Серебряная ива - Анна Ахматова

По странному совпадению в том же 1916 году Цветаева написала посвященные Ахматовой стихи, где Анна Андреевна также предстает перед нами в образе богомолки, только не в розовом, а в темном, с цветиками, платке, а Марина Ивановна, как и Есенин, просит помолиться за нее:

* * *

В темном, с цветиками, платке– Милости удостоиться —Ты, потупленная в толпеБогомолок у Сергий-Троицы.

Помолись за меня, краса,Грустная и бесовская,Как поставят тебя лесаБогородицею хлыстовскою.

Чем хуже этот век предшествующих? РазвеТем, что в чаду печали и тревогОн к самой черной прикоснулся язве,Но исцелить ее не мог.

1919

ПЕТРОГРАД, 1919

И мы забыли навсегда,Заключены в столице дикой,Озера, степи, городаИ зори родины великой.

В кругу кровавом день и ночьДолит жестокая истома…Никто нам не хотел помочьЗа то, что мы остались дома,

За то, что, город свой любя,А не крылатую свободу,Мы сохранили для себяЕго дворцы, огонь и воду.

Иная близится пора,Уж ветер смерти сердце студит,Но нам священный град ПетраНевольным памятником будет.

1920* * *

Ты всегда таинственный и новый,Я тебе послушней с каждым днем.Но любовь твоя, о друг суровый,Испытание железом и огнем.

Запрещаешь петь и улыбаться,А молиться запретил давно.Только б мне с тобою не расстаться,Остальное все равно!

Так, земле и небесам чужая,Я живу и больше не пою,Словно ты у ада и у раяОтнял душу вольную мою.

Декабрь 1917* * *

На разведенном мостуВ день, ставший праздником ныне,Кончилась юность моя.

1917–1919* * *

25 октября 1917 года Анна Андреевна бродила по Петрограду и почти оторопела, выйдя к Неве: среди бела дня были разведены мосты. Только на следующее утро знающие люди объяснили ей, что это сделали большевики по приказу Ленина. Дабы не дать войскам Временного правительства задушить пролетарскую революцию. Впрочем, Ахматовой в том октябре было не до политики. Она была совсем одна в переставшем быть своим городе. Анреп уехал. Гумилев – за границей. Обещал весной вызвать ее в Париж и как в воду канул… Сын со свекровью в Бежецке. Родные – где-то в Крыму, отрезанном от центральной России революционным хаосом, и живы ли – неизвестно. Ни денег, ни крыши над головой… Приютили подруги: Валечка Тюльпанова, теперь мадам Срезневская, да Ольга Судейкина, точнее, их оборотистые мужчины; особенно старался Оленькин экс-муж– композитор Артур Лурье, он когда-то, еще во времена «Бродячей Собаки», был сильно неравнодушен к жене Гумилева.

А вскорости на ахматовском горизонте объявился и еще один старый друг – Вольдемар Шилейко. Собственно, дружил Вольдемар Каземирович, интеллектуал, полиглот и почти гений, не с Анной, а с Гумилевым и Лозинским, а в нее был давно, безнадежно и слегка истерично влюблен. Деньги и у него не водились, но жилплощадь имелась, и обширная – в Мраморном бывшем дворце. И как-то само собой случилось, что Анна Андреевна не устояла перед шилейковским напором и дала слово выйти за него замуж.

* * *

Проплывают льдины, звеня,Небеса безнадежно бледны.Ах, за что ты караешь меня,Я не знаю моей вины.

Если надо – меня убей,Но не будь со мною суров.От меня не хочешь детейИ не любишь моих стихов.

Все по-твоему будет: пусть!Обету верна своему,Отдала тебе жизнь, но грустьЯ в могилу с собой возьму.

Апрель 1918* * *

Весной 1918 года в Петроград неожиданно вернулся из Лондона Николай Степанович и первым делом разыскал жену. И та, как и обещала Шилейке, попросила мужа дать ей развод, похоже, не без тайной надежды, что Коля воспротивится. Гумилев не воспротивился, поскольку перед венчанием сказал невесте, что она свободна от каких-либо перед ним обязательств и вольна поступать как ей заблагорассудится. И тут же – стремительно, словно назло ей, женился на очень хорошенькой, но совершенно ничтожной барышне. В положенный срок новая жена родила ему нового ребенка, и Гумилев закрутился, чтобы прокормить разросшееся семейство.

* * *

От любви твоей загадочной,Как от боли, в крик кричу,Стала желтой и припадочной,Еле ноги волочу.

Новых песен не насвистывай —Песней долго ль обмануть,Но когти, когти неистовейМне чахоточную грудь,

Чтобы кровь из горла хлынулаПоскорее на постель,Чтобы смерть из сердца вынулаНавсегда проклятый хмель.

Июль 1918* * *

Младший брат Ахматовой окончил столичный Морской корпус в 1916 г. и сразу же был отправлен в Констанцу, на румынский фронт. Анна Андреевна несколько раз и в «Записных книжках», и в разговорах с Павлом Лукницким вспоминала, как она вместе с родными стояла на берегу, на пристани, когда Виктор уходил на своем миноносце в море, вглядывались, стараясь угадать, какой из уходящих кораблей миноносец «Зоркий». Революция застала Виктора в Севастополе. С тех пор о нем до 1924 года не было никаких известий. В 1918-м Анна Андреевна, думая, что Виктор погиб, написала стихотворение, посвященное его памяти.

Похороненные заживо, по народной примете, живут долго. Виктор, как и Анна (а ее тоже «хоронили» заживо; в ее личном архиве хранилась московская афиша, объявлявшая о поэтическом вечере ее памяти), оказался долгожителем. Добравшись до Дальнего Востока, в 30-х гг. он через Харбин переместился в Америку. В начале шестидесятых, когда уже можно было не скрывать наличие «американских родственников», брат и сестра обменялись несколькими письмами.

* * *

<<Виктору Горенко>>

Для того ль тебя носилаЯ когда-то на руках,Для того ль сияла силаВ голубых твоих глазах!

Вырос стройный и высокий,Песни пел, мадеру пил,К Анатолии далекойМиноносец свой водил.

На Малаховом курганеОфицера расстреляли.Без недели двадцать летОн глядел на Божий свет.

1918Петербург

Осенью 1918 года, получив разводные бумаги, Ахматова выходит замуж за В. К. Шилейко. На немедленном оформлении брака настаивал Вольдемар Каземирович, он, видимо, опасался, что Анна передумает.

Мужем гениальный Шилейко оказался никудышным – глупо и грубо ревнивым, мелочным, капризным. Однако Анна Андреевна почти два года не хотела признаться в этом ни себе, ни друзьям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});