Слишком много любовников - Анна и Сергей Литвиновы

Охранники за разговором расправились с пельмешками, выпили чаек.

Я тепло попрощался с ними и захватил с собой прут – не знаю зачем. Впрочем, последующие события доказали, что тем самым я проявил недюжинное оперативное чутье, ведь железная палка вскоре мне очень и очень пригодилась.

Пустые часы, проведенные мною на работе в бесцельных блужданиях по Интернету, снабдили меня огромным количеством ни на что не пригодной информации. К примеру, знаете, оттенки какого цвета человеческий глаз различает лучше всего? Правильно, зеленого. (Тот, кто верно ответил, видимо, как и я, потратил изрядное время на скольжение по Сети.) А знаете, почему именно у зеленого? Потому что мы произошли от обезьянок, а для них критично было определять в зеленой чаще мелькнувшего тигра, леопарда или другого хищника.

Это старое обезьянье умение пригодилось в тот день и мне. Я возвращался пешком по асфальтовой дороге, ведущей сквозь лес от поселка Суворино к перекрестку, где останавливалось маршрутное такси. Правой рукой я помахивал железным прутом, который непонятно почему не выбросил после разговора с охранниками. И вот по другую сторону дороги, скорее, неосознанно заметил в зеленой чаще, на расстоянии метров двадцати пяти от себя, мелькание серых пятнышек. А еще чуть дальше, метрах в пятидесяти, по ту же сторону (дорога там делала изгиб) – тоже нечто серенькое. Третья причина, которая заставила меня в тот момент прореагировать, – верхнее чутье некурящего человека ощутило, далеко-далеко, на пределе определяемости, запашок раскуриваемого табачка.

Все эти три фактора, вместе взятые, заставили меня отпрянуть с обочины дороги, где я был весь как на ладони, и броситься вбок, в зеленую лесную чащу. И, как оказалось, очень вовремя, потому что сразу раздались выстрелы. Ветка над моей головой отлетела, сбитая пулей. Я бросился плашмя на землю. Мой глаз-алмаз успел заметить: стреляли оттуда, где я увидел первое серо-коричневое пятнышко, из-за кустов метрах в двадцати пяти.

Я кинулся глубже в лес, а потом сменил направление и понесся вдоль дороги, по направлению к стрелку (или стрелкам?). При этом я находился на противоположной от них стороне асфальтовой ленты. Я старался передвигаться скрытно – опыт двухлетней воинской службы в дивизии Дзержинского весьма помог мне. Как оказалось, навыки, вдолбленные в «учебке» и после, даром не прошли. Те, кто нападал, потеряли меня из виду. Это заставило их машинально сделать пару шагов вперед и оказаться на обочине дороги. В прогалинах кустов и деревьев, бесшумно двигаясь в их направлении, я видел их. То были, никакого сомнения, те двое амбалов, что нападали третьего дня на худенькую Зою на улице Мусы Джалиля. Двое, которым я тогда как следует врезал. Теперь мне было жаль, что не покалечил. Они, мерзавцы, оклемались, сменили холодное оружие на огнестрельное – и снова вышли на охоту, теперь за мной.

По дороге прокатила одна машина в сторону Суворина, потом вторая – в обратном направлении. Архаровцы спрятали свои пистолеты. Я находился теперь примерно на их траверзе – только на противоположной стороне лесной дороги. Далее, на расстоянии метров двадцати по направлению к городу, за поворотом, я увидел припаркованную серую «Нексию» – куда эти вурдалаки без нее! Именно автомобиль я приметил тогда, в самый первый момент, краем глаза, и он наряду со стрелками и их куревом, стал причиной моего прыжка в чащу. Быстро, но бесшумно я пронесся по лесу дальше, в сторону машины. В руках сжимал так и не выброшенный железный прут. Теперь я понимал, почему оперативное чутье столь активно возражало, когда я собирался его выкинуть.

И вот я оказался подле «Нексии», нас разделяло только дорожное полотно. Метрах в двадцати в сторону поселка стояли и растерянно озирались два бугая. Когда по дороге по направлению к Суворину понеслась еще одна машина, в краткий миг, когда ее корпус отделил меня от нападавших, я выскочил из леса и стрелой, в конце перекувырнувшись, перескочил асфальтовую ленту. Они меня не замечали. До того момента, как я, скрытый багажником, не вдарил железным прутом по бандитской машине сзади. Раздался треск стекла, истошным голосом запела сигнализация. Я двинул по окнам левой задней двери, потом по правой. «Нексии» стоило бы более внимательно выбирать владельцев, не связываться с бандитами, которые, вопя, матерясь и позабыв обо всякой предосторожности, ринулись в нашу с несчастной «кореянкой» сторону. Если на глазах мужчины надругаются над его машиной, это действует на него порой столь же сильно, как если бы обижали любимую женщину. А в некоторых случаях – даже тяжелее.

