Власовщина. РОА: белые пятна. - Виктор Филатов

Что делает генерал Власов, едва оказавшись среди немцев? Он пишет

"ОБРАЩЕНИЕ РУССКОГО КОМИТЕТА к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза

Друзья и братья!

БОЛЬШЕВИЗМ – ВРАГ РУССКОГО НАРОДА. Неисчислимые бедствия принес он нашей Родине и, наконец, вовлек Русский народ в кровавую войну за чужие интересы".

Слово "большевик", "большевизм" тут лишь калька с немецкого "жидо-большевизм". Слово "большевик", "большевизм" в контексте – "враг русского народа" в небольшом по объему "ОБРАЩЕНИИ…" употреблено почти 20 раз. Если бы подобное "обращение" писали немцы, то слово "жидо-большевики" они бы употребили в 10 раз меньше. Почему же Власов оказался в 10 раз большим "антисемитом", чем сам Гитлер? Потому что Власов, его руководство отлично понимали: прекрати завтра Гитлер "решать еврейский вопрос" "шмайссером" и удавкой, и Штаты, Запад откроют второй фронт не против немцев, а против русских. В любой войне проблема союзников – наиглавнейшая из проблем. Древние китайские полководцы даже подсчитали, что в каждой войне 80 процентов победы заключается в союзниках.

Сталин и Власов обеспечивали 80 процентов нашей победы. Власов был на страже антисемитизма Гитлера, а это означало, что никогда ни США, ни Англия, сами находящиеся под пятой сионистов, не пойдут на союз с фашистской Германией против СССР. Это одно. Второе, русский генерал Власов своей "архиантисемитской позицией", находясь на ролях будущего Верховного военного правителя России, в случае победы немцев, уже на самых дальних подступах к этому заставлял трепетать евреев внутри СССР, жаться к Сталину, считать его "отцом народов" и тем самым, как говорится, "обеспечивалось монолитное единство советского народа", что не последнее в условиях смертельной военной опасности.

Пыжится, надувает щеки и Эренбург, объясняя Власова.

"Конечно, чужая душа потемки; все же я осмелюсь изложить мои догадки".

пишет он в своей книге "Люди, годы; жизнь". И тут, как у Хрущева, – не знаю, но скажу.

"Власов не Брут и не князь Курбский, мне кажется все было гораздо проще. Власов хотел выполнить порученное ему задание; он знал, что его снова поздравит Сталин, он получит еще один орден, возвысится, поразит всех своим искусством перебивать цитаты из Маркса суворовскими прибаутками. Вышло иначе: немцы были сильнее, армия попала в окружение. Власов, желая спастись, переоделся. Увидев немцев, он испугался: простого солдата могли прикончить на месте. Оказавшись в плену, он начал думать, что ему делать. Он хорошо знал политграмоту, восхищался Сталиным, но убеждений у него не было – честолюбие. Он понимал, что его карьера кончена. Если победит Советский Союз, его в лучшем случае разжалуют. Значит, остается одно: принять предложение немцев и сделать все, чтобы Германия победила. Тогда он будет главнокомандующим или министром обкорнанной России под покровительством победившего Гитлера. Разумеется, Власов никогда никому так не говорил…"

продолжает Эренбург

Мнение Эренбурга нам должно быть интересно только потому, что это мнение ЭРЕНБУРГА… Человек, объясняя другого, конечно же, судит о нем исключительно по себе. По-другому просто не дано. Когда Эренбург растолковывает нам, почему так, а не иначе поступил Власов, он выкладывает нам не мотивы Власова относительно содеянного им – для Эренбурга они и в самом деле "потемки", Эренбург хорошо знает себя, он ставит себя на место Власова, и мы читаем чистосердечное признание Эренбурга: по каким мотивам он бы сделал то, что сделал Власов – предал бы Родину. И первый, самый главный мотив для Эренбурга, который оправдывает его сдачу в плен, этот: "Увидев немцев, он испугался…" Вот он, примитивный, низменный, животный страх. Все остальные – производное от него. Немцев Власов увидел 22 июня 1941 года, и с того дня он только и делал, что "видел" их перед собой, сзади себя, на всех флангах, и не просто "видел" – он их бил, как мог и как умел. От вида немцев пускали в штаны только "бойцы ташкентского фронта". Один вид живого немца уже парализует волю Эренбурга, и он не находит иного выхода, как только поднять лапы и сдаться им.

Но вот Эренбург в спасительном плену, немцы почему-то не смогли его "прикончить на месте". Как ведет себя в этой ситуации Эренбург? "Оказавшись в плену, он начал думать, что ему делать". Что ж, разумно, положение – не позавидуешь, надо что-то предпринимать. И вот сидит Эренбург и "думает". Много вариантов прокручивает он в своей чубатой голове. И что же на выходе, на каком из множества вариантов останавливается? "Значит, остается одно: принять предложение немцев и сделать все, чтобы Германия победила". Когда я читаю у Эренбурга, что будто так думал, так решил русский Власов, я не верю. Но когда я читаю эти "догадки" Эренбурга насчет русского Власова, я верю, что именно так и поступил бы сам Эренбург. Да эренбурги, Троцкие, Ленины с 1914-го по 1917-й, когда Россия отбивалась от наседавших врагов в первой мировой войне, именно так и думали, и говорили, и действовали в этом направлении – чтобы победила Германия, чтобы поражение потерпела Россия, русские. И ведь так и произошло – Россия потерпела поражение, а оглушительную победу одержали даже не немцы, а Троцкие и эренбурги. "Оборонцами" они становятся потом, когда надо обороняться от русских, оборонять захваченное у русских. У эренбургов – поражение России, русских – в крови.

"Разумеется, Власов [49] никогда и никому так не говорил…"

Небезызвестный генерал Григоренко тоже, как и Хрущев и Эренбург, мается проклятым "почему?". Будучи в Штатах, он в 1981 году написал и издал там книжку "В подполье можно встретить только крыс". Размышляет он в той книжке и о Власове, пишет о том, как тяжело было многим понять, что знаменитый генерал Власов, "не какой-то выскочка – кадровый офицер, коммунист, чисто русский человек, выходец из трудовой крестьянской семьи" с помощью немцев создал РОА. Григоренко задается вопросом:

"Почему?!"… Не вязалась эта фигура у меня с образом изменника родины. Провокация, говорил я себе".

Всезнающий о Власове И. Хоффманн в своей книжке "История власовской армии" глубокомысленно замечает по поводу "почему?!" Григоренко:

"Но ответа на этот вопрос ему и его товарищам пришлось ждать долго".

Видимо, Хоффманн имеет в виду срок выхода в свет его "Истории власовской армии". Однако именно генерал Григоренко ближе других подошел к разгадке Власова, когда произнес слово "провокация". Правда, со знаком в точности наоборот, потому что он искренне считал историю с Власовым немецкой "провокацией".

"Запомнился 1940 год. Буквально дня не было, чтобы "Красная звезда" не писала о 99-й дивизии, которой командовал Власов. У него была образцово поставлена стрелковая подготовка. К нему ездили за опытом мастера стрелкового дела. Я разговаривал с этими людьми, и они рассказывали чудеса. Вторично я услышал о Власове в ноябре 1941 года… Снова о нем говорили как о выдающемся военачальнике",

– продолжает в такой вот форме свое "почему?!" генерал Григоренко. Будто черная повязка на глазах у Григоренко. И Хрущев… и Григоренко ходят, как коты вокруг горячей сковородки, но лизнуть боятся. Неужели? Почему? Все-таки я не думаю, что все эти люди, от Хрущева до Хоффманна, круглые дураки и не видят Власова истинного. Но почему и Хрущев и Хоффманн в принципе говорят о Власове одно и то же? Почему и Сталин, что называется, спустил на Власова всех собак, сдал его?

Носится со своим ведром ответов по поводу "дела Власова" и самодеятельный философ и историк-самоучка Волкогонов. В ведре том, кроме "отрыжки", кажется, ничего другого нет, Как всегда, все у Волкогонова косноязычно-топорно, будто русского языка он не изучал вообще, и все обязательно окрашено ненавистью к русскому, к русским.

"Власовщина как политическое явление явилась (?) результатом ряда причин: крупных неудач на фронтах, ОТРЫЖКАМИ НАЦИОНАЛИЗМА И СОЦИАЛЬНОЙ НЕУДОВЛЕТВОРЕННОСТИ НЕКОТОРЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ (И ИХ ДЕТЕЙ) ПРИВИЛЕГИРОВАННЫХ КЛАССОВ [50] , страхом перед возмездием, после того как некоторые не по своей воле оказались в плену".

Ни с какой стороны эту мешанину к личности Власова и "власовщины" приложить невозможно. Опять пресловуто-большевистская "отрыжка национализма", введенная Троцким и его бандой для подавления и уничтожения всего русского; опять "социальная неудовлетворенность некоторых представителей (и их детей) привилегированных классов". Неужели это про крестьянского сына Андрея Власова? Неужели это про Кагановича и Мехлиса – "некоторые представители (и их дети) привилегированных классов"? И опять эта омерзительная иудейская трясучка "страхом перед возмездием, после того как некоторые не по своей воле оказались в плену". Для русского такой логики не существует вообще: если у русского возникает "страх перед возмездием" за плен, то он начинает думать о том, как вырваться из плена – и ни о чем другом. Если у пленного возникает "страх перед возмездием" за плен, это значит, что пленный уверен: немцы будут разгромлены, победа будет за русскими, с какой стати ему идти в армию, которая будет разгромлена вот-вот, зачем ему усугублять "возмездие"?