Видео Унтерменшн - Александр Селин

– На что же он рассчитывает?

– Да на авось, если нет, конечно, более темной подоплеки. Завалит рок-оперу – Галю Иквину и тебя подставит. Получится рок-опера (один шанс из сотни) – его заслуга. Обычная формула. Меня же сейчас совсем другое интересует. С чего это вдруг Александр Апоков обо мне вспомнил? И не просто вспомнил, а большую часть разговора с тобою провел в воспоминаниях обо мне. То, что по мне скучает – это он, конечно, врет. Прекрасно знает, что при встрече я ему еще раз в рожу плюну. А вот то, что он выдумал, что бывал у меня дома, с каким-то Тузиком игрался, да еще про кустодиевскую «Купчиху» наплел… Это уже не просто ложь, а что-то другое, какой-то загадочный ход… Так он и поверил, что мы с тобой практически не общаемся, как же… тогда зачем ему понадобилось при тебе такую лабуду гнать? Потом опять же это странное поведение… Я и раньше знал, что у него бывают беспричинные переходы от слез к хохоту, но вообще-то в последние годы он ведет себя гораздо сдержаннее. Все-таки гендиректор. Так что непонятно… Ну а с «Виолой» просроченной более-менее ясно. Это домашняя заготовка, чтобы правильно разговор начать. Моментами из твоего рассказа мне казалось, что ему нужно знать, что и как расположено у меня в квартире. Знаешь, когда известна обстановка в квартире у твоего врага, то враг уже не так страшен.

– Это почему же?

– Потому что обстановка в квартире человека – это как бы часть его образа. Враг – он страшен, когда не имеет определенных очертаний, а как побываешь в его логове, то уже и не так страшен враг. Представишь, где он ходит, на чем сидит, как спит, что ест, если, конечно, заглянешь в его холодильник. Апоков, насколько я помню, если собирался против кого-нибудь интриговать, обязательно старался попасть домой к этому человеку. Или в крайнем случае свою «сторожевую» подослать, если самого не приглашали. Помнишь Валеру Логинова?

– Конечно.

– Ну так вот. Валера мне рассказывал, что за неделю до того, как они его съели, Апоков самолично заявился к нему домой.

– Да ну?!

– Вот тебе и «ну»! Одиннадцать часов вечера. Валера с женой готовились отойти ко сну. Вдруг звонок в дверь. Валера открывает и глазам своим не верит. На пороге стоит Апоков. Генеральный директор РосТВ. «Ты, – говорит, – извини, Валера. Я тут случайно в твоем районе оказался. Ты не дашь мне водички попить?» Ну, Валера, естественно, впустил его как гостеприимный хозяин. Хотя и удивился: вокруг ночных магазинов полно, если он насчет водички… Засуетился, жена его на скорую руку поесть приготовила, ребенок проснулся… Ну да ладно, что уж тут поделаешь, раз такой важный гость! А Завенович тем временем обошел все три комнаты, все осмотрел. Где Валера спит, поинтересовался. Холодильник открыл. С ребенком в «ладушки» поиграл – и к столу. «Тамара Евгеньевна, – говорит Валериной жене. – Вы даже не представляете, какой талантливый у вас муж. Если бы все наши продюсеры были бы такие как Валера, то у нас бы конкурентов не было. Он единственный, кто способен увидеть правильную концепцию. Мы без Валеры как без рук. И будь моя воля, я бы назначил Валерия Логинова председателем ВГТРК…» Тут Валера, признаться, сразу недоброе почувствовал, напрягся, но в худшее все-таки не поверил. Если без добрых намерений, то на хрена заваливаться в гости, да еще с ребенком играть? А Апоков все сидит да его Томке лапшу на уши вешает: «Видите ли, благодаря Валере рейтинг канала поднимется на небывалую высоту. Так что вы, как жена, поберегите его. Я вас умоляю. Еще чуть-чуть, и у вас, как у жены гениального человека, не будет никаких проблем. Уже сейчас можете смело присматривать новую квартиру в центре и хорошую мебель. А Валере пора бы подумать о достойной иномарке. Несолидно как-то: лучший продюсер канала, а до сих пор ездит на «жигулях».

– Ну и что потом? – поинтересовался Сергей.

– Я думал, ты знаешь, что потом, – вяло произнес Руденко. – Через неделю после этого визита Апоков вместе с Леснером его так подставили, что Логинов до сих пор из долгов выбраться не может. Машину продал, гараж продал, дачу продал. Парень бог знает где только ни подрабатывает, чтобы из ямы вылезти. А тут еще и ребенок у него заболел. Какая-то сыпь пошла по всему телу, причем с критической температурой. Еле выходил. Слава Богу, что догадался всю квартиру и одежду продезинфицировать, после чего малыш на поправку пошел.

– А что за болезнь?

