История Филиппы - Ангелина Крылова

– Не знаю… я как-то всегда понимала, что хорошо, а что плохо. Я люблю читать, и большую часть полезной и поучительной информации я узнала из книг.

– Ты просто такой человек, Филиппа. Хороший человек, – она посмотрела на меня и улыбнулась.

Я опустила голову, ухмыльнулась и про себя подумала: «Как знать».

Как только мы пришли в лагерь, к нам тут же подбежала Эвелин, размахивая руками и выкрикивая мое имя. Я тоже ей помахала, но не так вызывающе, как она. Схватив за руку Рьетту, Эвелин побежала к нам с сияющей улыбкой, та видимо не очень хотела бегать, и плелась за Эвелин, явно желая притормозить ее.

– Филиппа! Ты не представляешь, что там будет! Я своими глазами видела! – слегка запыхавшись, сказала она, сияя от восторга.

– Что? Что там будет? – она заинтриговала меня, и я хотела знать, о чем она говорит.

– Там такое препятствие, с ума сойти! Там даже горящий круг есть!

Я вытаращила глаза от удивления, и у меня чуть было не открылся рот; сглотнув, я попыталась говорить увереннее.

– Надеюсь, это самое экстравагантное из всего того, что там есть?

– Нет, там еще много, но ты сама увидишь! Я уже приготовила тебе Ветерка.

– Спасибо, Эвелин. Очень мило с твоей стороны.

– Зачтется! Мне нравится твой жилет, ты его у Ворнов покупала? – она так резко переменила тему, что я даже не успела сообразить, что ответить.

Я осмотрела себя с ног до головы и остановилась на коричневом жилете в стиле «хиппи», на груди он завязывался на две веревочки, а по бокам красовались заплатки. Мама хотела выкинуть его из-за того, что жилет напоминал ей маскарадный костюм пирата, я настояла на том, чтобы он остался, никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни… вот и мне мой жилет пригодился.

– Кто такие Ворны? – спросила я.

– Семья Ворнов – самые знаменитые портные в Либерии. Они шьют самую разную одежду, от бальных платьев до плавательных трусов. У них весь город одевается! Конечно, есть и другие портные, но Ворны – самые лучшие, – объяснила мне Рьетта.

– Спасибо, Рьетта. Да, у них еще есть старший сын, он ужасно похож на Ника! Конечно, до совершенства ему далеко, но хотя бы черты немного схожи.

– Ох, Эвелин, ты опять за свое! – я махнула на нее рукой и засмеялась. – Почему «старший сын»? Есть еще и младший?

– Да, у них еще дочь пяти лет, милая девочка. Лилинда. Я иногда присматриваю за ней, когда ее родители очень заняты на швейной фабрике, – сказала Рьетта.

– А Томас хочет стать мастером. И говорят, что он самый успешный ученик.

– Как мило, у вас одни таланты! – усмехнулась я, насмешливо глядя на Эвелин. Она казалась мне влюбчивой до невозможности. Если ее послушать, то можно подумать, что ей пол Либерии нравится.

Вирельга дернула меня за рукав, я обратила на нее взгляд и приглушенно хихикнула. Мы переглянулись и снова захихикали. Она тоже заметила, что порой Эвелин слишком часто говорит о всяких парнях, и самое главное, они все разные. Ее насмешила моя последняя фраза, обращенная к Эвелин. Конечно, я понимаю, что это было не слишком вежливо, даже немного вызывающе, но, по-моему, та не заметила. Иногда надоедают ее вечные разговоры о выдающихся парнях Либерии. Как будто она их рекламирует. Есть множество тем, о чем можно пообщаться, но для Эвелин они все неинтересны. Это печально, ей надо меняться, или в противном случае ее друзьям надоест слушать ее вечные монологи, и они просто перестанут с ней общаться.

– Филиппа! – Я обернулась и увидела, что Джереми оживленно машет мне рукой. Я помахала в ответ: – Ты можешь уже идти готовиться к испытанию!

Он стоял слишком далеко от нас, и я не совсем поняла, что он прокричал. Он, видимо, понял и побежал к нам. У него был тот же веселый шухерок на голове и длинное пальто темно коричневого цвета. И казалось, будто оно ему немного великовато, что придавало ему еще больший вид неряшливости. На сапогах остались пылинки и опилки, видимо, оттого, что он убирал денник пегасов.

– Что ты сказал, я не слышала?

– Я сказал, что ты уже можешь идти готовиться, испытание скоро начнется, – он немного запыхался от бега, и его голос от этого казался прерывистым и нечетким, с первого взгляда можно подумать, что он стесняется, – я почистил денник Ветерка, после работы ему будет приятно отдохнуть на новых опилках.

– Спасибо, Джерри! Я уверена, он оценит твой труд! – с улыбкой сказала я, похлопав его по плечу, от этого его глаза немного расширились, а уголки губ поползли вверх, изображая его милую улыбку-птичку.

Внезапно я услышала громкие равномерные удары копыт о землю, они затихли недалеко от нас, а затем последовал привычный мне голос, но в нем слышалось недовольство и злоба. Я обернулась и нахмурила брови.

– Джереми! – прогремел Николос, Джерри подпрыгнул и резко обернулся, его веселую улыбку как рукой сняло. – Тебе что, заняться нечем! Денник Победоносца уже неделю не чистился!

– Я вот-вот хотел идти, но я подумал, что надо сказать Филиппе… – он необычно назвал мое имя, как-то мягко и нежно, это не ускользнуло от Ника, ярость будто окутала его с ног до головы, глаза потемнели, а губы сжались в тонкую полоску.

