Символ веры третьего тысячелетия - Колин Маккалоу

Женщины, вооружившись пакетиками для удобрений, корзинками и маленькими ножницами, взялись за подкормку, обрезку сухих веток и листьев; мужчины разматывали полиэтиленовый шланг, устанавливали стремянки, чтобы поливать растения. Полагалось прежде потрогать рукой землю в кадке, чтобы знать, сколько воды потребуется. А после полива – наощупь же – проверить, достаточно ли вылито воды. Каждый куст и цветок имел свой характер и привычки, которым люди старались угодить. Разногласия могли возникнуть только по поводу глянца на листьях: доктор Кристиан недолюбливал этот блеск, полагая его неживым, а Мама любила, чтобы листва сверкала, как начищенная кухонная утварь. «Даже самое совершенное можно усовершенствовать», – говаривала она. На что сын неизменно отвечал: «Нет, Мама, этим мы только губим совершенство».

Сегодня она наконец-то имела возможность без лишних споров навести на листья любезный ее сердцу глянец. Но до этого ли женщине, озабоченной тем, что будет с ее ребенком?

– Говорю вам: это – начало конца, – мрачно пророчествовала Мэри. – Ему и раньше до нас дела не было, а теперь и подавно.

– Ерунда! – отвечала Мама, осторожно рассматривая полузасохший лист филодендрона: можно ли удалить его безболезненно?

– Он уедет, вот увидишь. Он и эта змея нацелились завести большую практику в Вашингтоне. А мы перейдем на положение филиала, – настаивала Мэри, опрыскивая пальму.

– Я тебе, Мэри, не верю, – вмешался Джеймс, поднимаясь на стремянку, чтобы дотянуться до гигантского папоротника. – Почему ты так говоришь о Джошуа? Когда это он забывал о нас?

– Да постоянно!

– И неумно, и несправедливо. Он всего-то уехал на несколько дней в Вашингтон, чтобы побеседовать с одним из специалистов Департамента окружающей среды.

– Со специалистом! – фыркнула Мириам. – Для Карриол это был только предлог, чтобы выманить его отсюда. Честное слово, иногда наш Джошуа бывает так наивен! Почти как ты, Джимми!

Эндрю выходил за электродрелью и кронштейнами для кашпо и вернулся как раз к этому моменту.

– Джимми, дай-ка мне этот цветок: ему явно необходима подпорка и кронштейн нужен другой, – сказал он, забираясь на стремянку. – И почему все наши женщины так ополчились против приятельницы Джошуа? Все эти годы он работал, работал, работал – даже не замечал никого вокруг. Наконец, встретил женщину. Это ведь замечательно!

– Посмотрим, что ты скажешь, когда она обратит его в рабство, – пробормотала Мышка, пропалывавшая, стоя на коленях, горшки с кактусами.

– В рабство? – удивилась Мама. – Что за чушь!

– Костюм на ней был слишком ярок для ее возраста, – напомнила Мириам. Руки ее так дрожали, что земля из корзинки просыпалась, покалечив хрупкую бегонию.

– А каннибалы любят яркое, – вставила Мэри. – Эта людоедка его проглотит, вот увидите!

Мама передвинула свою стремянку к цветку, который назывался Волосы Вероники:

– Джошуа нужна жена. И подойдет ему только та, кто занимается тем же, что и он. Лучше Джудит Карриол не подыщешь.

– Да она в матери ему годится! – пискнула Мышка, превозмогая застенчивость.

– Бога ради, женщины, прекратите! – прикрикнул Эндрю, выйдя из себя. – Джош – взрослый человек и сам распорядится своей судьбой. Даже если ошибется…

– Ну, и чем же по-вашему может повредить ему Карриол? – спросил Джеймс примирительно. – Джошуа пора бы расслабиться. Вас гораздо больше должно было бы волновать то, что у него так долго не было подруги. Уехал с доктором Карриол – и хорошо сделал.

– А почему же он раньше не обзавелся подругой, – пискнула из зарослей Мышка, сама пугаясь собственной смелости; вопрос этот давно не давал ей покоя, но вслух она спросила об этом впервые, да и то потому, что в разгар небывалой смуты, постигшей семью, вопрошавший не рисковал оказаться в центре всеобщего внимания.

– Мышка, это вовсе не значит, что ему чуждо человеческое, – ответил Джеймс. – И он не ханжа. Просто Джош всегда был весь в себе. Сами знаете.

– Я люблю его, – прошептала Мышка. – Люблю, люблю, люблю… Вышла замуж за его брата и поняла, что люблю – его.

– Полагаю, он женится на Джудит Карриол, – отрубила Мама.

– Только через мой труп! – заявила Мириам.

– Удивляюсь тебе, Мама, – сказала Мэри не без иронии. – Роешь себе яму? Если Джошуа женится на такой, как Джудит Карриол, тебе придется удалиться от дел.

– Это меня не волнует, – бодро сказала Мама. – Самое важное для меня – это счастье Джошуа.

– Ну, конечно! – съязвила Мэри.

– Замолчите! – не выдержал Эндрю. – Ни слова больше о Джоше и его личных делах!

Остаток дня они провели в полном молчании.

Доктор Карриол даже не ожидала, что Кристиан и Чейзен так понравятся друг другу.

– Моше, Моше! – громко позвала она, врываясь в кабинет Чейзена без стука. – Я привела человека, который хочет тебя видеть! Мы встретились в Хатфорде, и я услышала от него столько нового о проблеме миграции, сколько и за год не услышала бы в стенах Департамента. Я уговорила его изменить планы и приехать сюда. Это доктор Джошуа Кристиан. Джошуа, позвольте представить вам Моше Чейзена…

Однако Кристиан был готов поклясться, что Чейзен, с которым они никогда не встречались, смотрел на него как на старого знакомого. Единственное сравнение, которое Джошуа мог подыскать: так мужчина реагирует на знакомство с любовником своей супруги. Впрочем, это выражение тотчас исчезло с лица Чейзена и он поднялся с улыбкой – вежливой, но не казенной.

Слава Богу, что удалось скрыть удивление, – думал Чейзен. От этого могла зависеть вся его карьера. Для Карриол это нормально – играть чужими судьбами. Он никогда не уважал свою начальницу по-настоящему. Работая с тем, к кому не расположен, постепенно научаешься владеть собой. Видно, Джудит об этом догадывается – иначе не ворвалась бы к нему без предупреждения. Нечто вроде комплимента: «О, Моше, вы такой сильный!..» Он с недоверием относился к любым похвалам и посулам Карриол: Ах, Моше, вы слишком хороший специалист, чтобы и дальше валандаться с Исследованием; займитесь-ка программой переселения! Использовала – и вышвырнула, как пустой тюбик из-под зубной пасты. Можно подумать, программа должна быть готова не сегодня-завтра… Может, она и хороший администратор, но ведь и ученый тоже; должна понимать, как обидно прерывать работу, не получив конечного результата. Новое назначение состоялось уже пять недель назад, а он все еще не мог заставить себя по-настоящему взяться за эту программу. Сидел целыми днями и пытался настроиться на рабочий лад – а представлял себе, как они там перешли ко второй фазе Исследования.