Диверсант № 1 - Сергей Самаров

Водитель, кажется, понял.

– Рисковать бывает приятно только тогда, когда риск оправдан.

– Оправданного риска не бывает, – не согласился Джошуа. – Риск – это всегда чуть-чуть за грань оправданного и безопасного. А иногда даже больше, чем чуть-чуть.

– Не знаю, месье. Все, наверное, зависит от характера. Я, в соответствии со своим характером, могу рисковать тогда, когда вижу большую удачу в результате выигрыша. Иначе в риске нет смысла.

– Это скучно. В соответствии с моим характером. Мне кажется, что риск, это когда: или – или… Когда меньше половины шансов на успех. Когда все чувства вибрируют. Тогда риск приятен. Тогда чувствуешь себя в итоге победителем, даже если не победишь. Вернее, ты все равно побеждаешь. Побеждаешь себя! Добавим скорость?

– Нет. Мы – наверху. Наверху дорога сложная, – усы смотрели в стороны неподвижно и непоколебимо.

Джошуа стало скучно, и он закрыл глаза.

– Клюз, месье…

Джошуа проснулся.

Они въезжали в город. Типичный альпийский городок, каким его изображают на рождественских открытках, только сейчас лишенный снега на дороге и сугробов вокруг нее. Крутые скаты крыш светятся умытой дождем черепицей, беленые стены невысоких домов. Здесь людно бывает, наверное, только зимой, когда в разгаре туристический сезон. Горнолыжники со всего света осаждают местные отели. Летом городок заспанный и спокойный, даже ленивый.

– Мне нужно газеты купить. Где увидите, остановитесь.

– Понял, месье.

Водитель свернул с шоссе в городские кварталы и через два поворота остановился возле газетной стойки. Джошуа вышел и купил наугад несколько газет, потом добавил к ним ту, в которую звонил ночью из поезда. Он даже на первые полосы не посмотрел, потому что знал – материал про взрыв в казино обязательно будет опубликован в каждой газете, и опять будет множество снимков, способных сделать психически больным любого ребенка, который пожелает посмотреть отцовские газеты. Да что о ребенке говорить, когда и взрослых, у кого нервы послабее, от таких видов стоит оберегать.

Джошуа не стал читать сразу, когда снова сел в машину. Просто сунул газеты в саквояж. Посмотрит на досуге в спокойной обстановке.

– Интересуетесь политикой или бизнесом? – спросил водитель.

– И тем и другим мало. Мне интереснее спорт.

– Бокс любите?

– Только профессиональный. Но в Европе хорошего бокса нет.

– Это еще как сказать, – водитель даже обиделся от такого утверждения и замолчал.

И только когда выехали за город и чуть в стороне показалась группа строений по склону горы, он спросил:

– Вам куда – в отель или сразу на станцию?

– Что ближе?

– От станции до отеля сто шагов.

– Тогда в отель.

– И до отеля от города всего четыре километра. Место там очень живописное. Хорошо отдохнете.

– Алло. Мне нужен майор Тихонов. – В трубку кто-то сухо кашлянул.

– Я слушаю. Только я уже майор в отставке. Кто это?

Виктор Петрович ждал звонка из Москвы от журналиста Кольцова, определитель номера показал вроде бы именно такой звонок, хотя с междугородними звонками на мобильник всегда можно ошибиться. Кроме того, он отлично помнил, что представился только как бывший старший оперуполномоченный, не называя своего звания. А сейчас его назвали по званию и строго официально.

– Полковник Колесников. Московский уголовный розыск.

Интересно, какой стороной он коснулся уголовного розыска?

– Я слушаю вас, товарищ полковник.

В дверях соседней комнаты остановился, занимая большим телом весь дверной проем, Алексей Владиленович. Стал прислушиваться к разговору.

– Вы разыскивали журналиста «Комсомольской правды» Юрия Кольцова…

Ситуация прочиталась сразу и однозначно. Значит, в Москве тоже что-то случилось. Оттуда позвонили в Екатеринбург, поинтересовались Тихоновым, убедились, что такой в самом деле существует, узнали его звание и только потом позвонили ему самому.

– Да, мне необходимо с ним поговорить.

– Дело в том, Виктор Петрович, что вчера вечером в Москве было совершено покушение на гражданина Кольцова. Он сейчас в тяжелом состоянии находится в реанимации. Разговаривать, естественно, не может. Четыре пули в грудь. Пятая по касательной задела голову. Состояние тяжелейшее. На жизнь не больше пяти шансов из ста. Чем вас заинтересовал Кольцов?

– Вот теперь, после вашего сообщения, я могу предположить, что это одно дело с произошедшим здесь, которое местным следователям откровенно не по зубам. И, очевидно, товарищ полковник, это даже не ваш, извините, уровень.