– До сих пор не знают. И врачи ничего внятного не сказали, хотя клиника была платная и одна из лучших. Вот так. Стало быть и задумался я сейчас, Сережа, действительно ли Апоков серьезно моей персоной заинтересовался, или так это, баловство? А если заинтересовался, то почему? Неужели он думает, что я ему враг? Нет, я, конечно, действительно ему враг, но он-то почему так считает? На телевидении меня больше нет. Я для них – политический труп… Ладно, поживем – увидим. Посмотрим, что он еще выкинет… Кустодиевская «Купчиха», мать его в дышло! И откуда такие художественные знания почерпнул наш прораб? Можно подумать, что галереи посещает… А слова из молитвенника… Как вам это нравится? «Аще бо… мироносицам вещавый… воскресл еси!» Так он говорил?

– Примерно так.

Руденко сплюнул под ноги на пожелтевшие листья, присел на корточки и, прищурившись, посмотрел на закат.

– Ты вот что, Садовников, ты теперь тоже не отставай и прояви ответную инициативу. Выучи что-нибудь про асбестоцемент или про гипсокартон и при возможности попробуй еще раз разговорить Апокова на строительные темы. Если беседа опять повернется в сторону моей персоны и обстановки в моей квартире, отвечай охотно. Скажи, дескать, что начал меня навещать, и какую-нибудь дезу про мой быт наговори. Спровоцируй его фантазию. Хочу посмотреть на ход апоковской мысли. Кустодиевской «Купчихи» я специально вешать не стану, а вот про унитаз можешь смело сказать, что он у меня медный. Скажи, что я пантеру завел, женился на негритянке, а мясо полюбил сырое. Впрочем, не мне тебя учить, кто из нас сценарист – я или ты?… Ладно, пойдем. Уже темнеет. А нам далеко возвращаться. Не люблю издалека возвращаться…

Вернувшись домой, друзья обнаружили, что в квартире в их отсутствие кто-то устроил настоящий обыск.

Еще при подходе к дому Роман почувствовал недоброе. Он обратил внимание на то, что в обеих комнатах – маленькой и гостиной – горел свет, хотя вроде бы они его сегодня вообще не включали. Перед уходом на улице было светло и в электрическом освещении не было нужды.

– Смотри! Свет горит. Ты его не зажигал, не помнишь?

– Нет. А может, у тебя гости?

– Откуда?

Странным оказалось и то, что дверь была закрыта только на один верхний английский замок, в то время как, отправляясь даже в ближайший магазин, Роман всегда запирал двери на оба замка и на все обороты. Еще бы – в квартире хранилось оружие.

С тревогой поглядывая друг на друга, друзья вошли в квартиру, и Роман, не снимая обуви, сразу же прошел в большую комнату.

– Ну ничего себе! Серый, иди сюда! Посмотри…

Никогда еще Садовникову не приходилось бывать в квартирах, где только что устроили обыск. В фильмах он такое видел, – понятное дело. Но совсем по-другому это воспринимается, когда обыск произвели почти в родной тебе хате, в которой еще два часа назад был полный порядок (перед уходом Роман даже не поленился помыть полы). Теперь же по полу обеих комнат были разбросаны бумаги. Все ящики из тумбочек и шкафчиков выдвинуты и опустошены. Раскрыт был и платяной шкаф. Одежда, правда, так и оставалась висеть на плечиках, однако все постельное белье кто-то перерыл, словно искал что-то ценное между наволочками и простынями. Пострадали и книги. Их, правда, не унесли, но складывалось такое впечатление, что перебрали и вытряхнули все, какие были.

Руденко зашел в маленькую комнату, потом на кухню. Вернувшись, присел на диван и долго смотрел на пальцы правой руки, пока не убедился, что они престали дрожать после пережитого шокового состояния. Затем еще раз, уже медленно и планомерно, осмотрел обе комнаты и кухню, все закутки и заветные места.

– Странно, – наконец проговорил он, – винтовку не тронули. Вообще ничего из техники не тронули, реактивы не взяли. Даже деньги и документы на месте. А все бумаги, какие есть, разбросали, да так, что не хочется собирать. Смотри, как расслоили подробно! Так… вот это, я вижу, от сценария… это письма… это инструкции. Что же они искали, черт бы их побрал, если не взяли ничего ценного?

– Кто «они»? – Садовников уже обрел способность рассуждать.

– Не знаю, кто «они». Одно уже хорошо, что это были не менты, раз оружие на месте. Сволочи… так все разбросали, что и за два дня теперь не разобраться. Пожалуй, сегодня я и не буду собирать… В конце концов, не я же все это разбрасывал! Завтра соберу. Или послезавтра.

Роман подошел к входной двери и внимательно осмотрел замок.

– Чисто открыли! Профессионально. А ключей от этих замков ни у кого, кроме тебя, не было и быть не должно. Ты не давал никому ключи? Нет?