Хрангелы - Инга Леви

– Ник, мальчик мой, ты кому-нибудь рассказывал, что видишь нас?

Форчунья чувствовала, что сейчас расплачется. Кто бы мог подумать – столько лет этот ребенок знал, что рядом есть она. И ни словом, ни взглядом себя не выдал! «Разве я хрангел? Я – чурбан бесчувственный! Бревно, дубина стоеросовая!»

– Когда-то маме рассказал, когда совсем маленький был. Она ужасно расстроилась, хоть виду и не показала, и потащила меня к психиатру. Психиатр объявил, что вас не бывает, и назначил ходить к нему каждый день. Мне у него совсем не нравилось, через неделю я сказал маме, что всё придумал, видел такое в кино.

– Ник, это – чудо! Хрангелов никто не видит. Мы – невидимые.

– Я, в принципе, так и думал, – кивнул Ник.

– Ты так спокойно говоришь, как будто тебя это совсем не удивляет!

Ник улыбнулся:

– Для меня это привычная картина мира, Я, наоборот, не представляю, чтобы вас не было.

– Ну да, – согласилась Форчунья.

– А можно я кое-что спрошу?.. – нерешительно начал Ник.

– Конечно!

– Вы знаете, что происходит?

– Да, – вздохнула Форчунья. И рассказала всё, что произошло со времени первого совета в Багряном зале...                

Пира не будет

Когда утром Ник открыл глаза, первой его мыслью было, что все это ему приснилось. То, что рассказала Форчунья, очень походило на сон, который хочется поскорее забыть, заслонить впечатлениями дня, нормальной, правильной реальностью. Но это не было ночным кошмаром. Всё происходило на самом деле, и с этим что-то нужно было делать. А что – пока непонятно.

«Если я расскажу обо всём, как нам дальше жить? Конечно, Грег, Антон, Питер, старшие девчонки, – они не испугаются, а малыши? Сара и так каждый день втихомолку плачет, Джонни, хоть и делает вид, что все в порядке, выглядит таким несчастным! Как же поступить?..

С другой стороны, кто-то из нас – потенциальный спаситель. Если рассказать ребятам о том, что сообщила Форчунья, может, этот человек найдется скорее?

Почти такие же сомнения одолевали Форчунью, с утра прилетевшую на берег, где ей думалось как-то спокойнее.

«Сказать или не сказать, что Ник нас видит? Может быть – только Болтану? Но это нечестно... А Нику что теперь делать? Наверняка он мучается, не зная, надо ли обо всем рассказать детям... »

По правде говоря, Форчунья боялась, что Ник попросит у нее совета, – а она и сама толком не решила, как правильно поступить. «Нет, лучше открыться – иначе все запутается окончательно!» И Форчунья полетела к друзьям.

К счастью, все они были у Красинды. Она взахлеб рассказывала, как перемещается в пространстве Френк и как с каждым разом это выходит у него все лучше и лучше.

– Я, к сожалению, не видела, как это было в первый раз, но сейчас! – Глаза у нее горели. – Утром Френк мог переместиться только из домика во двор, через час – со спортивной площадки к столовой, а только что он за секунду теле... тепе... в общем, из домика перепрыгнул прямо – на берег!

– Странно... как будто тренируется... – сказала Мудрица. Но это же не спорт... Если уж умеет телепортироваться, при чем тут расстояние?

– Ничего странного, – возразил Болтан. – Скорее всего, Френк просто не знает, как далеко может «улететь», и проверяет свои способности – каждый раз перемещаясь все дальше и дальше.

– Того и гляди, и с острова улетит, – вмешалась Толчунья. Ну так, чтобы хоть что-то добавить. Поучаствовать, так сказать, в разговоре. Все разом повернулись к ней.

– Вы чего это... – смутилась она. – Я что-то не то ляпнула?

– Как раз – нет, – сказал Болтан, – это как раз очень дельная мысль. Может быть, Френк и вправду сможет выбраться с острова? Мы ведь не знаем, мешает защитное поле такому перемещению или                

нет.

– Как же его надоумить поскорее попробовать, а? – Красинда от волнения даже стала подпрыгивать на месте.

Форчунья нерешительно кашлянула. «Рассказать? Не рассказывать? Или рассказать? Или, все же, нет?» Наконец, она решилась.

– Ник может сообщить Френку.

– Что-о-о?! Как это?

– Так это. Ник знает, что мы есть. Он нас видит. Я с ним вчера вечером говорила, и вот теперь он знает обо всём, что происходит.

У Красинды даже слов не нашлось. У остальных – тоже.

– С ума сойти! – первым пришел в себя Мечтан. – Но такого быть не может!

– Почему же? – возразила Мудрица. – То, что такого не было, вовсе не обозначает, что такого и не может быть.

– Ну, ты права, конечно, – согласился Мечтан, – но как-то это странно...

– Можно подумать, это единственная странность, которая здесь происходит, – усмехнулась Мудрица.