– То есть? – Голос полковника показал обиду и непонимание. – Что вы хотите этим сказать?

– Делом должна заниматься ФСБ. Я рекомендую вам передать материалы управлению «Альфа». Это их епархия, а вы просто наживете себе неприятности с этим расследованием и будете не в состоянии его завершить.

– При чем здесь, товарищ майор, «Альфа»?

– Дело напрямую касается бактериологического оружия.

Тихонов сказал и осекся… Только сейчас ему пришла в голову шальная мысль о том, что он, возможно, вовсе и не против террористов начал работать. И он испугался этой мысли сам настолько, что даже Столбов-младший, кажется, этот испуг заметил, потому что выдвинулся шифоньером из проема и встал рядом, через стол, чтобы дождаться окончания разговора и спросить.

– Да, нам говорили нечто подобное в редакции. Хотя за рабочую версию принята другая.

– Какая?

– Дело в том… Что преступник задержан.

– И кто он?

– Милиционер. Старший лейтенант из вневедомственной охраны. Шакиров Наиль Федорович. Ревнивый муж одной из сотрудниц редакции. Горячая восточная кровь. Башкир. Кольцов с работы возвращался вместе с этой сотрудницей. Муж попался навстречу. Имел при себе табельное оружие. Состояние аффекта.[20] Стрелять начал без разговоров. Словно давно что-то подозревал. После задержания он сознался сразу.

– Башкир, вы говорите?

– Башкир.

– Это только лишнее подтверждение. Тогда точно передавайте дело «Альфе». У нас тут тоже ходят по касательной башкиры.

– Хорошо. Я созвонюсь с ними. И оставлю ваши координаты. Вы мне ничего не сообщите?

– Договорились, товарищ полковник. У меня все.

Виктор Петрович убрал трубку и посмотрел на Алексея Владиленовича.

– Что? – спросил тот.

– Надо быстрее искать машину с башкирским номером.

– Заяц этим занимается. Может, его самого в Уфу отправить?

– Не надо. Мы в Уфу, скорее всего, сами поедем.

– Так что произошло? Кто тебе звонил?

– Это из Москвы. Полковник из МУРа.

– Какое отношение к похищению отца имеет МУР? Как они на тебя вышли?

– Владилен Юрьевич, – Тихонов пододвинул к Столбову-младшему газеты, которые он отложил, – должно быть, пытался связаться с журналистом из «Комсомольской правды». Есть там некий Юрий Кольцов, занимающийся проблемой уничтожения и утилизации бактериологического оружия. Постоянно об этом пишет. Вот здесь, в газете, обведены номера телефонов. Это ваш батюшка обвел. Просто ради развлечения такие вещи не делают. Это делают, когда собираются звонить. Я попытался связаться с Кольцовым. Сказали, что он болеет. Я оставил свой номер, чтобы передали ему.

– Я слышал это. Дальше…

– И позвонил мне не Кольцов, а полковник Колесников из МУРа. Причем этот полковник наверняка сначала связался с Екатеринбургом, где навел обо мне справки.

– Почему так думаешь?

– Я по званию не представлялся. А он назвал меня по званию. И рассказал, что Юрия Кольцова вчера, когда тот возвращался с работы вместе с одной из своих сотрудниц, расстрелял муж этой сотрудницы, старший лейтенант вневедомственной охраны. Башкир по национальности. Кольцов жив, но в очень тяжелом состоянии. Почти безнадежен. Версия – попытка убийства на почве ревности.

– И что? Разве это имеет отношение к похищению?

– В двух разных регионах России происходит попытка убийства одного человека и похищение другого. Эти люди, как мы предполагаем, связывались друг с другом. Кстати, надо опять на почту съездить. Пусть Заяц проверит телефонные разговоры вашего отца с Москвой. Переговорный пункт на почте?

– Рядом. Только Заяц там договориться не сможет. Ему подавай «самых великих» на съедение. Это его уровень. А договориться… Я сам поеду. Так что дальше?

– Мы предполагаем, что Владилен Юрьевич и Юрий Кольцов как-то контактировали. Делились информацией, хотя и не знаем сам уровень этой информации. В Москве убийство пытался совершить башкир. У нас присутствует машина с башкирскими номерами. Одно совпадение уже требует проверки. А два совпадения – это уже почти рабочая версия. Хотя…

– Что?

– Хотя национальность ничего не говорит.

– Я тоже так думаю. Но следует проверить.

– Я не о том. Я боюсь, что мы столкнулись с еще более серьезной угрозой для своей безопасности, чем террористы. – Виктор Петрович вернулся к мысли, что посетила его голову и ударила по мозгам во время разговора с полковником Колесниковым.