Остров забвения - Барбара Вуд

Она посмотрела в темные глаза Дэвида и вспомнила день, когда соблазнила его.

— Сначала я должна кое в чем разобраться.

— Как же ты будешь разбираться, если уезжаешь? Офелия, ты никогда не бегала от трудностей. Что станет с твоими студентами, лекциями, банкетом по случаю премии?

— Я их отменила. Мне нужно уехать, чтобы как следует подумать. И принять жизненно важное решение.

— Ты говоришь про тот приз за участие в конкурсе? — спросил он, имея в виду заказное письмо, доставленное три недели назад. Эта история казалась Дэвиду подозрительной. Какой роскошный курорт станет бесплатно раздавать путевки?

Три недели назад Офелия небрежно отложила конверт, сказав, что у нее нет времени, а сейчас неожиданно передумала. Дэвид взял ее за плечи и отвел от кровати.

— Нет, — сказала она, поняв его намерения и пытаясь освободиться. Дэвид зажал ей рот поцелуем, но Офелия отстранилась. — Я не настроена.

— Есть только один способ. — Дэвид привлек ее к себе, прильнул к губам, и Офелия ответила ему с неожиданным пылом. Он начал стаскивать с нее одежду, оторвав пуговицу. Офелия расстегивала на нем рубашку, царапая ногтями грудь; гнев только усиливал желание.

Когда блузка соскользнула с ее плеч, Дэвид высвободил из кружевного лифчика грудь Офелии и припал к ее соску.

Офелия просунула руку в его джинсы, и Дэвид застонал. Она обожала его член; второго такого не было на свете. Однажды Дэвид пошутил; мол, это единственное, что ей в нем нравится. Что ж, он был недалек от истины. Офелия любила вкус, ощущение, форму и размер его члена, а все остальное в служило было лишь приложением к его крайней плоти.

Офелия опустилась на колени и устроила себе пир. Но когда почувствовала, что любовник близок к оргазму, легла на ковер, привлекла Дэвида к себе и раздвинула ноги. Стоило ему проникнуть в нее, как она обхватила голенями его бедра.

Сначала он довел до оргазма ее: Дэвиду нравилось смотреть на ее лицо в этот момент. Офелия закинула голову, ее ресницы затрепетали, она издала страстное рычание.

А когда Офелия сдавила его член кольцом мышц, он кончил и сам.

Как всегда после занятий сексом, Офелия задремала. Рядом вытянулся обнаженный Дэвид. Проснувшись, она тихо, стараясь не разбудить его, соскользнула с кровати, приняла душ, оделась, упаковала чемодан, взяла «ноутбук» и ушла.

— Значит, я опоздала?

— Мне очень жаль, доктор Каплан, — сказала хорошенькая администраторша, сидевшая в офисе частного терминала «Рощи». В помещении было тихо и безлюдно. — Сегодня вечером рейса больше не будет. Самолет останется на курорте и вернется только утром. А пока могу предоставить вам комнату…

— Тогда я поеду на машине. Только скажите, куда.

— На машинах не…

— Послушайте, я знаю, что вам не положено разглашать эту информацию. Но мне совершенно необходимо оказаться в «Роще» именно сегодня вечером.

— Мне очень жаль, мэм. Мы будем рады предоставить вам ночлег в здании аэропорта, а завтра утром отправим в «Рощу» первым же рейсом.

В брошюре, приложенной к билету и письму с поздравлением, было написано, что курорт находится в пятидесяти километрах к северо-востоку от Палм-Спрингс. Неужели его так трудно найти?

Машина мчалась по ночному шоссе на восток, но гнев Офелии не остывал. Наоборот, с каждым метром становился все сильнее. Она не хотела тайком убегать от Дэвида, не хотела отстранять его, но ей требовалось побыть одной и решить, что делать. Жизнь Офелии разлетелась на куски, и она не могла сложить осколки.

Она поняла, что попала в точку, когда увидела на обочине шоссе щит с надписью: «Индейская резервация Моронго».

Первые две попытки оказались неудачными. Дважды ей пришлось возвращаться в Палм-Спрингс и начинать все сначала. Местные бюро справок о «Роще» не давали, но хозяин на автозаправочной станции, где она наполнила бак, сказал, что «Роща» находится в двадцати километрах за индейской деревней.

— На самом краю света, — добавил он. — Пыльный, разбитый проселок. Ехать по нему трудно. Особенно ночью.

Она мчалась под звездами, как маньяк, огибая рытвины и подпрыгивая на ухабах. Что будет, если она проколет шину? Ладно, как-нибудь обойдется…

А потом она увидела впереди ограду из колючей проволоки и запертые ворота с надписью «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД». Офелия осмотрела замок, гадая, можно ли его открыть с помощью булавки, а потом увидела приближавшийся свет фар.

Из машины вышли двое мужчин в аккуратных блейзерах и фланелевых слаксах и открыли ворота. Они уже знали, с кем имеют дело. Администраторша аэропорта позвонила и предупредила.

— Пожалуйста, следуйте за нами, доктор Каплан.

Ее встретила управляющая Ванесса Николс. По ее словам, здесь были очень рады тому, что Офелия передумала. Мисс Николс посадила ее в открытый автомобильчик и повезла к главному зданию курорта.

— У нас очень уютные отдельные номера, — сказала она.

Офелия молча сидела рядом с Ванессой, не обращая внимания ни на пустынный ветер, трепавший ее короткие черные волосы, ни на взгляды гостей, с удивлением смотревших на ее майку. На узкой черной майке, заправленной в потертые джинсы, было белыми буквами написано: «Homo erectus[5] — это не смешно». Майку ей подарила секретарша на день рождения. Фраза была цитатой из лекции, которой Офелия открывала курс физической антропологии, и означала, что никаких сальных шуток она у себя в аудитории не потерпит.

Номер Офелии назывался «Мария Антуанетта». Это был роскошный будуар в бело-золотых тонах, обставленный мебелью в стиле Луизы IV и напоминавший о пудреных париках и маскарадах. Когда мисс Николс раздвинула тяжелые шторы, Офелия испытала потрясение. За окном была панорама Парижа с Эйфелевой башней невдалеке.

— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома и пользуйтесь всеми нашими услугами и развлечениями, — сказала управляющая, пожелала ей спокойной ночи и ушла.

Офелия мысленно попеняла хозяевам за анахронизм (в эпоху Марии. Антуанетты никакой Эйфелевой башни не было и быть не могло), но потом вспомнила слова сестры («И не надоела тебе твоя наука? Неужели нельзя просто расслабиться?»), отошла от окна, достала из сумки бумажный пакет, второпях купленный в круглосуточной аптеке Палм-Спрингс, и пошла с ним в ванную, отделанную золотом и мрамором. Там она достала из пакета коробочку и, не открывая ее, положила рядом с раковиной.

Эта коробочка вызывала у нее ужас. В ней лежал «тест на беременность». В этом и заключалась причина ее беспокойства, ночных кошмаров, тайн от Дэвида и рассеянности, позволившей толстому ведущему ток-шоу застать ее врасплох.