Ребенок моего мужа (сборник) - Елена Чалова

– Помоги жене.

Минут десять—пятнадцать супруги маялись в кухне, не смея даже подслушать под дверью.

Потом Цезарь вышел и, поблагодарив хозяйку за угощение, велел Сереге отвезти его домой. В машине он не проронил ни слова. Они поднялись в кабинет, и только тогда Цезарь спросил:

– Родни много у нее?

– Мать… Я, родители мои… Все вроде.

Цезарь нажал кнопку – через пару секунд на пороге возник Миша – охранник и Иван, который совмещал функции секьюрити и шофера. Трое мужиков стояли у двери и ждали, а хозяин молчал. Сергей заметил, как над губой Ивана выступил пот. Наконец старшой сказал:

– Послезавтра я женюсь. Завтра с утра ты, – он кивнул Ивану, – к восьми подашь машину к ее дому. Поедете в Москву. Она должна купить платье и все остальное. Вот деньги. – Он отпер стол и протянул охраннику конверт. – Чеки привезешь. Будет мало – заедешь к Рустему, он добавит. Иди.

– Ты, – Цезарь ткнул пальцем в Сергея, – устроишь так, чтобы нас послезавтра расписали. Снимешь зал под свадьбу. Здесь могут приготовить стол?

Серега замялся. Черт его знает, чего он хочет. Если фазанов или омаров – то это ни за какие деньги, а если по-русски – оливье там, икру – это пожалуйста. Запинаясь, он озвучил свои сомнения. Старшой покачал головой:

– Все как обычно – местные деликатесы. Пригласишь должным порядком кого следует. Звони прямо сегодня. Не больше пятидесяти человек. На следующее утро мы уедем в Москву, а как только ей оформят паспорт – на Кипр. За матерью ее присмотришь.

Он вынул очередной конверт и отдал его Сереге со словами:

– Отчет дашь, а то знаю вас – ворье по натуре. Иди.

Сергей приехал домой и был с порога атакован женой. Оказывается, Оксана улепетнула, ничего не сказав, и теперь Машка буквально исходила от любопытства. Отодвинув жену и рыкнув, чтоб не лезла, Сергей пошел к Оксане. Дверь открыла тетка, которая, увидев его, начала причитать:

– Сереженька, моя-то сказилась совсем, ты подумай – замуж собралась! Пришла и говорит – замуж я, мама, выхожу! Это что еще удумала! Хоть ты вразуми ее… Может, ее в деревню отправить? У меня кум в Перловке – там как раз картошку копать некому, – враз мозги на место встанут.

– Погоди, теть Мань.

Сергей прошел в комнату и увидал Оксану. Она сидела на диване, поджав ноги и обняв старого плюшевого пса, и невидящим взглядом смотрела в телевизор.

Он остановился перед ней и спросил:

– Что он тебе сказал?

– Что завтра я поеду покупать свадебное платье, а послезавтра мы распишемся.

Мать опять начала причитать, но они не обратили на нее внимания.

– И ты как? – Он и сам не знал, что хотел услышать в ответ.

Она пожала плечами:

– Нормально.

– Он… не простой человек.

– Простых я тут навидалась…

Помолчали. Он хотел спросить, не страшно ли ей, – и не стал. Раз решила – дело ее. И Серега пошел в кухню пить чай и успокаивать тетку.

К удивлению Сергея, все сладилось гладко и хорошо. Свадьба была как положено – широкая, с песнями и мордобоем в конце. Молодые ночь провели в доме Цезаря, а утром уехали в Москву, а потом и на Кипр. Оксанка писала матери, присылала деньги и была, видимо, счастлива. А Сергей, как родственник Цезаря, стал чуть ли не самым уважаемым человеком в городе.

Сергей и сам женился не так давно – причем нельзя сказать, что по большой любви. Всю юность он сох по Катерине, а она уехала в Москву, и ни слуху ни духу. Когда он вернулся из армии, пошла разгульная жизнь – с утра разборки, вечером гулянки. Трезвел редко, и бабы менялись, не оставляя ни следов, ни впечатлений. Потом Цезарь снял его с активных действий, и, грызя бухгалтерскую науку, Сергей иногда подумывал – не махнуть ли в Москву, найти Катерину?.. А потом она приехала с мужем, и была свадьба. Он видел ее издали. На гулянку не пошел – вдруг стало тяжко, и он с новой силой набросился на занятия. Потом стал встречаться с Машкой – она тоже училась на бухгалтера. А потом она залетела, и пришлось по-быстрому справлять свадьбу. Теперь у него двое прекрасных пацанов и не слишком любимая жена.

Приезд Катерины лишил Серегу покоя. Опять он чувствовал внутри боль не боль, а такое странное ощущение, что что-то должно случиться.

Вроде бы та давняя, юношеская влюбленность давно прошла, но вот поди ж ты… Катерина приехала – грустная, с кругами под глазами, и он опять потерял покой. Она снилась ему, как в юности. Что может быть глупее – ему тридцать с лишним, он спит в супружеской постели рядом с женой – и снится ему та, с кем целовался более десяти лет назад!

