Приключения Жихаря (сборник) - Михаил Успенский

– Кузнеца Перю особенно жалко, – сказал князь Микромир. – До сих пор ни у кого руки не дойдут коней подковать. Хотя и зачем – земля все равно мягкая…

– А если в поход? – спросил Жихарь. – Мы бы с Яр–Туром взялись всех перековать, да вы бы нам за это коней парочку…

– Не выйдет, – вздохнул князь. – Кони наши по заклятию за рубеж не идут – сразу дохнут. Тут и без коней молодежь не удержишь…

Снова вернулись к чертежу. По нему выходило, что царю с Китоврасом, если мыслят идти в Иерусалим, надо забирать влево и вниз, к теплому Островитому Морю.

– Пойдем с нами, – снова стал уговаривать царь Соломон. – Я сделаю вас тысяченачальниками. А не понравится, дам самый лучший корабль из настоящего ливанского кедра, и можете себе спокойно грабить страну Офир. Что такое значит Полуденная Роса? Тьфу, и ничего больше. Подумаешь – Полуденная Роса…

– Постой, постой, – сказал князь Микромир и как–то весь подобрался. – Так вот что вы ищете? Значит, старик Беломор так и не отказался от своей безумной затеи?

– Это прямо какие–то дурачки, – сказал Соломон. – Может, хоть ты их отговоришь, у меня уже нет никаких сил…

– И то, – согласился князь. – Зачем вам эта Полуденная Роса? Солнышко светит, девушки водят хороводы…

– Птички поют, – поддакнул Жихарь. – А время ходит и ходит по кругу, и мы вместе с ним… – Тут он понял, что сболтнул лишнее.

– О! – воскликнул царь Соломон. – Значит, надоело вам, что род приходит, и род уходит, и возвращается ветер на круги своя? Князь, есть ли у тебя зеркало – вызвать старого колдуна на крупный разговор?

Они с Микромиром переглянулись и рассмеялись. Потом князь нахмурился и велел Жихарю с Принцем выйти из терема и побегать с девушками в том самом хороводе и под тем самым солнышком, а когда понадобится, так их позовут.

Девушки племени адамычей действительно нашлись не в огороде, а в хороводе, хотя пора была летняя. Жихарь спросил, кто же будет сорняки полоть, но ему ответили, что здесь слова такого не знают: чему положено расти, – то и растет.

– Сожалею я о своей молодости, – сказал Яр–Тур. – Только что нас выставили из совета мужей, на котором, вероятно, решаются судьбы мира.

– Чего зануд–то старых слушать? – удивился Жихарь.

Покружились в хороводе, попели песни, а потом и по березнику решили побегать в догонялки, так что княжеские слуги еле докричались разрезвившихся молодцов.

– Не подумайте дурного, сэр Джихар, – уверил Принц, когда они возвращались – к терему. – Будущая королева… Понятия чести… Я соблюдал себя…

– Да я вовсе ничего не думаю, – сказал Жихарь и понял, что мыслей в голове впрямь стало как–то маловато.

На дворе темнело. В княжеской светлице горели толстые желтые свечи. На столе и на лавках лежали старинные свитки и непонятные вещи. Царь Соломон поспешно спрятал что–то за спину.

– Будимира с вами нет? – спросил он и, удостоверившись, что нет, с облегчением принялся догрызать куриную ногу. – Петушок и тот лучше их понимает о жизни, – указал он косточкой на побратимов.

Князь сокрушенно вздохнул.

– Ничего с ними не поделаешь, – сказал он. – Потом они нас же и проклянут…

– Они проклянут нас в любом случае! – вскричал Соломон. – Нет человека, властного над ветром, умеющего удержать ветер, особенно когда этот ветер в голове. Не хотят слушать старших – пусть идут. Пусть хлебнут горя своей золотой ложечкой. Ай, ай, скажут они, а ведь старый Соломон был прав!

– Лишь одолением преград зиждется доблесть героя, – сказал Китоврас, поднимая голову от чертежа. – Славным походом таким не пренебрег бы Геракл.

– Вы правильно поняли нас, досточтимые сэры, – поклонился Принц Яр–Тур. – Ни мой побратим, ни я не собираемся отказываться от своих намерений.

