Фрам — полярный медведь - Чезар Петреску

15 июня… Положение становится отчаянным. Двигаться вперед по мокрому снегу и льду, полному препятствий, немыслимо. Придется, пожалуй, пожертвовать последними собаками, чтобы питаться их мясом, потом тащить нарты самим.

19 июня… После ужина, такого же скудного, как и обед, — 54 грамма клейковинного хлеба и 27 граммов масла, — мы ложимся: сон, как известно, заменяет обед! Задача теперь состоит в том, чтобы как можно дольше продлить нашу жизнь, обходясь без еды. Положение ухудшается: никакой дичи, провизия кончилась.

Всю ночь в ломаю себе голову, стараясь найти выход из нашего положения.

Не сомневаюсь, что спасение придет!..

20 июня… После нескольких часов ходьбы нам преграждает путь большое разводье. Чтобы переправиться на ту сторону, нужно использовать каяки, другого выхода нет.

Спускаем каяки на воду, соединяем их при помощи лыж и ставим на этот помост нарты со всем грузом.

Потом помогаем влезть на него собакам, сколько их у нас еще осталось.

Во время этих приготовлений замечаем плавающего вокруг нас тюленя.

Вскидываю ружье и жду, когда он повернется удобнее для выстрела. Происходит то же, что с птицей в известной басне: я приготовился стрелять, а добычу поминай как звали!

Наконец пускаемся в плавание.

7 июля… Теперь у нас осталось всего две собаки. Как только горизонт на юге светлеет, торопимся перебраться с плавучего острова, до которого мы доплыли, на высокую, как сторожевая башня, ледяную гору, в непокидающей нас надежде увидеть сушу. Но куда ни глянь, везде те же белые дали!..

10 июля… Я становлюсь безразличным ко всему на свете. Мы ждем лишь одного: когда взломается лед. Но лед стоит. Что мне писать в дневнике? Никаких перемен…

Во время обеда один из псов, Кайфас, начинает лаять. Первое, что я вижу, высунув голову из палатки, — медведь…

Хватаю ружье, медведь недоуменно смотрит на меня, и я всаживаю ему пулю в лоб. Он шатается и, несмотря на смертельную рану, все же кое-как удирает.

Пока я нахожу другой патрон в моем кармане, полном всякой всячины, зверь успевает добраться до торосов. Раздумывать некогда… Нельзя упускать добычу, которая сулит нам пищу и спасение. Пускаюсь за медведем бегом. В нескольких шагах два хорошеньких медвежонка озабоченно ждут на задних лапах возвращения матери. Значит, мой подранок — медведица!

При моем появлении все семейство пускается наутек. Начинается сумасшедшая погоня. Нас не останавливают никакие препятствия, ни торосы, ни трещины. Мы карабкаемся на волнистые гребни, перепрыгиваем трещины или перебираемся через них по ледяным мостам… Хотя тяжело раненная медведица едва волочит ноги, мы настигаем ее с трудом. Я едва за ней поспеваю.

Медвежата трогательно кружат вокруг матери, то и дело забегают вперед, словно желая показать ей, куда бежать, и ободрить ее…

2 августа… Нашим бедам не предвидится конца. Едва преодолев одну, попадаем в другую.

4 августа… После ужасающей дороги подходим к разводью. Мы собираемся переправиться через него на каяке и очищаем кромку от снега. Поставив нарты на каяк, я держу их, чтоб они не соскользнули. Вдруг слышу у себя за спиной тяжелое дыхание.

— Бери скорей ружье! — кричит Иогансен, который ходил за своими нартами.

Поворачиваюсь на месте и что вижу? Громадный медведь повалил Иогансена, который обороняется с большим трудом. Хочу достать ружье, лежавшее в чехле, в передней части моего челна, но каяк ускользает от меня в воду. Первая мысль — прыгнуть в каяк и застрелить медведя оттуда. Но я тут же отдаю себе отчет в том, как мне трудно будет взять его на прицел. Быстро вытаскиваю каяк на берег, чтобы достать ружье. Думая только об этом, не имею времени оглядеться кругом.

— Торопись, если хочешь поспеть! И, главное, получше целься!.. — кричит бедный Иогансен.

Наконец ружье у меня в руках. Медведь от меня в двух метрах, он вот-вот растерзает Кайфаса. Целюсь тщательно, как просил Иогансен, и посылаю зверю пулю за ухо.

Громадина падает замертво.

31 декабря… Вот и кончился этот необычный год. В общем, он не был таким уж плохим.

Там, на родине, веселый перезвон колоколов возвещает конец старого года. Здесь не слышно ничего, кроме завывания ветра на льду.

Облака снега ошалело катятся по торосам и ледяной глади, а сквозь белую пелену скользит полная луна, которой нет дела до бега времени. Она безмолвно следует по своему пути, равнодушная к человеческим страданиям.

Мы затеряны в жуткой ледяной пустыне, за тысячи километров от дорогих нам существ, и наши мысли то и дело возвращаются к любимому, родному краю.

Одна страница вечности дописана, открывается другая. Что в ней будет?

1 января 1896. Термометр показывает 41,5° ниже нуля. Лютый мороз.

Никогда еще этой зимой не было такого холода. Я полностью ощутил это особенно вчера, когда у меня замерзли кончики всех пальцев.

8 января… Ужасающая пурга… Стоит высунуть голову из нашей ледяной хижины, как бешеный ветер норовит подхватить тебя и закинуть бог весть куда… У нас жестоко мерзнут ноги. Мы часами колотим их одну о другую, но согреть никак не можем.

Нет, мне никогда не забыть этих страшных ночей! И среди всех страданий мысль все время улетает на родину, к своим!

А время бежит… Лив, моей девочке, исполняется сегодня три года. Уже большая, наверно. Бедный ребенок! Нет, Лив, ты не потеряешь отца! Надеюсь, что твой будущий день рождения мы проведем вместе. Я буду рассказывать тебе о медведях, о моржах, о песцах, о всех диковинных зверях, которые обитают в этих нехоженых местах.

1 февраля… Любопытную жизнь ведем мы в этой ледяной берлоге среди полярной ночи! Хотя бы почитать какую-нибудь книжку!.. Лоции и календарь я перечел столько раз, что знаю их наизусть. Но как бы то ни было, один вид печатного слова для нас утешение: тонкая ниточка, которая соединяет нас с цивилизацией.

16 мая… Опять медведи. Медведица с медвежонком. Убивать этих животных нет смысла, потому что у нас еще достаточно запасов от прежней охоты. Но мы считаем, что не мешает приблизиться и понаблюдать за ними, а в то же время и дать им острастку, чтоб они не тревожили нас ночью.

При нашем появлении медведица принимается рычать, но сейчас же отходит, мордой подталкивая перед собой медвежонка. Иногда она останавливается и оборачивается посмотреть, что мы делаем.

Дойдя до берега, семейство отправляется дальше, пробираясь между льдин; мать впереди, прокладывая путь детенышу. Тем временем я почти догоняю их, так что нас теперь разделяет всего несколько шагов.

Медведица тотчас поворачивается и весьма угрожающе двигается на меня. Она подходит совсем близко, устрашающе рычит, но не двигается с места, пока не убеждается, что медвежонок немного отдалился. Тогда, сделав несколько больших шагов, я быстро догоняю его.

Медведица повторяет маневр, чтобы защитить детеныша и прикрыть его отступление. Ясно, что ей очень хочется броситься и растерзать меня в клочки. Но прежде всего ее заботит безопасность медвежонка. Она отходит лишь тогда, когда он опять отдаляется на некоторое расстояние. Добрались до ледника, мать опережает детеныша, чтобы показывать ему дорогу. Быстро идти по снегу малыш не может. Медведица толкает его, следя за каждым моим шагом, за каждым движением.

Такая материнская любовь действительно трогательна…

Петруш отрывается от книги и смотрит на прибитую к стене карту Северного Ледовитого океана, пытаясь отыскать на ней то место, где находился Нансен, когда писал эти строки в своем дневнике.

Уже поздно. Но мальчик не чувствует усталости. Его не клонит ко сну. Дневник Нансена близится к концу. Он хорошо знаком Петрушу, который уже раз прочел его. И все же он ни за что не ляжет, пока не пробежит глазами последних страниц.

Так же, как Нансена, когда он писал свой дневник, вдохновляли переживаемые им перипетии, так вдохновляют они теперь и его маленького читателя. Умом и сердцем он участвует в них, они доказывают ему, что человеческое упорство и воля сильнее враждебных стихий.

Ни холод, ни пурга, ни голод не могут одолеть человека.

Победа остается за ним. Достаточно быть готовым к борьбе, трезво мыслить и никогда не терять ни хладнокровия, ни веры в свои силы.

Петруш снова склонился над книгой, он дочитывает последние страницы дневника Нансена.

12 июня… Выходим в четыре утра, подняв парус на нартах. За ночь мороз скрепил снег. Подгоняемые попутным ветром, мы надеемся двигаться легко и быстро, как на парусной лодке…