Ледяная ловушка - Геннадий Филимонов

Выбрав из пещеры мягкий снег, он пролез внутрь и стал притаптывать старый, слежавшийся наст. В результате его домик стал даже больше, чем он намеревался сделать. Хотя стоять в полный рост в нем все равно было нельзя.

Затащив в него лыжи, палки, Тоник снаружи против входа соорудил из снега диванчик, чтобы можно было с комфортом поразмышлять о вечном. Тут тоже пришлось немного углубиться в сугроб, иначе снег летел бы прямо за шиворот.

Закончив работу, он присел отдохнуть. Заметно стемнело — значит, подъемник уже не работал и скоро его хватятся. Интересно, кто первый поймет, что он не вернулся с горы? Видели его только Заур да Борис. И тут по спине Тоника пробежал неприятный холодок. Ведь Борис соврал ему, что Алиса на втором уровне. Если бы она туда и поднялась, то все равно не решилась бы одна спуститься на лыжах. Зачем ему это было нужно? А если он никому не скажет об их встрече?

Остается Заур, но у него свои дела, он может вообще неделю в «Итколе» не появляться. Выходит, что сидеть здесь придется долго. Пока догадаются, что его нет, пока не проверят все окрестности, пока дождутся утра — все равно в такую погоду в темноте никого не найдешь. Если бы не снегопад, можно было бы кричать. Эхо донесло бы его голос даже до нарзанного источника.

Нужно ложиться спать, пока еще нет мороза. Хоть бы немного выспаться. Впереди долгие ночные танцы вместе со снежинками до самого утра. Конечно, некоторые люди, застигнутые снежной бурей, сидели в таких же пещерах по нескольку суток и не замерзали, но у них были теплые полушубки и еда. Какая же ночь ждет его? Неизвестно. Так что надо готовиться к худшему.

Тоник снял красный шарф, привязал его к лыжной палке и воткнул ее в снег как можно выше. После этого он подкатил большой снежный ком почти к самому выходу, потом пролез внутрь, положил рядом обе лыжи креплениями вниз. Получилась вполне приличная лежанка.

Высунувшись наружу, он подтащил снежный ком прямо к пещере. Затем заделал оставшиеся дырки снегом и начал укладываться спать. Застегнул все пуговицы снизу доверху, натянул на голову капюшон. Одну из рукавиц подложил под левый бок, а вторую — под голову. Чтобы не мерзли пальцы, засунул руки между ног. Теперь оставалось самое трудное — заснуть.

Глава XXX

Спасатели

Профи был единственным, кто ждал автобус с Чегета. Одновременно он следил за дорогой, и если бы Тоник появился оттуда, то не прошел бы незамеченным.

Борис приехал с горы один. Начали сбываться самые плохие предположения. Но все-таки нужно было задать ему в лоб вопрос о Тонике.

— Борис, а вы Антона нигде не видели? — бросил Профи как бы невзначай.

Он отметил, как Борис на мгновение замялся перед ответом.

— Видел, — наконец последовал ответ. — Он ехал на второй уровень.

— С лыжами?

— Как будто. Я не приглядывался. А ты чего такой озабоченный?

— Он до сих пор не вернулся.

— Подумаешь, опоздал на автобус. Со мной это сколько раз было. Доберется. Такие люди не пропадают.

— А если с ним что-нибудь случилось?

— Полчаса ему нужно на спуск, полчаса до гостиницы, стало быть, через час можно начинать суетиться. А пока — расслабьтесь, милорд. Жизнь любит тех, кто ей улыбается, а не тех, кто ждет от будущего одних гадостей. Я бы даже сказал: кто чего ждет, тот то и получит.

— Я не жду плохого, я просто беспокоюсь.

Борис свернул в лыжное хранилище, а Профи немного подумал и побежал к Чегету. Он решил проверить, все ли лыжники спустились или кто-то еще катается. Чтобы не сбить дыхание, он бежал в одном ритме, расслабив корпус и максимально удлиняя шаг. Ему казалось, что он скользит над землей, бесшумно и стремительно. Снегопад только усиливал это ощущение.

Через десять минут он был у выката. Как раз подъезжал запоздалый лыжник.

— Там кто-нибудь еще остался? Вы не видели? — бросился к нему Профи.

— Нет там никого. У меня крепление сломалось, а то бы я давно спустился. Хорошо еще успел сюда выбраться, пока не стемнело.

Профи постоял у горы, пока не стало действительно темнеть, а потом побежал назад. Теперь он мчался еще быстрее, потому что уже было ясно: друга нужно искать. Оставалась слабая надежда, что Тоник встретил кого-нибудь из старых знакомых и зашел в гости, хотя это было на него совсем не похоже.

Около входа в гостиницу Профи едва не столкнулся с Алисой.

— Бегаете неизвестно где, а вас ищут, — бросила она.

