Так громче музыка играй победу! - Вячеслав Коротин

Андрейку бы очень удивило, если бы он узнал, что Жану Маре, когда он играл того самого великолепного д» Артаньяна из «Железной маски» стукнуло сорок девять…

Конечно, все эти подростковые заблуждения Андрей оставил в прошлом давным — давно. И ни в реальные сорок лет, ни в грядущие пятьдесят — шестьдесят и так далее совершенно не собирался «переходить на тренерскую работу» в плане секса ни в своём мире ранее, ни здесь теперь.

Хотя разница в возрасте с Елизаветой, конечно, напрягала. Причём, если бы реальные сорок — ничего, но вот номинальные пятьдесят восемь — это разница больше, чем в двадцать лет… Терпимо, конечно. И ТАМ такое иногда встречалось, а уж в начале века двадцатого — вообще обычное дело…

А то, что «приплыл» Андрей почувствовал практически сразу — с первых же секунд знакомства с Фроловой в голове зазвучало (причём с явным кавказским акцентом): ЭТУ ХАЧУ!!!

Сначала это могло показаться блажью и следствием достаточно длительного периода изоляции от реального общения с противоположным полом, но весь вечер прошёл в сопровождении мыслей об очаровательной сестре милосердия. А полтора часа ворочанья в постели, безуспешные попытки гнать к чёртовой матери мысли о Елизавете Сергеевне…

И следующий день, когда командующий флотом никак не мог сосредоточиться на реальных и злободневных проблемах убедили… «Приехал»… «Приплыл»… Втрескался по уши (ряд всевозможных синонимов можно продолжать, но зачем?), и ни о чём другом на данный момент думать не способен…

В конце — концов, даже в двадцатом веке на чемпионаты мира по шахматам зачастую возили вместе с игроками жён… девочек… по некоторым сведениям даже мальчиков (тьфу, блин!).

Командующий флотом в МИРОВОЙ ВОЙНЕ имеет право попытаться решить свои мужские проблемы?..

После обеда Эбергард вручил своему флаг — офицеру пакет:

— Отвезёте в госпиталь. Старшей сестре Фроловой лично в руки. Передайте, что я непременно жду ответа…

Глава

— Ваше императорское величество, — заскочил в салон флаг — капитан Кетлинский, — разрешите доложить обстановку командующему флотом?!

— Разумеется. Надеюсь, я не помешаю?

— Ни в коем случае, — посмел прервать монарха адмирал. — Докладывайте, Казимир Филиппович!

— Только что пришла телеграмма из Феодосии: «Бреслау» обстрелял город…

— Результаты?

— Предварительно: минимальные — несколько раненых.

— Понятно…

Андрей судорожно начал прокручивать события последних дней: «Бреслау» с эсминцами просочился в акваторию Чёрного моря. Своё присутствие нигде не обозначил. Хотя, наверняка имел цель…

Во время Зонгулдагской операции попытался оттянуть на себя часть флота… Хотя не факт…

Пропал после этого на неделю — явно отдыхал и бункеровался в Трапезунде или Синопе.

Теперь решил…

— Ваше величество, — Андрей решил, что наглость — второе счастье. — Немцы специально решили устроить «салют» в честь вашего визита в Крым…

— Это я понял, Андрей Августович, — улыбнулся император. — Как отреагируете?

— Осмелюсь доложить, ваше императорское величество, — снова влез в диалог Кетлинский, — я уже отдал распоряжения «Кагулу», который дежурил около Ливадии, лечь на курс предполагаемого перехвата к Босфору. Туда же предлагаю…

— Туда же немедленно отправить «Память Меркурия», — перебил своего флаг — капитана Эбергард.

Елизавета была немало удивлена, когда услышала, что её ожидает морской офицер. Выйдя в коридор госпиталя, она действительно увидела высокого лейтенанта.

— Госпожа Фролова?

— Я.

— Лейтенант Шеен, Виктор Рудольфович. Флаг — офицер командующего флотом. Имею честь передать вам письмо адмирала, — моряк протянул пакет.

— Благодарю. Это всё? — выжидательно посмотрела на собеседника женщина.

— Не совсем, сударыня. Мне приказано пренепременно дождаться ответа.

— Ах вот как… А если я не пожелаю ответить?

— Очень надеюсь, что столь очаровательная женщина не окажется настолько жестокосердой, что поставит меня в совершенно невозможное положение, — улыбнулся лейтенант.

— Хорошо, подождите несколько минут…

Здравствуйте, уважаемая Елизавета Сергеевна!

Приношу глубочайшие извинения за беспокойство, но осмелюсь обратиться к Вам с нижайшей просьбой: очень прошу Вас о личной встрече в неофициальной обстановке. Например, сегодня на набережной в четыре часа пополудни напротив «Памятника погибшим кораблям»…

Если Вам более удобны другие время и место, прошу указать.

Имею честь быть Вашим покорным слугой

А. А. Эбергард.

P. S. Передавшему письмо офицеру приказано непременно дождаться ответа.

Лиза улыбнулась, читая эти строки, и попыталась представить, сколько бумаги и чернил извёл потенциальный кавалер (а сомневаться о целях назначаемого свидания не приходилось), прежде, чем вымучил из себя эти несколько предложений. Совершенно явно чувствовалось, что это писано ну абсолютно неискушённым «ловеласом»…

— Не обижайтесь, лейтенант, но ответного письма не будет…

— Сударыня!.. — Фролова с удивлением обнаружила, что глаза человека могут совершенно запросто выражаться матом. Причём, разумеется, не издавая ни звука. Вернее не глаза, а лицо…

И лицо флаг — офицера Эбергарда в доли секунды высказалось по адресу Фроловой весьма нелицеприятно. В плане: Трудно тебе, стерва хренова, пару строчек черкнуть? Я тут при чём, если тебе этот старый пень не понравился?..

Но до пожеланий гореть в аду, пусть и мысленных, дойти не успело.

— Не беспокойтесь, Виктор Рудольфович, просто передайте своему адмиралу, что я приду в место им назначенное. В четыре часа, — улыбнулась женщина. — Надеюсь, этого достаточно, чтобы вы не получили взыскания?

— Вполне! — поклонился Шен. — Покорнейше благодарю, сударыня. Честь имею!

Андрею пришлось совсем недолго ждать свою даму напротив творения архитектора Фельдмана рукотворной гранитной скалой взметнувшегося из волн Северной бухты напротив Приморского бульвара. К многочисленным достоинствам Фроловой адмирал мысленно добавил ещё и пунктуальность. И не только…

То, что женщина в светской одежде будет выглядеть интересней, чем в сестринской форме ожидалось, но чтобы до такой степени…

Елизавету можно было узнать с трудом. Бархатный костюм вишнёвого цвета, такого же цвета шляпка, причёска из совершенно роскошных волос пшеничного цвета под ней, походка, изменившаяся под стать новой одежде. В общем: очаровательная женщина превратилась просто в «сногсшибательную».

— Доброго вечера, Елизавета Сергеевна! — Андрей протянул Фроловой букет жёлтых хризантем. — На улице всё меньше солнышка, так пусть его станет немного больше в вашей комнате.

Хризантемы он любил ещё в прошлой жизни: стоят долго, а, значит, и дольше напоминают женщине о том, кто их подарил. Да и красивые они. Розы или орхидеи, конечно, пошикарнее выглядят, зато и «умирают» значительно быстрее.

— Благодарю, очень приятно!

— Приятно мне, что вы всё-таки приняли моё приглашение.

— Не скажу, что это было так уж и легко сделать, — Лиза лукаво посмотрела на адмирала. — Представляете себе, в какое положение вы ставите добропорядочную женщину, назначая ей свидание сразу же после знакомства?

— Могу только ещё раз принести извинения — по долгу службы не имею возможности ухащивать за понравившейся женщиной по всем правилам этикета…

«И «этикетки» — до жути захотелось добавить Андрею, но было понятно, что данная «шутка юмора» понята собеседницей не будет…

— Елизавета Сергеевна, — продолжил адмирал, — Я терпеть не могу ходить вокруг да около, и предпочитаю сразу как-то обозначить то, что высказать хочется…

Андрей почувствовал, что уже с первых же слов запутался, и говорит совершенно не то, что собирался. И всё больше напоминал сам себе министра — администратора из шварцевского «Обыкновенного чуда»: «… мне ухаживать некогда…»

— Я слушаю, — женщина посмотрела на него с улыбкой и совершенно не собиралась приходить на помощь заплутавшему в словах собеседнику.

— Не знаю как и выразить… С нашей первой встречи я почувствовал, что хочу познакомиться с вами поближе. И очень пожалел, что состою на той должности… Ну вы, я надеюсь, понимаете…

Строить предложения становилось всё сложнее и сложнее. Ситуацию спасла Фролова:

— Андрей Августович, будьте проще и естественней. Я пришла на свидание не с командующим флотом, а с мужчиной. Галантным и, как успела убедиться, тактичным мужчиной. Я, смею вас уверить, женщина неглупая и не смольнянка какая-нибудь.

Кстати, чувствую, что потребовалась вам не просто для постельных развлечений. Иначе бы просто не пришла. Давайте забудем, что вы адмирал и командующий флотом, а я просто сестра милосердия из местного госпиталя. Хорошо?