Мир в красном. Книга третья (ЛП) - Вольф Триша

Мой член ни разу не пошевелился, пока я душил эту шлюху. Ее руки вяло лежали на моих штанах, пока я не увидел, как Конелли разрезал ее платье и освободил ее от него.

Мой член напрягся, став жестким и требуя внимания, я наблюдал за ними, поглаживая безжизненную грудь. Она уже страдала от насилия раньше, ох, как же это божественно. Я тоже получил возможность стать свидетелем ее маленькой выходки в баре. Она не любит, когда ее трогают, буквально боится этого. И этот ее великолепный шрам демонстрирует пытки, перенесенные ею в прошлом.

Неудивительно, что она не хотела дарить Коннели свои сладкие крики.

Она уже давно была сломлена.

Когда Коннели толкнул ее вниз, на грязную размокшую землю, я использовал шлюху подо мной, чтобы получить некоторое облегчение. Мой ноющий член пульсировал, а эта шлюха была все еще теплой. Я расстегнул молнию и толкнул свой член между ее еще теплых бедер.

Он не будет слишком разочарован во мне. Только посмотрите на приз, что он заполучил. Просто посмотрите на нее! Если бы она принадлежала мне, я бы мог растянуть ее последние мгновения на несколько месяцев, я бы вкушал ее медленно. Она бы утолила ту невыносимую жажду, которая мучила меня всю жизнь.

Я никогда не желал ничего настолько сильно, как ее в тот момент.

Вспоминая о ней сейчас, я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Я не мог признать этого до сих пор. Может быть, я даже отложил свое желание отомстить ей, и на первый план, затмив все остальное, вышло желание соблазнить ее. Честно говоря, она запугала меня. Я понял это, как только она вошла через двери.

Я должен избавиться от этих чувств раньше… чем окажусь рядом с ней.

Но позвольте мне закончить мой рассказ… потому что оставшаяся часть намного интереснее. Всего лишь воспоминания о лучшей части моей истории заставляют меня погрузить руку в волосы Эйвери и с силой оттянуть их назад, предвкушая финал той сцены.

Коннели, как истинный любитель, которым он и являлся, не уважал ее, не ценил это необыкновенное существо, он просто заманил ее в свой лес. Он оседлал ее, как обычную шлюху, направил на нее свой нож, чтобы убить ее слишком быстро. Он недооценивал ее, но я понял, что она хотела показать ему.

Она никогда не кричала.

Она подняла подбородок, обнажая кремовую плоть, дразня его. Она подначивала его, точно зная его слабость. Он должен был потратить лишнюю минуту, чтобы склониться к ее шее – это была его излюбленная часть тела.

И наживка сработала. Он воткнул нож в землю над ее головой, затем обхватил ладонями ее шею, не в силах запретить себе чувствовать ее. Мой член подпрыгнул, и я вскарабкался на шлюху, как неуклюжий, похотливый подросток, чтобы лучше видеть происходящее. Я хотел заглянуть ей в глаза, как это делал он.

Я был полон ревности. Я был завистью.

Потом, как я и предполагал, она начала терять сознание, она двигалась под ним, ее бедра совершали волнообразные движения, искушая его действовать дальше. Я уже ничего не понимал к тому моменту… был просто обездвижен прекрасным видением передо мной, мечтая лишь об одном - перерезать горло Коннели, чтобы оказаться на его месте. Ощутить вкус ее сладкой смерти.

Как только эта мысль пришла мне в голову, все вокруг изменилось. Грациозно, словно раскидывающая крылья бабочка, она изогнулась и, выхватив из выреза своего прекрасного платья кинжал, вогнала его в шею моего наставника. Кровь брызнула во все стороны, окрашивая мою красавицу в алый, заливая ее волосы и белоснежную кожу.

Он упал, и она оттолкнула его, словно червяка. Он не был для нее даже настоящим хищником, чтобы испытывать к нему страх. Она стояла над ним, испачканная по локоть в его крови, которая блестела в лунном свете.

Я почувствовал оцепление.

Конечно, у меня была возможность остановить все это. Он был моим наставником, моим учителем, человеком, который взял меня под свое крыло и воспитал. Но я не мог перестать смотреть. И, ох, как же мне нравилось смотреть на это.

