаться за бешеными деньгами и спокойно расставаться с тем, что нельзя удержать. Например, ему пришла в голову мысль отдавать угнанные машины за смешные деньги первым попавшимся покупателям. Это обеспечивало быстроту и анонимность сделки. Он был уверен, что в таком случае милиции будет очень сложно выйти на его след. Дорогих машин ему не было жалко. Легко пришло – легко ушло. Но именно на машине они и прокололись. Кто мог предполагать, что покупатель пожелает выяснить, откуда на него свалился новенький «БМВ»? То есть, возможно, он, Герман, и учел бы такую возможность, но на этот раз продажа машины была поручена Володьке, а тот о безопасности не слишком заботился. Отчаянная была голова. Весь вопрос теперь в том, что милиция обнаружит в его квартире и какие выводы сделает. Хуже всего, если Володька хранил в памяти мобильника все телефоны, по которым звонил. Но это совсем уж худший вариант, и поправить здесь ничего нельзя, а вот девчонку еще можно уговорить. Смерть любимого здорово ударила ей по мозгам. До сих пор в ее жизни ничего подобного не случалось. Не захочет же она, чтобы в ее жизни разыгрались новые трагедии. Она должна понять, что так ей будет хуже.

Мучительные размышления были прерваны появлением цыганистой нищенки, которая возникла около магазина и озабоченно принялась вертеть головой, выискивая того, кто обещал ей целое состояние.

Герман убедился, что вместе с «цыганкой» не пришел кто-то еще, и вышел из своего укрытия.

– Все сделала, как ты велел! – объявила она преувеличенно деловым тоном. – И с девкой поговорила так, что никто ничего даже не понял.

– Она придет? – перебил Герман.

– Ясный перец, придет, – кивнула женщина. – Куда она денется? Побелела аж, бедняжка, как я ей сказала. В сумочку свою вцепилась… Ты мне давай, что обещал, да иди скорее, потому что там уже все закончилось.

– Не суетись, – сказал Герман, доставая из кармана пятидесятидолларовую бумажку. – Дальше тебя уже не касается. Вот твой гонорар, не потеряй! И береги себя.

– Тебе тоже удачи! – довольно ухмыльнулась женщина. – По глазам вижу, что ее тебе сейчас как раз не хватает.

– Глаз – алмаз! – похвалил Герман. – От тебя ничего не скроешь. Ну, ступай! Нечего тебе тут больше делать.

Он подождал, пока его случайная помощница скроется за углом, и направился в сквер, куда должна была явиться Галя, подруга Володи Полесского, старого друга, от которого на земле теперь ничего не осталось…

По случаю отвратительной погоды сквер был пуст и хорошо просматривался со всех сторон. Ветер срывал последнюю листву с деревьев, и она сыпалась и липла на мокрые дорожки. Все лавочки были покрыты дождевыми брызгами. Фигура светловолосой девушки в черном плаще смотрелась на фоне безлюдного сквера совсем одиноко и чуть-чуть нелепо. Она беспомощно озиралась по сторонам, пытаясь понять, кто сыграл с ней такую злую шутку и что может ждать ее в следующую минуту.

Герман направился к ней, только когда окончательно уверился, что за ним никто не наблюдает, и когда девушка уже собиралась уходить. Подходя, он негромко окликнул ее. Девушка вздрогнула и резко обернулась. На ее хорошеньком лице были написаны страх и страдание. Герман деликатно взял ее под руку и повел за собой.

– Здравствуйте, Галя! – сказал он, предупреждая вопросы. – Вам не нужно сейчас ничего говорить. Выслушайте меня. Всем нам чертовски тяжело сегодня, но мертвые не возвращаются, а их проблемы переходят к живым.

Девушка смотрела на него огромными круглыми глазами и, как ему казалось, не понимала ни единого слова. Герман почувствовал, что в нем растет опасное раздражение, грозящее вырваться наружу. Он попытался взять себя в руки. Остановился, повернулся к спутнице лицом, заглянул ей в глаза.

– Что же вы молчите? – с упреком спросил он.

– Вы сами велели мне молчать, – серьезно ответила девушка. – И потом, я ничего не понимаю. Что вы хотите мне сказать? Почему вы позвали меня сюда через какую-то странную женщину? Почему вас никого не было на похоронах? Что происходит?

– Хороший вопрос, – сказал Герман. – Чертовски хороший вопрос, на который нет хорошего ответа. Послушайте, Галя, я позвал вас сюда не для того, чтобы отвечать на вопросы. Я умолять вас хочу. Нужно – я встану на колени.

У девушки в этот момент даже задрожали губы – так она была напугана. Она сделала шаг назад и с какой-то детской горячностью выкрикнула:

– Не смейте! И вообще, чего вам от меня надо? Мне нужно побыть одной…

– Я вас понимаю, – начиная терять интерес к собственной затее, сказал Герман. – Но одну-то просьбу вы могли бы выполнить?

– Какую просьбу? – спросила Галя, думая о чем-то своем.

– Мы все в большой опасности, – сказал Герман. – Володькины друзья, я имею в виду. Вы же понимаете, что его смерть не была случайностью. За ним охотились бандиты. Они и до нас доберутся. Очень прошу вас, когда будут спрашивать про Володькины связи, скажите, что знакомы недавно, были счастливы вдвоем и друзьями его не интересовались. Так вы спасете жизнь тем, кто остался.

Девушка смотрела на него с изумлением и недоверием.

– Кто будет спрашивать? Бандиты? – сказала она.

– Кто угодно. Милиция может спрашивать, случайный попутчик в метро – неважно. Вы ничего не знаете, хорошо? Вы нас никогда не видели, не слышали наших имен… Да, собственно, почти так все и было. Вам и врать-то практически не придется.

Он уже понял, что все его усилия напрасны. Его слова разбивались о невидимую стеклянную стену, которая окружала эту девушку. Они почти не были знакомы – Володька тщательно оберегал свою личную жизнь даже от друзей. Такая скрытность Герману даже импонировала, но теперь ему пришлось увидеть обратную сторону этой медали – она была гладкая, как зеркало.

«Похоже, я сделал большую глупость, – подумал он. – Она видела нас всего несколько раз, мы вряд ли произвели на нее большое впечатление. Она вполне могла забыть наши имена, внешность. А теперь я заставил ее память работать. Это опасно. Но я-то как мог забыть притчу о белой обезьяне? Теперь она будет вспоминать меня три раза в день – на завтрак, на обед и на ужин. Будет вспоминать даже против своей воли – просто потому, что так устроен наш идиотский мозг. Если бы кто-нибудь придумал надежное средство забывать, ему следовало бы поставить памятник при жизни».

– За что убили Володю? – враждебно спросила девушка, сверля Германа взглядом. – Это из-за вас, да?

«Боже, какая дура! – с тоской подумал Герман. – Женщина на корабле, одно слово… В самом деле ее проще было бы убить. Но бог с ней. Попробую расхлебать эту кашу сам, поскольку уж заварил».

– Володя перешел дорогу одному могущественному человеку, – терпеливо объяснил он. – Недоразумение, не более того, но этот человек ничего не прощает. Он расправился с Володей, расправится и с нами. У него вся милиция на крючке. Наша жизнь в ваших руках, Галя. А там уж поступайте как знаете!