Девять хвостов бессмертного мастера - Соул Джин

«Нужно попробовать…» – подумал он и принялся пробовать.

Ветка за веткой он обрывал персиковое дерево, но они высыхали и превращались в негодные прутики. Он испробовал всё, на что хватило фантазии, даже попытался зубами отодрать ветку, будучи в лисьем обличье. Зубы, к его ужасу, завязли в древесине, и Господин-с-горы принялся дрыгать лапами, упираться ими в ствол и скрести кору в тщетных попытках освободиться. Когда он понял, что не получится, то взвыл дурным голосом.

Недопёсок, который исподтишка за ним подглядывал, опять побежал к Лису-с-горы жаловаться:

– Он с себя шерсть драл, а теперь ветки со своего персикового дерева!

Лис-с-горы нахмурился.

– По-моему, – страшным шёпотом добавил Недопёсок, – он спятил на почве культивации. Он решил сожрать всё дерево! Заскочил на него и принялся его грызть!

– Не говори глупостей, – фыркнул Лис-с-горы, – лисы по деревьям не лазают!

Недопёсок развёл лапами. Мол, сам посмотри, если не веришь.

– Сколько же мне хлопот от этого полоумного лиса! – ругнулся Лис-с-горы, поднимаясь и идя следом за чернобуркой.

Он не сразу понял, что случилось с Господином-с-горы, но вид лиса, вцепившегося всеми четырьмя лапами в дерево на высоте роста человека, его позабавил.

Лис-с-горы прикрыл рот ладонью:

– Фэйцинь, теперь ты решил вползти на Небо, раз уж нет возможности вознестись? Нужно было дерево повыше выбирать.

– Жаткнишь! – сердито тявкнул Господин-с-горы.

– Слезай, хватит дурить.

– Не шлежу, – отозвался Господин-с-горы.

– Слезай, – повторил Лис-с-горы, и его глаза чуть вспыхнули недобрым огоньком, – или мне применить Лисью волю?

– Применяй что хочешь, не шлежу.

– Почему? – совсем уже недобро спросил Лис-с-горы.

– Я… жаштрял, – хмуро ответил Господин-с-горы.

– Что-о?! – Лис-с-горы расхохотался, ему даже пришлось взяться за живот обеими руками. – Ты застрял?!

Недопёсок не очень понимал, что происходит, но тоже затявкал смехом.

– Хватит тявкать, – сказал ему Лис-с-горы, – тащи лестницу, будем вызволять этого полоумного лиса.

– Шам ты… – огрызнулся Господин-с-горы.

– Ну, я-то дерево сожрать не пытался.

– Я не жрал!!!

– Ха-ха… Приставь лестницу к дереву, Недопёсок, и подержи снизу. Не хотелось бы с неё сверзиться.

Лис-с-горы взобрался на лестницу, взял Господина-с-горы за шкирку и потянул. Господин-с-горы взвыл, но зубы застряли крепко, первая попытка Лиса-с-горы вызволить бедолагу ни к чему не привела.

– Впредь будет тебе наука, – сказал Лис-с-горы и, применив духовную силу, рванул Господина-с-горы за шкирку так, что с того чуть шкура не слезла.

Раздался угрожающий щелчок, и Господин-с-горы повис в руке Лиса-с-горы, держась обеими лапами за морду и подвывая от боли. Один из клыков обломился и остался торчать в дереве.

[034] Господину-с-горы подпиливают зубы

Оказавшись на свободе, Господин-с-горы обхватил морду лапами и принялся причитать. Лис-с-горы шмякнул его на землю, не заботясь, что тот мог отбить себе зад, и принялся разглядывать многострадальное персиковое дерево.

– Ты точно ополоумел, – сказал Лис-с-горы, спускаясь по лестнице с дерева. – Зачем ты его так обкорнал? На нём же ни одной целой ветки не осталось! Срывать свою досаду на дереве – последнее дело. Пошёл бы лучше мышей передавил, всё бы польза.

Господин-с-горы не ответил. Он всё ещё поглаживал морду лапами, глаза его пузырились слезами. Шкирка тоже болела, но обломанный клык прямо-таки выкручивало из десны пульсирующей болью. У Господина-с-горы всегда были безупречные зубы, а теперь он лишился одного из лисьих клыков. Интересно, в человеческом обличье у него тоже будет обломан зуб? Он тут же решил это проверить: превратился в человека, сунул палец в рот и взвыл, несмотря на обличье, по-лисьи. Левый клык был обломан.