Первый бандит вскинул пистолет и на бегу, особо не прицеливаясь, стал палить в мою сторону. Меня прикрывал корпус «Нексии», да и расстояние оставалось изрядным (хотя неуклонно сокращалось). Напоследок, войдя в раж, я расквасил правое переднее стекло и затем боковое зеркальце. Бандюганы вряд ли теперь отсюда далеко уедут. Потом я бросился в глубь леса, производя как можно больше шума. Краем глаза увидел, что один сменил направление и устремился за мной – в то время как второй подбежал к искалеченному автомобилю и стал рассматривать раны. На то, что они разделятся, и был расчет. Метров семь я пробежал, нисколько не скрываясь – и тем задал убийце необходимое направление. А потом дал себе команду замереть и исчезнуть, слиться с пейзажем. Трудно представить, насколько действенным в ближнем бою бывает ментальное расслабление – а физически я притаился за стволом громадной разлапистой ели. Бандит как заведенный бежал прямо на меня, топоча, как лось. Оружие его было выставлено вперед, лицо перекосил азарт. Меня он не видел и не понимал, куда я делся, – находился в полной уверенности, что я убежал прежним курсом и почему-то оторвался от него настолько, что он перестал меня слышать.

Когда убийца поравнялся с елью, я сверху ударил его прутом по руке с пистолетом. Он заорал от боли и выронил оружие. Следующий удар я нанес по шее. Мужик ухнул и осел на землю. С точки зрения логики данного локального боя – и моего расследования вообще – мне следовало его убить. Он мне был абсолютно не нужен, а вред нанести мог, что показало наше предыдущее столкновение – позавчера вечером, вместе с Зоей. Тогда я его пожалел – и он снова встал на моем пути. Если пожалею сейчас – может, возникнет в третий раз.

Большой, толстый и совсем не спортивный, он лежал без чувств у моих ног – весь в моей власти, и я снова мог лишить его жизни. Но я опять не стал этого делать. Убийство – кого бы то ни было, хоть ничтожной твари – такой грех, что потом не отмоешься, перед самим собой прежде всего. И я перевернул тело и достал из-под него упавшее оружие. Проверил обойму. Там оставался один патрон, и еще один был дослан в патронник. Я похлопал по карманам мужика – запасной обоймы не было. Два патрона, конечно, маловато.

Второй чухан, закончив обозревать урон, нанесенный мною их автотранспортному средству, понял, видимо, что с его дружком происходит что-то неладное, и двинулся по лесу по направлению к нам. Я видел – пятьдесят оттенков зеленого! – как сквозь чащу мелькает его серая рубашка. Очень тихо и очень быстро я пошел к нему.

Для него оказалось, судя по всему, большой неожиданностью увидеть меня лицом к лицу. Он вскинул пистолет, но я за это время успел прицелиться и выстрелить. Один-единственный раз – но был точен. Пуля пробила кисть бандита. Он заорал и схватился за нее. Пистолет выпал. Ногой я отбросил его в сторону и приставил свой ствол к голове убийцы.

– Очень медленно встань на колени, – скомандовал я. Он мычал и корчился, зажимая рану в запястье. Крови было много, она капала на траву и на его ботинки. – А руки держи так, чтобы я видел. – Он покорно поднял руки и опустился на колени. Мой пистолет холодил его висок. – Теперь говори, на кого ты работаешь? Кто тебя послал?

Мужик молчал. Я слышал, как, неразличимые за листвой и хвоей, по дороге проезжают машины. Их водители и пассажиры видели искалеченную «Нексию», а выстрелы, которыми мы тут обменялись, разносились далеко – наверно, самого Суворина достигли. При всей нелюбви наших сограждан к полиции, не ровен час, кто-то вызвал наряд. Поэтому времени у меня оставалось немного. Поэтому я выстрелил бандиту в колено. Он заорал, заматерился и рухнул набок. Патроны в моем пистолете кончились – но он об этом не знал.

– Следующая пуля – тебе в висок, – пообещал я.

– Это Влад, – прохрипел мужик и не сильно меня удивил.

Я вытащил у него из заднего кармана телефон.

– Под каким именем Влад? – спросил я.

– Вэ Эс, – сказал он сквозь стоны. А потом, сквозь свои оханья, выдавил заискивающе: – Слышь, парень, вызови «Скорую», а? Я даже до дороги не дойду.

Кровищи под ним на траве и впрямь натекло много.

– Вызову, – пообещал я.