— Я искал Тоника, но его нигде нет. Мои подозрения подтверждаются, — быстро ответил Профи и побежал наверх.

В их комнате все оставалось по-прежнему, Тоник здесь не появлялся. Тогда Профи спустился на третий этаж: обычно там в холле смотрели телевизор родители Тоника.

— Выключите вы этот ящик, — лениво проворчал Солдатов, играя с Гошей в шашки. — Неужели он вам в Москве не надоел? От плохих новостей портится пищеварение. Вот если бы кто-нибудь сделал передачу «Добрые вести» или «Хорошие новости», я бы ему памятник поставил. От имени всех задерганных людей с расстроенной психикой.

— По-моему, сейчас таких большинство, — поддержала его Светлана.

— Вы думаете, хороших новостей может хватить на целую передачу? — улыбнулся Виктор.

— Я убежден — хватит, — ответил Солдатов, — надо только хотеть их увидеть.

— Страус в минуту опасности тоже засовывает голову в песок. Он думает, что если ничего страшного не видно, то этого как бы и нет, — возразил Авдеев.

— А если у бедной птицы нет ничего, кроме крыльев, и страна в опасности, вы ей посоветуете улететь в теплые края? — парировал Солдатов.

— Да уж лучше, чем головой в песок, — сказал Виктор. — А где Антон? — наконец заметил он Профи.

— Не знаю, — пожал тот плечами.

— Как не знаешь? Ты ведь говорил, что он гуляет.

— Борис его видел на Чегете.

— Подожди, вы ведь сегодня ходили в бассейн?

— Он ушел оттуда один, а потом, наверное, решил покататься.

— Так он был на лыжах? И до сих пор не вернулся? — всполошилась Светлана. — Нужно его искать, вдруг он сломал ногу и лежит сейчас на снегу.

— Вот тебе и новости, Владимир Иванович, — хлопнул Солдатова по плечу Степин, а затем обратился ко всем: — Через пятнадцать минут собираемся внизу в холле. Одеваться теплее. Брать с собой фонарики, если есть, еду, водку. Но рюкзаки не перегружайте.

— А водку-то зачем? — удивилась Башилкина.

— Растирать, если кто обморозится.

Через пятнадцать минут возле кабинета директора собралась почти вся московская группа. К ним вышел Андрей Степин с незнакомым человеком.

— Мужчины, зайдите в кабинет для инструктажа, а женщины и дети останутся в гостинице. Спорить не пытайтесь, в такую погоду вы нам только осложните поиски. А не то придется еще искать и вас.

В кабинете перед разложенной на столе картой «Чегета» стояли незнакомые люди. Они оказались профессиональными спасателями.

Всех мужчин разделили на группы, каждую из которых возглавил спасатель. Одной группе предстояло идти по кулуару вверх, практически под подъемником, другой — параллельно Донгузскому ущелью, а третьей — там, где спуск в Даллар. Встретиться все группы должны были в кафе «Ай». Дальнейшие инструкции обещали дать на месте.

— Надо бы проверить само ущелье, — сказал Виктор.

— Туда нельзя, — предостерегли его, — там в любой момент может сойти лавина.

Эта фраза только подстегнула отца Тоника. Ведь если мальчик упал в ущелье, то лавина может накрыть его, и тогда все. Виктор не стал ждать остальных, а сразу побежал к Чегету.

— Дядя Витя! — бросился за ним Профи. — Возьмите меня с собой. Я выносливый. Я бегаю быстро.

— Нет, Павлик. У меня к тебе личная просьба — присмотри за Светланой Васильевной. Я боюсь, как бы она не наделала глупостей. Будь с ней рядом, ладно? Я на тебя надеюсь.

Профи уныло кивнул и поплелся в гостиницу. Присматривать нужно было бы за Борисом, но он тоже вместе со всеми идет на поиски. Везет же Тонику — такое классное приключение. А с другой стороны, вдруг с ним правда случилось что-то ужасное?

Глава XXXI

Лавина

Дома Тоник умел засыпать быстро. Для этого нужно было удобно лечь и не ворочаться. Если начнешь переворачиваться с бока на бок, то уже не заснешь — мысли замучат.

Он старался ощутить себя так, словно его положили в уютную колыбельку и ему хорошо, спокойно и радостно.

Дальше он пытался представить себе красные розы, голубое небо, зеленую траву, желтое солнце. Сначала по отдельности, а потом вместе. Цвета смешивались и переливались во множестве тончайших оттенков, которые он никогда не видел в реальной жизни. Неожиданно появлялись причудливые картинки, и, постепенно становясь все определеннее, они переходили в сны.

Больше всего во сне он любил летать. Это с ним обычно происходило после удачных и наполненных радостным ожиданием дней. Он делал во сне легкий прыжок вперед, но в последний момент не падал, а начинал скользить над землей и мог подниматься выше и выше.