Возмездие королевы Виктории - Гарри Гаррисон

– Билеты.

Компостер щелкнул раз, затем кондуктор обернулся к Тони, взял протянутый билет и оценивающе взглянул на него.

– Это билет до Лондона, а вы на эдинбургском поезде.

– Должно быть, перепутал.

– В нашем поезде этот билет недействителен, но вы можете пересесть в Эдинбурге. Но вам нужен билет, чтобы добраться туда.

– Я могу приобрести у вас, не так ли?

Разумеется, ответ был утвердительным, кондуктор извлек из кармана бланки и билеты, трудолюбиво проделал вычисления, принял деньги и вернул квитанцию. Уплатив требуемую сумму, Тони спрятал билет в карман и с облегчением посмотрел на закрывшуюся дверь.

– Я ж вижу, что ты американец, - сказал его попутчик. - А это и мой уголок мира, выпьем за это. - Они выпили. - Тедди Бьюкенен, - добавил он, улыбаясь будто в благословение.

– Что? О, да, я… Джордж Вашинг. - Тони сумел проглотить "тон". Да, имя достаточно американское; а что тут еще придумаешь?

– Рад познакомиться, Джордж. Я люблю потолковать, выпить с чуваком, от этого поездка куда быстрее. Тутошние люди не как в Ямайке, не любят этого. Вот.

И вот последовал глоток жидкого огня. Голова Тони пошла кругом от удара практически чистого спирта по пустому желудку. Еда поправила бы положение, да-да, еда, давным-давно пора подкрепиться.

– В этом поезде можно что-нибудь съесть?

Тедди утвердительно кивнул.

– Отличный вагон-ресторан, я тебе покажу. Я езжу тут каждую субботу, повидать жену приятеля, она в больнице в Глазго. Я говорю с ней, веселю ее, иной раз даю капельку рома, когда медсестра не путается под ногами. Жизнь хороша, если ты счастлив, правда?

Кивнув, Тони едва удержался, чтобы не икнуть, когда они затопали по коридору. Жизнь определенно хороша, когда ее озаряет такое улыбающееся лицо; Тони уже почувствовал себя лучше. В будущем замаячил Эдинбург, и прибудет он туда довольно скоро. Но эту проблему надо будет решать по прибытии, заодно с проблемой группы встречающих, с которыми лучше не встречаться, наверняка ожидающих его на станции. Сперва поесть, проблемы на потом! В этом отношении ему повезло, потому что вагон-ресторан оказался весьма цивилизованным заведением, с культурными столиками и своеобразным камбузом посредине, где распределяли замечательные вещи всяческого рода. Кофе и свежезаваренный чай, пакеты с пирожками и пирогами, сэндвичи и картофель-фри. Батареи крепких напитков, безграничное разнообразие спиртных и безалкогольных напитков в банках.

– Сэндвичи? - с надеждой поинтересовался Тони.

– Сыр с помидорами, яйца с кресс-салатом, ветчина, лосось.

– Да.

– Простите?

– По одному каждого вида. И то же самое для моего друга. - Тони отмахнулся от протестов. - В одиночку кусок в горло не идет. И пиво.

С полными охапками пищи они отыскали пустой столик, где тут же перешли к делу. Тэдди, не менее серьезный едок, чем изголодавшийся Тони, ел свои припасы с большим вкусом. Тарелки опустели чрезвычайно быстро, и Тони сходил за виски, чтобы поспособствовать пищеварению. Виски было разлито в крохотные бутылочки, так что он купил порядочный запас, чтобы не бегать взад-вперед.

– У тебя теплое сердце, - провозгласил Тэдди. - Так что выпьем за него. Очень жаль, что мы скоро будем в Эдинбурге, и конец такой доброй вечеринке.

Эдинбург! Тони как-то выбросил это обстоятельство из памяти, чтобы предаться минутным удовольствиям; он упал духом, лицо его вытянулось. Что делать?

– Ты хорошо знаешь город?

– Я там почти два года. Зимы ужасно длинные. Но весной маленько получше.

– Станция, куда мы прибываем, большая? В смысле, если кто-то не хочет встретить кого-то еще на этой станции, есть ли там дополнительный выход или что-то вроде того?

– Я понял в что же миг, как тебя увидал, что ты драпаешь от полиции.

– Нет, вообще-то…

Тэдди прижал громадный палец к губам в знак молчания, издав звук "тс-тс".

– Моя мамуля всегда говорила мне, что чего не видит глаз, о том не скорбит сердце. По-моему, тоже и про ухо, что не слышит. Лягаши будут ждать тебя?

– Нет, не полиция, гарантирую. Просто кое-какие люди, которых я не хочу встречать.

Тони осушил бутылочку виски без отрыва, чтобы дать смазку своим мыслям, сморщился и возвел глаза к небу в поисках вдохновения.

– Никакого заднего прохода, все проходят барьер, чтобы сдать билеты. Думаю, твои друзья будут ждать там. Оттуда много путей, но они все едино последуют. Можешь взять мотор?

