ОДНАЖДЫ… - Журнал «Техника-Молодёжи»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я все еще изучаю физику», — ответил полушутя ученый.
«Что вы говорите? — изумилась девица. — В таком возрасте? А мы в школе покончили с ней за два года!»
«ОБРАТИТЕСЬ К ГЕРМАНСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ»
Споры о природе света ученые вели с XVII века. Одни, следуя за Ньютоном, склонялись к мысли, что свет — это поток корпускул. Другие вместе с Гюйгенсом считали, что это волны. Открытия, сделанные в начале XX столетия, подлили масла в огонь; как-то раз один из коллег датского физика Н. Бора спросил его в упор: «Что такое свет?»
«Обратитесь к германскому правительству, — с улыбкой ответил Бор, — пусть оно издаст такой закон: если свет — волны, запретить пользоваться фотоэлементами; если же свет — корпускулы, запретить применять дифракционные решетки».
КТО ИЗ НАС Я?
Известный германский физико-химик Оствальд, приехав в Страсбург, был очень удивлен тем, что на улице с ним часто раскланивались незнакомые ему люди. Его изумление достигло предела в университете: студенты приветствовали его как старого знакомого.
Секрет раскрылся, когда Оствальда познакомили с профессором Кундтом. Ученые оказались поразительно похожими друг на друга. Сам Кундт пришел в такой восторг от этого сходства, что однажды пригласил Оствальда в гости и, став рядом с ним, спросил жену: «А теперь догадайся, кто из нас я?»
«ОЖИДАЮ РЕЗУЛЬТАТЫ…»
В XIX столетии техника безопасности в химических лабораториях находилась еще в зачаточном состоянии, и случайный взрыв во время опытов грозил ученому-химику серьезными неприятностями. Как-то раз один знакомый французского химика Вюрца застал его нервно расхаживающим перед лабораторией. На вопрос о том, что он делает, Вюрц нехотя ответил: «Ожидаю результаты своего опыта».
СЛЕЗАМИ ДЕЛУ НЕ ПОМОЖЕШЬ?
Как-то раз знаменитый немецкий физиолог Герман Гельмгольц, прогуливаясь по парку, увидел плачущую девочку. Оказывается, в глаз попала соринка. Ученый вынул карманную линзу и стал через нее рассматривать глаз ребенка. Неожиданно он заметил, что при определенном положении линзы лучи падали через зрачок на заднюю стенку глаза и ярко освещали ее. Гельмгольц сразу понял важность этого явления; он усовершенствовал случайно открытый способ и изобрел глазное зеркало — неизменный атрибут современного врача-офтальмолога. Вот и говори после этого, что «слезами делу не поможешь».
ЕДИНСТВЕННАЯ ОБЯЗАННОСТЬ
Гельмгольц был удостоен многих почетных званий. В один прекрасный день он узнал, что его избрали вице-канцлером капитула прусского ордена «Pour le Mérite» («За заслуги»).
Будучи человеком добросовестным, Гельмгольц отправился к канцлеру капитула, известному графу Менцелю и осведомился о своих обязанностях.
— Ну что ж, — ответствовал Менцель, — могу лишь повторить то, что сказали мне, когда я стал вице-канцлером: «Единственная ваша обязанность — ждать, когда умрет канцлер, чтобы занять его место…»
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ В КВАДРАТЕ
Как-то осенью 1936 года профессор Лондонского университета Д. Льюис зашел к своему другу — известному биологу, биохимику и генетику Дж. Б. С. Холдейну. Ученый находился в каком-то необыкновенно благодушном настроении. Вдруг Холдейн смущенно сказал:
— Сегодня у меня день рождения, и что самое интересное — мой возраст равен квадратному корню из текущего года…
Знаменитому ученому исполнилось в тот день 44 года, а 442 = 1936!
«САМ СЕБЕ Я КРОЛИК»
Холдейн был отважным экспериментатором и часто использовал самого себя в качестве подопытного кролика. (Он даже написал статью «Сам себе я кролик».) Чтобы исследовать усталость организма, ученый запирал себя на продолжительное время в герметизированную камеру с пресыщенным углекислым газом воздухом. Другой раз он серьезно отравился, выпив бикарбонат натрия и соляную кислоту. В результате этого эксперимента выяснилось, что хлористый аммоний может вызвать конвульсии у детей. Неоднократно Холдейн подвергался тяжелому испытанию, во время которого кровь перетекала по трубке из одной части тела в другую…
В ответ на вопрос, почему он подвергает себя, а не кролика, подобным рискованным экспериментам, Холдейн сказал: «Трудно быть уверенным, как кролик себя чувствует в том или ином случае. По правде говоря, многие кролики почему-то не горят желанием сотрудничать с учеными».
