Открой мне свою душу - Юлианна Лунная

Мы смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша, а через мгновение я очнулась. «Ооооо… Раел Всемогущий! Куда ты смотрел? Я чуть не лишилась невинности! И с кем? С тем, кому противно даже видеть меня?!» - пронеслось в голове.

- Слезь с меня, - попросила я, и он скатился в сторону.

Я продолжала лежать, даже не пытаясь прикрыть наполовину голое тело. Я смотрела в чистое голубое небо и чувствовала, как по вискам скатываются злые слезы. «Размазня!!! Вставай!!» - пыталась я себя подвигнуть хоть на какое-либо действие. «Я сильная, я со всем справлюсь!» - вспомнила даже любимую мантру. Но ничего не помогло, я так и лежала сломанной куклой, пока не услышала своего фамильяра:

«Ушел… не понял… узнает... трудно… извинения…»

- Плевать мне на его извинения! Что узнает? – спросила, поднимаясь с земли.

«Душу… поймет…»

- Я не понимаю о чем ты, - взглянула на спутника.

«Одинаковые… магия души… не видит… не видишь…»

- Ты хочешь сказать, что Арил - таурилийец?

«Да… говорил… Мрак…»

- Очешуеть! – в шоке зависла я. – Это не важно. Кем бы он ни был – сейчас в первую очередь он мужчина, отказавшийся от меня!

Вскоре мы с фамильяром вернулись домой. За накрытым столом нас встретил отец.

- Амелия! Спасибо! – заключил меня в объятия родитель.

- За что? – опешила я.

- За твою актерскую игру, - подмигнул мне отец, усаживая за стол. – Я не знаю, что ты сделала с адептом де Иртоном, но теперь мои лекции проходят: как и должны.

- Не за что, пап, - улыбнулась в ответ. – Я еще обломаю рога этому козлу.

- Не обязательно: целый поток наблюдал, как тот прятался от тебя под партами, - стал хохотать родитель. – Что ты с ним сделала?

- Провела воспитательную беседу.

Так, хихикая, мы поужинали, и я отправилась спать. «Арил таурилийец» - никак не отпускала меня мысль. Значит, его внешность также обманчива, как и моя. Цвет волос таурилийцев всегда «показывает»: какой стихийной магией владеет человек. «Если Арил воздушник, значит: он должен быть белоснежным блондином» - рассуждала я, пока не вспомнила его «нет» у водопада. Слезы не заставили себя ждать. «Размазня!» - орала мысленно я на саму себя. Мне было очень плохо, и я нуждалась в поддержке. Вспомнила о кольце-артефакте, глупо звать утешать того, кто является причиной моих слез. Встала с постели: «я так не усну…». К отцу идти нельзя – не говорить же родителю: что плачу, потому что меня отверг мужчина. Эми тоже не поймет – этот хрупкий цветочек и половины моих переживаний не перенесет. С такими мыслями я накинула халат и отправилась в дом Крестена.

Хорошо, что мы были соседями - и замерзнуть не успела, как очутилась у кровати своего парня. Я стояла и рассматривала спящего мужчину. «Какой же он все-таки симпатичный…»

- Амелия… - сонно посмотрел на меня он. – Что ты здесь делаешь? Что-то стряслось? Я могу помочь?

«Какой же ты милый… не то, что некоторые…»

- Крестен, будет очень ужасно: если я переночую у тебя? – смущаясь и запинаясь, произнесла я.

- Эээммм… - «замялся» он. – О моих намерениях уже знает вся академия, но ты понимаешь, чего просишь? Детка, если тебя увидит Эми, то пути назад не будет – вопрос о твоей чести встанет ребром, - сказал мужчина, пристально смотря мне в глаза.

- Это не важно… - решилась я и залезла в постель.

Он обнял меня, и я потянулась к его губам. Крестен зацеловывал каждый сантиметр моей кожи: сначала лицо, затем шею и грудь. Когда и на животе кончились места для поцелуев, меня раздели. Мужчина склонился над моими коленками и стал покрывать губами внутреннюю часть бедер. Я извивалась от такой ласки, толпы мурашек бегали по моей коже. Я распалялась все больше – мне было катастрофически мало, и я застонала, сама не понимая, чего именно прошу. Вот только не понимала лишь я одна, а Крестен опустился ниже и лизнул нежные складочки.

Я слышала о таких ласках, но не представляла: насколько они приятны. Его язык стал описывать круги вокруг чувствительного бугорка, а внутри себя я ощутила проникновение мужского пальца. На несколько мгновений я словно перестала контролировать саму себя: извивалась, стонала, сминала простынь, вцепляясь в нее пальцами… Хотелось одновременно и прекратить, и чтобы он никогда не останавливался.

Его имитирующие акт действия откликнулись в моем теле какой-то нарастающей волной жара. Комок внизу живота пульсировал все сильнее, и в один момент я, вскрикнув и вздрогнув, как будто рассыпалась на тысячу осколков, а мир вокруг взорвался фейверками. Мне даже почудились звездочки перед зажмуренными глазами.

- Мне нужен холодный душ. Я скоро, - произнес любовник и поднялся с кровати.

Я приходила в себя и стала задаваться вопросами:  почему он остановился? Не могла же я что-то сделать не так – да я же совсем ничего не делала. И я ничем не препятствовала ему. Через несколько минут Крестен вернулся в комнату, и скользнул в постель.

- Почему ты не продолжил? Ты не хочешь меня? – повернулась на бок я и уставилась на него.

- Ты хочешь сказать: что пришла к мужчине в спальню на эмоциях, а я должен был воспользоваться ситуацией? – усмехнулся он, притянул меня к себе, и я уткнулась носом в мужскую грудь. – Ты станешь моей, Амелия, но только после брачного ритуала, когда осознаешь важность такого события как интимная близость. Почему ты пришла ко мне? Я не поверю: если скажешь, что тебе не терпится сыграть свадьбу.

Осознала ли я – не знаю… Наверное, он прав: надо подождать пока я стану его женой. По крайней мере, я знаю: что он хочет быть со мной – в отличие от некоторых…

- Я была расстроена, и подумала: что найду успокоение в твоих объятиях.

- Не хочешь поделиться: что огорчило мою девочку?  – он еще крепче прижал меня к себе.

- Нет, это не важно. Сейчас мне хорошо и я не хочу вспоминать причину моего плохого настроения, - ответила я, прикрывая глаза.

Проснулась я от неудобства: жарко и повернуться не могу. Распахнув глаза и оценив обстановку вокруг, я вспомнила: где нахожусь. А вот сам хозяин апартаментов навалился на меня сзади, и сейчас я едва не расплющена между ним и кроватью. Я принялась ерзать, пытаясь