– Они могут увязаться следом.

– Моторы скверная идея, да и дорогая. - Виски не пробудило никаких новых идей, так что Тэдди плеснул себе в стакан немного рому, теплой родной стимуляции из более благословенных краев. - Итак, есть, она самая, идея. Там есть гостиница прямо на макушке станции, "Северо-британский отель", а прямиком напротив поездов - коридор, что ведет к частному лифту, подымающемуся в гостиницу. Длинный спокойный коридор, сворачивает за угол. Ты просто садишься в лифт до гостиницы, выходишь на Принс-стрит и пошел. Пока они обегут кругом, тебя и след простыл.

– Но что им помешает войти со мной в лифт?

– Я, - тепло улыбнувшись, Тэдди сжал черный кулак размером с суповую миску. - Я человек мирный, но не люблю глядеть, как моих друзей утюжат.

– Я не могу просить тебя о подобном.

– Ты не просишь, я сам предложил, насколько помню. Их будет больше, чем пять?

– Сомневаюсь, один или два от силы, но…

– Что ж это будет забавно. Значит не надо драться. Просто поговорю с ними по-доброму чуток, пока лифт не уйдет.

Тони протестовал, но тщетно. В мире Тэдде друг - это друг, новый или старый, а для чего ж еще нужны друзья, если не для того, чтобы помогать друг другу? Он нахмурился лишь тогда, когда Тони упомянул о деньгах.

– Ну, Джордж, с чего это ты вдруг такое базаришь?

– Нет, не для тебя… Я думал о… жене твоего друга, - торопливо сымпровизировал Тони; улыбка Тэдди тотчас же вернулась. - Если ты хочешь помочь мне, почему я не могу помочь ей? Если ты дашь ей десять-двадцать фунтов от меня, держу пари, есть масса вещей, на которые она может их потратить.

– Ты вовсю прав. Мой друг работает всего на полставки на верфи, тут особо не зажиреешь. Она будет рада.

Купюры исчезли. Выпили за дружбу. За окнами мелькали темные пейзажи, время от времени оживляемые огнями одинокого дома или машины на дороге. Вскоре дома начали кучковаться, появились уличные фонари, развернулись пригороды большого города. Поезд прогрохотал по стрелкам и замедлился, мотаясь из стороны в сторону.

– Въезжаем на станцию Вейверли, - объявил Тэдди, приканчивая последнюю бутылочку. - Ты должен повидать меня снова, ежели когда вернешься в Эдинбург… Дай-ка я тебе дам свой адресок. - Он записал адрес, медленно и тщательно, на одной из салфеток, и Тони спрятал ее в карман. - Давай не будем торопиться. Все, кто пользуется гостиничным лифтом, приезжают первым классом, а нам надо, чтобы они очистили дорогу.

Они оказались в числе последних пассажиров, покинувших поезд. Сдавая билет, Тони обшаривал взглядом толпу. Быть может, нет никакого комитета по встрече? Не может этого быть. Когда они пересекали станцию, держась поодаль от основной толпы пассажиров, трое мужчин, одетых в одинаковые плащи, небрежной походкой зашагали следом.

– Твои друзья? - поинтересовался Тэдди, жизнерадостно ткнув пальцем в их строну. Тони кивнул. - Никаких проблем - развлечение выйдет на славу.

Коренатый уроженец Ямайки имел несколько иные представления о развлечениях, чем Тони. Они вошли в переход, ярко украшенный железнодорожными фресками, с поворотом у дальнего конца.

– Лады, - объявил Тэдди, беря Тони за руку. - Был рад познакомиться, иначе поездка на поезде была б долгой и скучной.

Он слегка пожал Тони руку, от чего у Тони тут же онемели пальцы, похлопал его по плечу, отправляя вперед, после чего бережно поставил свой драгоценный пакет у стены, чтобы тот как-нибудь не пострадал, после чего обернулся лицом к преследователям.

– Беги, - сказал он, и Тони послушался.

Последнее, что Тони видел, сворачивая за угол, это массивную фигуру человека, уткнувшего кулаки в бедра и широко расставившего ноги, преграждая дорогу мчащимся головорезам.

Конечно, лифта на месте не оказалось, хотя серебристо-седая женщина с легким оттенком голубизны на кончиках волос и носа, дожидалась перед закрытой дверью. Из-за угла донеслись громкие голоса - сначала возмущенные протесты, затем мягкое, но непреклонное возражение. Женщина с испуганным видом ткнула в кнопку. Тони, насвистывая, любовался настенными росписями, не замечая ничего. Послышалось шарканье ног и резкие шлепки. Пошла в ход неделикатная речь. Двери лифта открылись, женщина ринулась внутрь, Тони за ней по пятам. Оба одновременно ткнули в кнопку ВЕСТИБЮЛЬ; послышался рев боли, быстро стихший вдали, за закрывшимися дверьми. В медленно поднимающемся лифте царило замкнутое молчание. Тэдди с лихвой сдержал свое слово. Но дальше-то что?