«ВИНО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЧУДЕСНОЕ!»
Как известно, Галилей наполнял изобретенные им термометры не ртутью или спиртом, а вином. Один из таких приборов великий итальянец послал своему коллеге в Англию. К термометру он приложил записку, где объяснил назначение прибора. В дороге записка, очевидно, потерялась, а возможно, адресат не разобрался в ней. Так или иначе, спустя некоторое время Галилей получил неожиданный ответ: «Вино действительно чудесное! Пожалуйста, пришли еще»!
ПОЧЕТНО ЛИ БЫТЬ ПОЧЕТНЫМ?
Орест Данилович Хвольсон, выдающийся русский педагог, в течение многих лет был членом-корреспондентом Академии наук. Как-то ученый высказал сожаление, что он все еще не академик. Вскоре ему присвоили звание, правда, почетного академика. Поздравляя маститого физика, кто-то из его коллег спросил: «Ну теперь-то вы довольны?» — «Конечно, я рад, — отвечал Хвольсон, — но должен заметить, что между академиком и почетным академиком примерно такая же разница, какая имеет место между значениями слов „государь“ и „милостивый государь“».
«КАВЕРЗНЫЙ ВОПРОС»
После того как была успешно передана первая телеграмма из Европы в Америку, Александр Степанович Попов сделал в одном из столичных клубов очередной доклад об изобретенной им системе беспроволочного телеграфа. В зале среди публики присутствовали представители царского двора, некоторые из них относились к сообщению Попова довольно недоверчиво. Так, одна из великосветских дам, не поняв ни слова из доклада, обратилась к Попову с таким, как ей думалось, каверзным вопросом: «Однако чем же вы все-таки объясняете, что эта телеграмма при своем прохождении через океан, с материка на материк, не потонула и даже не промокла?» Александр Степанович лишь пожал плечами, а дама, оглянувшись вокруг, самодовольно улыбнулась.
«ЭФФЕКТ ПАУЛИ»
Знаменитый немецкий физик Вольфганг Паули был стопроцентным теоретиком. Его абсолютное неумение работать с каким бы то ни было экспериментальным оборудованием стало притчей во языцех. Коллеги утверждали, что стоит Паули заглянуть в лабораторию, там сразу что-либо выйдет из строя. Это мистическое явление было названо «эффектом Паули» (в отличие от знаменитого «принципа Паули» в квантовой теории). Из документально зарегистрированных проявлений «эффекта Паули» самое поразительное, несомненно, следующее. Однажды в лаборатории Джеймса Франка в Геттингене нежданно-негаданно произошел взрыв, разрушивший дорогостоящую установку. Как потом оказалось, происшествие случилось именно в тот момент, когда поезд, в котором Паули ехал из Цюриха в Копенгаген, остановился на 8 минут в Геттингене.
ВДОГОНКУ ЗА ДОСКОЙ
Выдающийся французский физик и математик Андре Мари Ампер постоянно был погружен в свои мысли, а оттого рассеян. Если его осеняла идея, он писал формулы и расчеты на всем, что попадало под руку. В преклонные годы у ученого несколько ослабло зрение. И вот однажды вечером он прогуливался по парку, обдумывая какой-то вопрос, и неожиданно наткнулся на черную учебную доску. Недолго думая, Ампер по привычке подошел к ней, вынул из кармана мелок, который всегда имел при себе, и начал писать формулы. Через минуту-две доска вдруг сдвинулась с места и стала медленно удаляться. Ампер поспешил за ней, стремясь закончить расчеты. Но доска продолжала двигаться все быстрее, и старому ученому приходилось чуть ли не бежать… Лишь безнадежно отстав, Ампер наконец-то очнулся, близоруко прищурился — и поразился: доска, которую он изрядно исчеркал формулами, была не чем иным, как стенкой большой кареты.
ПЕРВАЯ НАГРАДА
Отец Карла Фридриха Гаусса был бригадиром каменщиков. Дома по вечерам он занимался подсчетом заработка каждого из членов бригады. Однако в арифметике бригадир, прямо скажем, не был силен, и ему обычно помогал… трехлетний сынишка, уже тогда обнаруживший свое редкое математическое дарование. Надо сказать, решение задачек было любимейшей игрой вундеркинда; причем подсчеты он часто записывал углем или мелом на заборе, на стенах дома. Мать его за это не бранила. Она была неграмотна и гордилась стенной писаниной сына, хвалилась его успехами перед соседями.
