Путь искушения (СИ) - Хант Диана

Удивительно ли, что женское общежитие стремительно пустеет, никто не хочет обитать по соседству с конкубиной инкуба, неважно, виновата она в двух предыдущих происшествиях, или нет… Как говорится, то ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то неприятная история…

Коменданты мужского общежития, по соседству, по правде говоря, только вздыхали, встречая в коридоре тех, кого вроде как встречать в этих коридорах не положено…

Но они понимали, что адепток гонит сюда - страх, риск оказаться следующими в изоляторе и кандидатами на отчисление… По сравнению с такой опасностью даже риск запятнать репутацию как-то мерк…

Те, кто всё же оставались, кто-то от большой смелости, а кому-то просто некуда было переехать за неимением «друзей», спешно искали этих самых «друзей» или перебирались на другие этажи, подальше от Мишель.

Вспоминая о том, что Заури все ещё на больничном, Мишель сожалела, что русалка сидит там и скучает одна… а также с завидной настойчивостью спрашивала ту по переписке, проверяла ли ундина охранный амулет, действует ли он, и может, ей принести запасной… Заури с неизменным оптимизмом отвечала, что всё действует, что на ней целых два защищающих от арахнида амулета, а в тумбочке еще три, так что она может увешаться ими, как новогоднее дерево…

Мишель переводила дыхание, надеясь, что к неприятностям Заури не добавится ещё и лишение магической энергии… Смешно, что на фоне этого риска даже недавнее происшествие с русалкой как-то блекло… Физическое и энергетические тела можно вылечить, а как вылечить то, что называется «лишением»…

Сейчас у Заури есть перспективы достичь всего, что она планировала, а после безумно дорогого курса обновления и дополнительной стимуляции энергетических тел, столь любезно оплаченного инкубом, магический дар обещал усилиться, и значительно. Соответственно, перед русалкой должны открыться неплохие перспективы, даже более радужные, чем оптимистка-ундина могла и мечтать…

Но если Заури лишится магического дара… Что будет с ее семьей? Мишель не хотелось даже думать об этом. Как и о том, что если такое произойдет, в этом снова будет виновата она! Косвенно, но тем не менее…

Мишель даже собралась с духом и прямо спросила русалку, не хочет ли и она съехать от неё… может даже на какое-то время, как и остальные…

Заури в ответ пожелала ей увлекательной учёбы и драгоценных новых знаний, и, главное - не заморачиваться. А также вызвалась сопроводить подругу на прием к Огюсту Цицерону. После этого у Мишель немного отлегло от сердца. Всё же она думать не хотела о том, что может остаться одна в комнате.

И тому была отдельная и очень веская причина.

У неё не шло из головы ночное происшествие. Когда шумиха стихла, адвокаты и федералы разъехались, инкуб хмуро пожелал не вляпаться (он был зол и употребил довольно грубое слово) ни во что в течение дня, Мишель поняла, что понятия не имеет, как оказалась ночью в коридоре. Она просто… не помнит этого!

Она словно проснулась, там, в коридоре, сидя на корточках. Правда, она сразу шлёпнулась на пятую точку, стоило только увидеть замершие взгляды двух девушек… на этот раз не фурий. Одна из них, кажется, нага, вторая… Мишель не помнила.

Вообще, всё было, как в тумане…

Даже двигаться было не то, что нелегко, но как-то странно. Мишель списала это на сонливость, но сейчас понимала, что никакая сонливость не сдерживает движения и не заставляет двигаться, словно под водой.

Хорошо, что приехал Эрам. Очень быстро. Растрёпанный, запыхавшийся, словно не летел на химере, а бежал со скоростью света из самого Вилскувера. И как-то всё прекратилось. Да, точно, это странное оцепенение прекратилось...

Инкуб отправил её в комнату переодеться, явно недовольный тем, что она расхаживает перед федералами в пижаме. Хотя пижама на ней была более, чем целомудренная, больше напоминающая летние брюки и водолазку из тонкого трикотажа. Да и в чем ей быть ночью, как не в пижаме?

Внезапная догадка озарила Мишель. Когда она переодевалась в комнате, взгляд её случайно упал на зеркало, и… даже в том состоянии она не могла не признать, что близость инкуба действовала на неё хуже некуда. Глаза блестят, щеки пылают, губа закушена, а соски съежились так, словно вознамерились порвать тонкий трикотаж пижамной водолазки…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

У Мишель было странное чувство. Словно упустила что-то важное. Очень важное. Но, как всегда, стоило Эраму де Вуду, в своей манере, нагло и бесцеремонно вторгнуться в её мысли, как тут же приходилось надеяться, что никто рядом не услышит её сердцебиения, не заметит прерывистого дыхания…

Когда пары, наконец, закончились и пришло время отправляться в офис-лабораторию профессора Цицерона, Мишель вышла на крыльцо с замиранием сердца.

Только бы не увидеть на стоянке чёрную химеру с серебристыми крыльями… Только бы не сидел в ней за рулём инкуб…

И все же инкуб был здесь.

Стоял, сложив у груди руки и задумчиво смотрел на крыльцо, искал кого-то взглядом. А когда нашёл, глаза его на миг вспыхнули фиолетовым.

Мишель замерла, как вкопанная, в свою очередь заметив демона.

Который стоял рядом с массивным чёрным грифоном.

глава 9

Это была она. Та самая, что не покидала его мыслей с того самого представления в Тайной комнате. Та, что он, сам того не ожидая, встретил у брата. Конкубина Эрама. Собственность, которой брат впервые в жизни не захотел делиться.

Тогда, решив нагрянуть к Эраму и спросить начистоту - поему тот не предпринимал попыток найти человечку из Тайной комнаты, Харлей и не думал, что найти её окажется так просто.

Увидев в постели брата девчонку, он подумал, что это и есть причина, по которой Эрам забил на поиски компаньонки. Потому что спящая малышка была прехорошенькой. Харлей не сразу узнал её, ведь там, в веселом доме, её аура была замаскирована, как и внешность.

Харлей даже почувствовал нечто похожее на угрызения совести: он демон знает что о брате подумал, а Эраму просто довелось немного увлечься, и он полностью доверился брату в том, что касается поисков…

Усмехнувшись, Харлей быстро сбросил с себя одежду и скользнул под одеяло к малышке. Конечно, это не та, из Тайной комнаты, но раз чем-то зацепила брата, Харлей сможет немного отвлечься в ожидании Эрама. О том, что брат может оказаться против, Харлею даже в голову не пришло, потому что такого никогда не было, да и не могло быть. Эрам всегда был более, чем за!

А потом он попробовал рыжую на вкус и ему стало не до размышлений.

Девчонка, что сонно хныкала и постанывала в его руках, источала одурманивающий аромат желания и умопомрачительный букет эмоций… а главное, у всего этого был тот самый вкус, что он единожды попробовал в Тайной комнате и чего не сможет забыть уже никогда!

Нежность и бесстыдство, доверчивость и азарт, исступленная мольба и хмельная эйфория… Как она вздрагивала, как хныкала, как запускала пальцы в его волосы, когда он ласкал её ртом. Харлей тогда словно обезумел. Чего говорить о демонической сущности. Демон торопливо жрал, словно голодал до этого тысячу лет в бездне…

А потом мир перевернулся с ног на голову.

Не тогда, когда Эрам в боевой трансформе, яростный и исступленный, словно безумный, накинулся на него, а когда до Харлея дошло: брат не желает делить с ним вкусную девочку!

Лучший сыщик Слитсберга был прав: у брата появились от него, Харлея, секреты. А ещё девчонка, которая оказалась рыжей (и так было намного лучше) была уже его конкубиной!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она уже подписала кровный контракт с его братом, и теперь никто не вправе дотронуться до неё… чтобы не столкнуться с гневом высшего демона…

Харлей много думал о случившемся. Собственно, он только об этом и думал...

К своему стыду и позору, в чём демон, конечно же, никогда и никому не признается, у него были мысли сообщить о безумии Эрама отцу Да и вообще предать огласке!