– Она и без поводыря все знает! Убери денник, чтобы к концу испытания он был чист!

Джереми потупил взгляд, взглянул на меня и уже собирался идти, но я резко схватила его за руку, уже не имея сил сдерживаться от такой грубости, и остановила, сурово глядя на Ника. Глаза его еще больше расширились от ярости, казалось, что он вот-вот вскипит.

– Кто тебе дал право приказывать тут?! Насколько я знаю, Либерия – свободная страна, и каждый тут имеет свои права, и у него, – я указала пальцем на Джереми, – есть право не повиноваться тебе!

– А ты не подумала, что, помимо прав, у него есть еще и обязанности! – бросил он мне.

– Он не обязан слушаться тебя, ты тут не король и не верховный предводитель! – Джерри начал дергать меня за рукав, я резко обернулась и крикнула: – Ну, что тебе?!

– Филиппа, не надо, он прав, – тихо сказал он, глядя мне в глаза. От этих слов у меня перехватило горло, я не знала, что на это говорить, просто удивленно хлопала глазами и непонимающе смотрела на того, кого так рьяно защищала, а он вдруг перемкнул на сторону неприятеля.

– Что?! Ты… ты в своем уме?!

– С ним все в порядке, Филиппа, просто он хочет предостеречь тебя от ненужных слов, – пренебрежительно начала объяснять мне Эвелин. Ее недовольство понятно, только что я кричала на ее предмет воздыхания и, видимо, без причины, – он подрабатывает в конюшне, убирая навоз пегасов, за это ему платят немалые деньги, а Ник правильно ругал его, так как денник Победоносца уже давно не убирался.

– Оу… – я неловко себя чувствовала, такое бывает, когда ты что-то говоришь не по теме, и потом все над тобой смеются или смотрят, как на ненормальную. – Извиняюсь, была не права, – смущенно сказала я, быстро посмотрев на Ника, но он уже пришпорил пегаса, и они понеслись от нас прочь.

Воцарилось молчание, все то озабоченно рассматривали свою обувь, то смотрели куда-то вдаль, ситуация действительно была неловкая. Я вздохнула и пошла в конюшню за Ветерком.

– Прости… – тихо сказал Джереми мне в след.

– Раньше надо было сказать, – бросила я и тут же пожалела о своих словах. Это было грубо, я не вправе осуждать его за свою неосведомленность, это моя вина, что я влезла в их спор, не располагая информацией.

Глава 13 Испытание верховой езды или моральных качеств?

Я крепко сидела в седле, ожидая, когда нашу группу запустят. Мы были разделены на три группы. Первая группа Ника: она состояла из Парельо, – насколько я знаю, парень Вирельга, хотя мы уже давно о нем не говорили, Эвелин и еще нескольких незнакомых мне парней. Мы стартовали вторыми, в группе была я, Зирель, – похоже, ей это не особо нравилось, Рьетта и еще две девочки, их я не знала. А в третьей группе были те, которых я видела всего пару раз за все мое пребывание в Либерии.

Меня одолевало некоторое волнение, ощущение того, что совсем не знаю, что меня сейчас ждет. Мы подошли к воротам, за ними нас ожидало целое поле в несколько километров испытаний, и никто точно не знал – какие они. На полном скаку надо промчаться через все эти препятствия и, самое главное, остаться в живых. Но, думаю, ничего, что могло бы повредить здоровью, там нет. Хотя, мысль о горящей окружности меня ужасала до сих пор. Наконец ворота стали открываться. Я многозначительно переглянулась с Рьеттой, она одарила меня приободряющем взглядом, и мы тронулись вперед. На секунду я даже забыла, что в нашей группе есть Зирель, но, видимо, она хотела, чтобы я об этом всегда помнила, и промчалась на всех парах мимо меня и Рьетты так, что пегас Рьетты испуганно попятился назад. Ветерок по природе был спокойным, поэтому никак не отреагировал, только покосил удивленно большими черными глазами.

Я пришпорила его, и мы побежали легкой рысцой вперед. Передо мной открылся недоброжелательный вид. Впереди был участок для разгона, чтобы пегас смог набрать нужную скорость для срыва в полет, и прыжок через большие овраги и дамбы. Дальше, насколько далеко мои глаза могли видеть, была вырыта яма, вся переполненная жидкой грязью, если в нее упасть, то ты не только будешь с ног до головы покрыт вонючей липкой массой, но и процент того, что ты отмоешься от этих «благовоний», ничтожно мал. После не очень воодушевляющей ямы вдалеке виднелся тот огромный горящий круг, о котором говорила Эвелин. В него с легкостью могли прыгнуть два пегаса, но правило гласило, что участники должны следовать друг за другом, чтобы нечаянно не столкнуться. Зирель уже была далеко, и я могла с облегчением вздохнуть. Никто не будет мешать мне проходить препятствия. Наконец я перевела Ветерка на галоп, и мы понеслись прямиком навстречу злосчастной яме. Сердце бешено колотилось, в крови чувствовался бодрый заряд адреналина. Вот мы уже приближаемся к первому препятствию, Ветерок напряг все свои мышцы, я чувствовала, что он тоже напряжен до предела. Перед ямой он на мгновение понизил скорость, прыжок, и я видела, как мы пролетаем над коричневой жижей. Я буквально впилась коленями ему в бока, всеми силами пытаясь удержаться. Наконец я почувствовала твердую почву. Мы успешно справились с первым испытанием, но впереди нас ожидало еще больше трудностей.