– Понимаете, Ник не на острове нас видеть начал. Он всегда знал, что мы есть. С самого детства.

– Ничего себе! – присвистнул Мечтан. – Слушай, а может, он и есть тот, кто знает, как эпидемию остановить?

Форчунья пожала плечами.

– Пока непохоже. Вчера он ни слова об этом не обмолвился.

– А жаль, – вздохнул Мечтан.

– Даже если это Ник, и он, ну, или кто-нибудь ещё, сообразит, в чем причина, как об этом узнают там, вне острова? – снова вмешалась Толчунья.

– А ведь Толчунья опять права, – сказала Мудрица. – Мы все тут в полной изоляции. Что толку, если кто-то узнает, почему в Большом мире такое творится, раз сообщить об этом невозможно?

– Как я боялся, что вы об этом заговорите... – тихо сказал Болтан.                

– Только думал, что это произойдет раньше...

– Значит, получается, и мы, и дети абсолютно бессильны что-то изменить? – дрожащим голосом проговорила Красинда. – Какой кошмар...

– Всё зависит от того, что происходит за куполом. Если темноны решат прорываться, тогда самое главное – суметь спасти детей. Но если (и я этого ужасно боюсь!), они устроят осаду купола, то дети не выживут на острове. Запас еды не бесконечен...

Красинда начала всхлипывать:

– Мы должны что-то делать. Мы ведь хрангелы – мы обязаны детей спасти!

– Мы хрангелы, но мы не всесильны, – с горечью сказал Болтан.

– Я этого не хочу слышать! Я это не буду слушать! – Красиндин голос сорвался на крик. – Неужели мы сложим крылья и дадим уморить наших детей?!

– Успокойся, – обняла её Мудрица.

– Да не надо меня успокаивать! – Красинда резко отстранилась. – Не собираюсь я успокаиваться! Не позволю своих детей мучить!

– Красинда, не кричи, – властно сказал Болтан. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. И за куполом тоже без дела не сидят, не сомневайся.

***

За куполом без дела не сидели, ещё и как! Темпы не изменились, но толку, как и раньше, было маловато. «Столько усилий, столько работы – и всё впустую», – думал Генимыслей, читая ежедневные отчеты. Сегодня он встречался с Клаусом. Тот говорил, как всегда, ровно, чётко, лаконично, но во взгляде его было столько боли...

– Что, друг, плохо? – спросил Генимыслей, когда Клаус закончил доклад.

Клаус прикрыл глаза, длинно выдохнул:

– Плохо.

Генимыслей даже не знал, что сказать...

Ты понимаешь, – продолжал Клаус (соблюдая субординацию, они были на «вы» в официальной обстановке, но не в дружеской беседе – слишком многое пришлось пережить вместе), – всех жалко! И растерявшихся родителей, которые не знают, что делать со своими вдруг изменившимися детьми (уговоры не помогают, а от наказаний – еще хуже), и «нормальных» детей, которых становится все меньше и меньше, – им теперь страшно выходить на улицу. Жалко полицейских, врачей, учителей, с ужасом наблюдающих, как невинные создания превращаются в чудовищ. Но жальче всего «зараженных». Это же не они говорят и делают гадости, это не они дерутся, ругаются, крушат витрины и телефонные будки, не они топят котов, травят собак, разрушают птичьи гнезда... Сколько подушек к утру намокает от слез! Детям снится, что всё, как прежде: любимые родители, верные друзья, сбываются мечты о велосипедах и щенках... Только во сне к ним приходит их счастливое детство, возвращается их чистота... Что же делать?!

Генимыслей молчал.

Всё что нужно, хрангелы делают – это Клаус понимал.

– Что с куполом? – спросил он после паузы, – темноны не пытаются его разрушить?

– Нет, – нахмурился Генимыслей. – Они странно затаились. Как будто вообще забыли про остров.

– Но там же есть наши посты?

– Конечно. Постоянная стража все время начеку. Может, темноны ждут, что мы утратим бдительность, и рассчитывают напасть внезапно.

– А что с детьми?

– Не знаем – купол пришлось задраить наглухо.

– Господин Глава Совета, – от волнения Клаус опять перешел на «вы», – но ведь это означает, что темнонам и делать ничего не надо – просто ждать. Дети предоставлены сами себе, они там могут не выжить!

– Могут, – вздохнул Генимыслей, – могут... Надеюсь, до этого не                

дойдет. А еще надеюсь, что твои хрангелы – те, которые на острове, стараются изо всех сил.

***

Предположения Клауса полностью соответствовали действительности. Темноны и не собирались тратить силы на разрушение купола. Тамос и его сторонники ещё немного повозмущались решением Совета, но, поразмыслив, согласились, что Реста права – бой у острова не имеет смысла. На всякий случай вокруг острова дежурили посты – вдруг хрангелы зачем-то снимут защитное поле, да и для отвода глаз присутствие у купола было нелишним.