Сергей вставал ночью, шел в кухню, пил воду и курил, глядя в темное окно. Опять разболелся желудок: гастрит, вылеченный несколько лет назад, вернулся как ни в чем не бывало. Сергей отодвигал тарелки и глотал обезболивающее. В конце концов жена не выдержала, и однажды вечером разразился скандал.

Увидев, что, проглотив пару ложек любовно приготовленного ужина, муж поморщился и отодвинулся от стола, Марья в сердцах швырнула на стол полотенце и принялась причитать:

– Да что же это делается-то? Опять ничего не ешь! Ты что, хочешь детей сиротами оставить? Посмотри на себя! Черен весь! Если что в делах – так позвони своему Цезарю – он родня, неужели не поможет?

– Не лезь, – вяло буркнул Сергей.

– Как это не лезь? А кто будет о тебе думать, если ты сам не можешь? Гастрит опять вылез, сказал тебе в прошлый раз врач – на нервной почве все…

Сергей молчал. Потом нашарил в кармане пачку «Мальборо» и пошел на улицу курить. Жена пришла следом. Стала за спиной.

– Сереж, давай съездим в Москву… Опять к тому врачу сходим.

– Мне некогда сейчас.

– Ну, тогда хоть к бабке сходи! Клава отвар сделает… Вот она Надьке грыжу заговорила.

– Не верю я в бабок, – вяло отнекивался муж.

– И зря… – Маша помялась, но беспокойство за мужа взяло верх, и она выпалила: – Не хотела тебе говорить, но аденоиды-то Славику она вылечила.

– Ты водила ребенка к знахарке?

– А что было делать? Под нож? Так врач сказал – ничего хорошего из этого не выйдет. А она травки дала, я все делала, как велела – и капала, и отвар давала, – и ведь он дышит теперь носом! К тому же Клава по образованию врач, просто, пока муж был жив, она не работала, а потом стала принимать людей… Да и то больше не для денег, а так. К ней, бывает, и из области едут!

В конце концов она все же уломала мужа – Сергей клятвенно пообещал, что после работы непременно заедет к травнице.

Их город был застроен в основном тремя типами домов – блочными девятиэтажками, трехэтажными старыми домами, которые строили еще немцы. Там были высокие потолки, паркет и двери натурального дерева. Были еще и частные дома – от избушек до новомодных кирпичных особняков.

Баба Клава, к удивлению Сергея, жила не в избушке на курьих ножках, а на третьем этаже старого дома сталинской постройки. В просторной двухкомнатной квартире пахло травами и пирожками. А сама бабка – впрочем, у Сергея язык не повернулся назвать ее бабкой – седые волосы коротко подстрижены и тщательно уложены, тонкое лицо, черные брюки и клетчатая ковбойка с закатанными рукавами, – вполне ухоженная дама. Она провела Сергея в гостиную, усадила за стол и пододвинула блюдо с пирожками. Потом принесла чай в сине-белых чашках и села напротив.

– Ну-с, молодой человек, рассказывайте.

Сергей изложил грустную повесть возвратившегося гастрита.

Клавдия Васильевна покивала, а потом неожиданно спросила:

– А из-за чего он вернулся?

– Да кто ж его знает, – вяло ответил Сергей.

– Ну, вы-то точно знаете, – усмехнулась собеседница.

Мужик взглянул ей в глаза и неожиданно встретил острый взгляд светлых – то ли серых, то ли серо-зеленых глаз.

– Ну так что? Бизнес заел или проблемы в личной жизни?

Сергей смотрел на женщину, хлопая глазами.

– Молодой человек, я по образованию психиатр – вы не знали? Мало кто знает – травница и травница. В наше время не было психоанализа и прочих терапевтических методик, но я кое-что почитывала и до сих пор грешна – интересуюсь. И должна сказать – от головы многое зависит… Даже возврат гастрита.

Они помолчали.

– Вот так, навскидку, я бы сказала, что вы мучаетесь из-за чего-то глубоко личного. Это либо проблемы в интимной сфере… – Она уловила усмешку и быстро продолжала: – Нет? Значит, это что-то связанное с чувствами. Влюбились?

«Ай да баба Клава!» – подумал Сергей, чувствуя себя полным дураком. Потом кивнул:

– Вернулась бывшая одноклассница, в которую был влюблен мальчишкой.

И он рассказал, как вдруг потерял покой.

– Самому смешно, а поделать ничего не могу. Да тут гастрит этот еще…

Клавдия Васильевна покивала и принялась расспрашивать про желудок.

Потом принесла бумажный мешочек с травой и написала на бумажке – неожиданно разборчивым и колючим почерком, – как заваривать и пить и какой диеты придерживаться. Потом показала пару дыхательных упражнений, чтобы снять боль, и как-то вдруг замолчала. Сергей понял, что аудиенция окончена. Он поднялся, достал из кармана пятьдесят долларов и спросил: