Паутина - Элейн Каннингем

“Сообщение морскому эльфу”, прошептал Бьорн на ухо Лириэль. “Звук в воде раздается быстрее и дальше чем в воздухе. Внизу есть создания, которые услышат и передадут его пока послание не дойдет до морского рейнджера. Он скоро появится здесь, и будет знать, что необходимо сделать”.

Когда Хрольф поднялся на ноги, Ибн принял у него устройство и кивнул в сторону когга. “Что делать с кораблем, и теми, кто остался в живых?”

“Затопить”, жестко приказал Хрольф, “и оставить эту мразь ждать приговора Амберли. Но перевяжите сначала их раны, чтобы кровь не привлекла акул или чего похуже. Госпожа Волн объявит свою волю без моей помощи!”

Гнев капитана разогнал экипаж по местам и заставил торопиться. Некоторые занялись погрузкой раненных охотников в единственную маленькую лодку, другие боевыми топорами прорубали дыры в борту когга. Один из пленников — тот самый рыжеволосый, обменивавшийся ударами с Хрольфом — попытался переговорить с капитаном. Хрольф единственным ударом гигантского кулака заглушил его протесты и, бросив потерявшего сознание бойца в лодчонку, подал знак опускать ее на воду. Вскоре туманы сомкнулись над приговоренными людьми, словно занавес, отделяя их от смертного мира.

Хрольф постоял у борта, глядя вслед лодке с угрюмым удовлетворением долго после того, как она пропала из виду. Тихо, почтительно, экипаж занялся работой. Немногие из них знали полную историю давней любви капитана и эльфийки, но не было среди них ни одного, кто не потерял бы кого-нибудь в море. Не было ни одного, кто не послал бы тихую молитву Амберли, прося Госпожу Волн взять раненых охотников, и избавить от своего гнева кого-то другого.

В этих молитвах никто не посмел называть себя; или просить пощады для друга или возлюбленной. Живущие морем — суеверный народ, и принимают назначенную судьбу. Но по своей воле ни один из них не отдаст себя на милость Амберли, и кто мог усомниться, какова окажется участь охотников за тюленями в руках морской богини? И пусть они, будучи северянами, не питали большой любви к эльфам, никто из них не подумал, что участь эта будет незаслуженной

Глава 5

Амулет

Триэль Баэнре, недавно ставшая правительницей самого могущественного дома Мензоберранзана, восседала на своем черном троне. Молодую Матрону-мать окружало слабое пурпурное сияние, отбрасывая призрачные тени и вынуждая жрицу, сидящую перед ней, перевести глаза в видимый спектр. Триэль делала это специально: свет приглушал тонкие подробности доступные тепловидению, маскируя все проявления эмоций, в чтении которых темные эльфы были мастерами. Для дроу абсолютная темнота открывала больше, чем прятала. Тени куда лучше подходили для маскировки.

Важно было не показать, какое отвращение Триэль питает к своей гостье, поскольку Шакти Ханзрин была ценным инструментом, первой двойной жрицей за целые поколения, которой удалось успешно проникнуть в ряды жречества Ваэрауна. Известных последователей бога воровства было немного — в большой степени потому, что подозреваемые в этом быстро расставались с жизнью — но Триэль полагала, что так называемый Бог в Маске представлял большую угрозу, чем хотелось бы признавать служительницам Лолт. Будучи двойной жрицей, Шакти сможет сделать так, чтобы это опасное семя никогда не принесло плоды. Матрона Баэнре не сомневалась, что верность Шакти принадлежит Лолт; сильнейшие заклинания чтения мыслей, доступные ей, не открывали ничего кроме фанатичной веры. Пожалуй, даже чересчур фанатичной, поскольку в отличии от большинства жриц Шакти принимала Наставления Лолт буквально. Эти так называемые Наставления — завоевание Подземья, и уничтожение всех эльфов в Землях Света — представляли собой всего лишь приятные фантазии, полезные для успокоения гордости простых дроу, отвлекая их внимания от иных вопросов. В принципе, Триэль соглашалась, что Наставления провозглашали достойные цели. Однако сейчас ее внимание поглощали куда более непосредственные заботы.

Она не слишком прочно восседала на своем троне, к тому же ходили слухи о заговорах, затевающихся с целью сместить Дом Баэнре с его долго занимаемого положения. Даже матриархия, система власти державшаяся тысячелетиями, оказалась под ударом. Мензоберранзан балансировал на грани анархии. Триэль отчаянно нуждалась в чем-то, что можно было бы предложить враждующим дроу, чем-то, вокруг чего их можно было бы сплотить — и заодно упрочить собственный ранг и положение. Странная магия, добытая ее племянницей-беглянкой, могла оказаться таким ключом.

“Что ты узнала об амулете, Лириэль?”

“Есть хорошие новости”, начала Шакти. “Маг Нисстир мертв, а вместе с ним и план использовать амулет для целей Ваэрауна”.

Триэль одобрительно кивнула. И так было слишком много соревнующихся за обладание этим призом. “В рядах слуг Ваэрауна у тебя есть другие контакты?”

“Множество”, не моргнув глазом, соврала Шакти, полностью полагаясь своим мысленным щитам, одному из самых могущественных даров Ваэрауна.

“Используй их”, приказала матрона. “Пошли их на поверхность. Верни Лириэль и амулет в город”.

“Я уже послала своих слуг, — не мужчин дроу на сей раз, существ с иного плана. Не Бездны”, заверила Шакти со спокойной уверенностью, “так что тебе не нужно беспокоиться, что другие жрицы узнают о моих планах больше, чем им решит раскрыть сама Лолт”.

Выражение лица Триэль оставалось непроницаемым, но Шакти увидела искорку, промелькнувшую в глазах матроны при упоминании о том, что жрица Ваэрауна имеет доступ к силам незнакомым большинству служительниц Лолт. Для жрицы Ханзрин, это был миг ни чем не омраченного торжества.

“Держи меня в курсе”, сказала матрона Баэнре, бесстрастным тоном словно и Лириэль и таинственный амулет были маловажными вещами. “Теперь к другим делам. Как ты знаешь, Лолт объявила, что между домами не будет войн. Когда ситуация в городе вернется к норме, это изменится. Возможно также, что серьезно улучшится и положение Дома Ханзрин”. Шакти тщательно скрыла восторг. Слова Триэль предполагали предложение поддержки могучего Дома Баэнре, но с тем же успехом они могли оказаться проверкой. Шакти знала, что чересчур амбициозных дроу нередко находили мертвыми в их собственных покоях.

“Моя мать, Матрона Кинтуэре, будет рада узнать, что ты с оптимизмом смотришь на будущее семьи Ханзрин”, осторожно уклонилась Шакти.

Взмахом ладони Триэль отбросила увертку. “Союз между Баэнре и Ханзрин был долгим и плодотворным; однако сама Кинтуэре, по моему мнению, нередко создавала излишние трудности”. Матрона сделала паузу, вперив изучающий взгляд в двойную жрицу. “Твоя старшая сестра умирает. Скоро ты станешь наследницей Дома Ханзрин”.