Она преобразилась на моих глазах, это была блистательная метаморфоза: ее кокон, верхний слой, словно спал, позволяя насладиться красотой ее крыльев.

Тех крыльев, к которым я испытывал невероятную жажду.

Я мог бы навсегда остаться подле нее, следовать за ней всюду, полностью отдаваясь ее власти.

Уже тогда я знал, что она не побежит за помощью. Она не стала искать свой телефон или радиопередатчик во время нападения. Она зашла в бар, не через те двери, около которых толпилось много народа. Я сразу заметил то, что Коннелли отказывался замечать: она - охотница.

В то время как он преследовал ее, она искусно расставила для Коннелли свои собственные сети.

В ней не было ничего от жертвы.

Я никогда не ласкал себя прежде, наблюдая за сценой. Когда моя возлюбленная заметила, что он отчаянно сражается, пытаясь остановить кровотечение, словно в попытке избежать ее когтей, рвущих его плоть, она буквально спикировала вниз и схватила нож.

Она встала на колени, опустившись на грязную землю, так же как раньше это делал он, и что-то прошептала ему на ухо. Я так сильно жаждал узнать, что же она сказала ему в тот момент. Я непременно должен это узнать. И однажды я выясню это.

Она отклонилась назад, позволяя ему увидеть лезвие ножа, приближающееся и направленное прямо на него. Она двигалась целенаправленно, методично, смакуя страх в его глазах, когда она вскрыла его сонную артерию. Один чистый, идеальный срез. Без колебаний.

Я взбесился тогда. Я был в такой ярости, что этот эмоциональный всплеск чуть не раскрыл меня, и каких усилий потребовала от меня необходимость заглушить крик, рвущийся наружу, который пришлось спрятать на груди мертвой шлюхи. Я застонал в ее мертвую плоть, сильнее вжимаясь в нее своим живым пульсирующим теплом.

Чистое восхищение.

Я больше не завидовал, я был в экстазе.

Экстази - я это уже пробовал. Желание -  я чувствовал его прежде. Но это было настоящей одержимостью… я понял, что одержим ею.

Одержимость буквально поглощала меня, порабощая, пока я не приобрел достаточную силу, чтобы завладеть этим дивным существом.

Я закрываю глаза, позволяя памяти соблазнить меня, мои руки дрожат от предвкушения. Мы настолько близки в этот самый момент. Я вытащил свои пальцы из волос Эйвери и скользнул к ожерелью на ее шее.

Она замирает у меня на коленях. Мне даже не нужно говорить ей об этом. После нашей последней сессии ее страх стал настолько сильным, что я полностью контролирую ее.

Я закручиваю ожерелье на ее шее так плотно, что кожа под ним натягивается, и я чувствую ее дыхание через вибрацию цепочки. Подвеска выделяется на фоне ее нежной плоти. Я провожу пальцем по красно-белому украшению, чувствуя связь с моей возлюбленной.

Я вытащил тогда украшение из илистой земли и вытер начисто. Лелеял его, пока проникал в мир Сэди и изучал ее секреты. И теперь пришло время вернуть его на свое законное место -  на шею Сэди.

Мое состояние мрачного транса разрушается, когда за углом раздается звуковой сигнал.

Я закутываю Эйвери в одеяло и хватаю телефон.

СЭДИ: Я получила твое сообщение. Если ты хочешь Графиню, то ты должен ответить на мои вопросы. Ты знаешь где. Я буду ждать тебя там. Сегодня вечером.

Порочная дрожь пробегает по моей коже.

Сегодня вечером.

Глава 12

Пожелание

СЭДИ

Невозможно измерить силу человеческого духа, силу его сопротивления. Или судить их, сравнивая с собой.

Этот случай повлиял на всех, кто работал с человеческими личностями.

Я молча и пассивно наблюдала, чувствуя себя абсолютно беспомощной, как Колтон звонил родителям, чтобы сообщить о смерти брата. С его слов я поняла, что он не общался с родителями с того момента, как сбежал из своего родного города. И вот первому общению с родителями за такой долгий период времени послужили поводом по-настоящему ужасные новости, которые навсегда оставят за собой вопрос «почему?».