Посох Заката - Сергей Раткевич

Отшельник поднялся и вышел. За спиной у него покачивался меч в старых потертых ножнах.

— Кстати, ты не одинок в своем отвращении, — как ни в чем не бывало продолжил посох. — Всем моим хозяевам тоже не нравился мой голос, разве что Артаду Сюйгену, но он и на самом деле был сумасшедший, так что он не в счет. Поэтому у меня всегда был весомый аргумент в спорах со своими хозяевами: «Делай что я говорю — а то как спою!»

— И что — действовало? — поинтересовался Курт.

— Иногда, — усмехнулся посох.

— Но все же не слишком часто? — с надеждой спросил Курт.

«А что если он и меня так?»

— Чаще, чем ты думаешь, — уверил посох.

— Какой кошмар! — простонал Курт. — Лучше я засну обратно. Может, повезет проснуться в каком-нибудь другом, более ласковом мире.

— Даже не думай! — строго и чуть напуганно сказал посох. — Самое большее — через полчаса нам с тобой будет очень нехорошо. К тому моменту ты должен быть основательно проснувшимся, если хочешь выжить.

— А что случилось? — испугался Курт.

— Я думал, ты понял… — вздохнул посох. — Что вчера было, помнишь?

— Вчера много чего было, — Курт догадывался о том, что ему предстоит услышать, но до последнего мгновения надеялся, что произойдет какое-то чудо, все волшебным образом отменится, и посох скажет ему что-нибудь другое — например, что их подвергнут мучительной казни.

— Помнишь, как ты хотел меня оставить? — спросил посох.

— Помню… — упавшим голосом промолвил Курт.

— Помнишь, что потом было? — продолжил посох.

— Да… — прошептал Курт.

— Ну… вот… — вздохнул посох. — Готовься…

— К… чему? — вытолкнул Курт.

— К повторению приступа.

— Ох…

— А ты чего думаешь — я зазря хозяина вчера так материл? Я его любил, между прочим. Если бы все ограничилось единственным приступом, если бы просто нам нельзя было расставаться, так я — что… Хвала богам, ты не самый омерзительный человек во вселенной!

— Это… оно — надолго?! Ну, то что с нами?! — запинаясь, выдавил Курт.

— Пока не станешь магом… — горько сказал посох. — А ты не станешь, так что…

— Навсегда! — с ужасом уточнил Курт. — И ничего не сделать. Ничего.

— Нам нужно добраться до Джанхара, — сказал посох. — В этом наш единственный шанс.

— Какой еще шанс? — отчаянно сказал Курт. — Ты же сам говоришь, мага из меня не выйдет, а потому…

— В Джанхаре ты ПЕРЕДАШЬ меня магу, — сказал посох. — Тебе помогут.

— Вообще-то мага можно найти и поближе! — воскликнул Курт. — Я понимаю твое желание вернуться в Джанхар, но…

— Ты ничего не понимаешь, — печально сказал посох. — Я, к твоему сведению, тоже не выношу боль. Особенно невыносимую. Пойми, ты не сможешь сам ПЕРЕДАТЬ меня магу. Нужен другой маг, который поможет тебе осуществить передачу. В Джанхаре такие маги есть, а здесь…

— А если найти сильного мага?! — взволновано проговорил Курт. — Я имею в виду — очень сильного?!

— Каким бы сильным он ни был, он не сможет сделать сразу два дела, — сказал посох. — Он сможет либо ВЗЯТЬ, либо помочь ПЕРЕДАТЬ — разве что он попросту убьет тебя. Но ведь тебе мало в этом проку, а я не хочу служить магу-убийце. До такой степени не хочу, что предпочитаю валяться рядом с тобой в приступе.

— Какой кошмар! — простонал Курт. — Ну за что мне все это?!

— Я мог бы спросить тебя о том же… — грустно усмехнулся посох.

— Это все ты со своим сумасшедшим хозяином, — мрачно промолвил Курт. — Зачем он это сделал?

— А зачем ты не маг? — парировал посох.

— Зачем я вообще вас встретил… — мрачно пробурчал Курт.

— А зачем полез, куда нормальные люди не лазят?

— Да, но я же…

— А почему не сбежал, когда понял куда угодил? — ехидно продолжил посох. — Любой нормальный человек сбежал бы, а ты остался. Так что нечего тут жаловаться, раз остался, значит получай чего просил! И не переживай — выкарабкаемся.

— Эх… — только и сказал Курт. И даже махнул рукой.

— Какая жалость, что ты не маг, — фыркнул посох. — Мне с тобой забавно.

— Значит, все время, пока мы будем добираться до Джанхара…

— Тебя будут мучить приступы, бедный мальчик… — сказал посох.

— Но, может, мы все же найдем парочку магов поближе? — с надеждой спросил Курт.

— Может быть, если ты захочешь передать меня боевому подразделению магов королевства Рон, — жестко сказал посох. — Вопрос в том, захочешь ли?

— Нет, — сказал Курт. — Я, наверно, дурак и трус, и я никакой не герой, не воин, да и вообще… но я не сволочь, честно… Это же будет предательством, а я… ты ведь не сделал мне ничего дурного, нет… Я — нет…

— Спорный вопрос — сделал я тебе дурное или нет… — медленно проговорил посох. — Ничего дурного я тебе не хотел — вот что будет правдой. Быть может, ты еще захочешь того, от чего сейчас отрекся. Не потому что ты сволочь, не потому что предатель, а просто потому, что очень больно…

— Зачем ты говоришь мне все это?! — потрясенно спросил Курт.

— Если ты захочешь этого, мы станем врагами. Нам может не представиться случая просто поболтать, и тогда мы уже вряд ли сможем друг другу верить, — ответил посох. — Поэтому я хочу, чтоб ты знал: я не виню тебя, что бы ни случилось. Не каждому под силу терпеть такое.

— Спасибо, — сказал Курт. — Я все же надеюсь, что у меня сил не меньше, чем у какого-то одеревеневшего языка. По крайней мере, я-то хотя бы вопить буду благозвучно — а вот тебя ожидают мучения, связанные с прослушиванием собственных воплей. Это так ужасно, что все остальное кажется мелочью…

— Тебя они тоже ожидают, мои вопли, — рассмеялся посох. — Или ты надеешься заткнуть уши?! Ну так не надейся! Когда я воплю на всю катушку, никакие затычки не…

Тут оно и случилось. Пространство растянулось безмолвно и страшно, все линии невероятно искривились, и Курт даже не сразу понял, что давно уже закрыл глаза, и то, что он созерцает сейчас — пространство его крика, густо прошитое прожилками боли.

Внутри боли можно жить. Можно построить дом. Каменный или из бревен, крепость или шалаш — кому что нравится. Внутри боли можно жить, привыкнуть, открыть глаза, перестать орать… это поначалу кажется, что все, но когда боль такая огромная, она как бы и не боль вовсе. Тело отказывается ее воспринимать — потому что если воспримет, тут же умрет, а телу умирать неохота. Поэтому оно не воспринимает. И вот тогда внутри боли можно жить.

Когда великий воин и полководец Санга Аланда Линард вошел в пещеру, несколько веков служащую ему жилищем — Курт уже не кричал. Посох тоже.

— Пойдем, — сказал великий полководец. — Пора.

— Ага, — еле двигая губами, сказал Курт. — Вот сейчас умру и пойдем.