– Надо же быть таким болваном, – сказал Лис-с-горы, подходя и бесцеремонно раскрывая ему рот пальцами, чтобы оценить масштабы катастрофы. – Недопёсок, тащи напильник!

– Жачем?! – испуганно спросил Господин-с-горы.

– Ты изранишь себе язык, если оставить его так. Нужно спилить обломанный край. Или можно выдрать его. Лет через триста он снова отрастёт. По лисьему летосчислению.

Перспектива ходить щербатым триста лет Господину-с-горы вовсе не поглянулась. Он обречённо согласился, что клык надо спилить.

Недопёсок принёс напильник – продолговатый камень, испещрённый мелкими царапинами, – и протянул Лису-с-горы, жалостливо поглядывая на Господина-с-горы. Он не понаслышке знал, что процедура подпиливания зубов очень болезненна: когда-то он сломал зубы о кость, и ему подпилили два резца. Он вопил как резаный!

Лис-с-горы подошёл к делу основательно. Он сунул Господину-с-горы в рот дощечку, велев прикусить её, чтобы челюсти не закрылись.

– Ещё не хватало, чтобы ты мне палец откусил! – пояснил Лис-с-горы.

И он принялся подпиливать Господину-с-горы злосчастный клык. Из глаз Господина-с-горы градом покатились слёзы. Скрежет стоял ужасный! От него у Господина-с-горы все семь хвостов встали дыбом. Напильник скрежетал, взвизгивал, клык трещал и скрипел. Напилки падали Господину-с-горы в рот и на подбородок, с которого ещё и слюна текла, раз уж он не мог рот закрыть из-за подпорки-дощечки.

– Ну вот, – сказал Лис-с-горы спустя бесконечное, как показалось Господину-с-горы, время (на самом деле прошло не больше трёх минут), – кажется, готово. Может, тебе ещё и второй спилить? Для симметрии.

Господин-с-горы отчаянно замотал головой.

– Выполощи рот, – велел Лис-с-горы, поигрывая напильником. – Поглядим, что вышло.

Полоскать рот было больно: холодная вода впилась в многострадальный клык иглой, и Господин-с-горы едва не взвыл. Лис-с-горы заставил его повернуться и опять полез ему в рот пальцами.

– Хм, – сказал он, разглядывая подпиленный клык, – неплохо вышло. Не вертись, Фэйцинь, я ещё не закончил.

Господин-с-горы в ужасе округлил глаза, но Лис-с-горы достал из рукава небольшую коробочку и потыкал в её содержимое пальцем. В коробочке было что-то похожее на белую глину. Лис-с-горы замазал Господину-с-горы подпиленную часть зуба и велел сидеть какое-то время с раскрытым ртом, чтобы подсохло.

– Что это? – выговорил Господин-с-горы, стараясь не закрывать рот.

– Лисий фарфор, разумеется. Ну и зачем, скажи на милость, ты грыз дерево? Считаешь, что бобры могут докультивироваться до вознесения, ха-ха?

– Я пытался откусить ветку, – хмуро сказал Господин-с-горы, держа ладонь у щеки. Боль начала униматься. Вероятно, благодаря лисьему фарфору.

Лис-с-горы стоял и смотрел на персиковое дерево.

– Да, – протянул он, – даже полчища кочевых мышей причинили бы меньше вреда дереву, чем ты.

– Полчища кого? – переспросил Господин-с-горы.

– Кочевые мыши, – повторил Лис-с-горы и ехидно добавил: – Мыши-даосы. Кочуют в поисках вознесения. Ищут гору, с которой можно перепрыгнуть на Небо. Они обгладывают кору с деревьев, но не ломают веток, чтобы кора могла нарасти вновь и послужила им пищей на обратном пути.

Господин-с-горы никогда не слышал ни о кочевых мышах, ни о мышах-даосах. Вероятно, Лис-с-горы всё это выдумал, уж больно насмешливое лицо у него было, когда он это говорил.

– Обломать ветки с заложенными почками! – покачал головой Лис-с-горы, прикладывая ладонь к стволу персикового дерева.

Он прикрыл глаза, будто прислушивался к невидимому голосу дерева. Хвост Лиса-с-горы распушился, а вокруг него замерцало сияние, похожее на Лисье пламя, только без языков. И Господин-с-горы стал свидетелем настоящего лисьего чуда: мерцающая аура окружила и дерево, и обломанные ветки стали отрастать и покрываться листвой. За минуту персиковое дерево стало прежним, даже лучше!

«Вот, значит, какова сила горного духа», – подумал Господин-с-горы.