– Да я и то смотрю, – сказал князь. Он разложил на столе три одинаковых на первый взгляд пергамента. Телячьи шкуры, на которых были нанесены очертания земель и держав, были выделаны до полной прозрачности. – Вот перед вами все три мира – Явь, Правь и Навь, – сказал князь. – В Яви живем мы с вами. В Прави обитают боги и вообще высшее начальство. Навь, или Навье Царство, находится у нас под ногами и населена умрунами…

– Это мы знаем! – Жихарь махнул рукой. – Ты дело говори!

– Знаем, знаем! – рассердился князь и пребольно перетянул богатыря своим княжеским жезлом поперек спины.

– В дороге будут учить не палкой, а острым железом, – прибавил царь Соломон.

Удовольствовавшись воспитательным действием, князь дал подержать жезл оторопевшему от науки Жихарю и наложил три чертежа один на другой.

– Видите – и тут река, и в небе река, и в Нави тоже река, только называются они по–разному. Здесь город, и здесь город, и тут он же…

Разговор начался ученый, упоминали и Коркиса–Боркиса, и самого Ваню Золотарева, и всякие непонятные слова. Жихарь прислушался: не скажется ли ночной урок старого Беломора, но понятнее не стало. А особенно обидным было то, что в споре принимал участие и побратим – он изредка и робко вставлял словечко–другое, и мудрецы не поднимали его на смех.

Разговор шел все о том же, о колесном ходе времени. Не без интереса Жихарь узнал, что, оказывается, всякий город на земле воздвигнут на своих же собственных развалинах, а грозные заклинания и расклинания станут детскими считалками, чтобы со временем вновь набрать магическую силу. Потом князь Микромир хватился какой–то точки и собрался ее вычислить.

Для этого он, кряхтя, нагнулся и достал из–под стола нечто вроде сажени, которой землю мерят, только поменьше. Рейка, соединяющая обе части устройства, была не прямая, а полукруглая, да еще со щелью и на винте, так что одна из планок могла свободно ходить.

– Циркулюс! – похвастался познаниями Принц. Князь одобрительно глянул на него и стал прикладывать циркулюс к чертежам и так и эдак. Царь Соломон досадливо крякнул и попытался отобрать прибор у князя с целью добиться гораздо больших успехов. Они тянули каждый за свою деревяшку, осыпали друг друга весомыми словами и стремительно падали в глазах молодежи и кентавроса. Но тот не попустил, вырвал циркулюс у спорщиков, пока не сломали.

– Тщетно пытаетесь вы обрести надлежащую точку, – сказал он. – Зрите же, как поступать славный Эвклидос учил!

Ну, с Эвклидосом–то и дурак точку найдет, только оказалась она далеко за пределами чертежей, на белой льняной скатерти. Такой итог заставил всех разинуть рты, и совсем было хотели поднять Китовраса на смех, как в светлицу влетел, распихав крыльями стражу, петух Будимир. Он в мгновение ока очутился на столе и стал долбить новообретенную точку. В скатерти образовалась дыра, полетели деревянные брызги из столешницы.

– Птица врать не станет, – робко промолвил Жихарь и почесал наказанную спину. – У нее голова маленькая, чтобы врать.

– Совершенно верно, – сказал царь Соломон. – Петух умен, а мы с вами должны разодрать одежды и посыпать головы каким–нибудь там пеплом. Ведь кончилась–то не земля, а человеческое знание о ней!

– Меня учили, сэр царь и сэр князь, – сказал Принц Яр–Тур, – что за Чистым Морем лежит некая обширнейшая страна. Друиды установили это по полету птиц.

Какие–то кольца на лапках… – Он смешался. – Впрочем, я всего лишь воин…

– Нурдаль Кожаный Мешок наверняка ходил туда в молодости, потому что он везде бывал, – поддержал Жихарь. – Но он помнит только про то, что там награбил, а какая земля, кто на ней живет – не добьешься. Уж кто–нибудь да живет, коли их можно грабить… Миктлан, – вдруг сказал он и напугался незнакомого слова. – Полуденная Роса в стране Миктлан, в Адских Вертепах…

Откуда этот самый Миктлан объявился в голове, богатырь ведать не ведал. Он закрыл глаза и явственно почувствовал, как нож вспарывает его грудь, а когтистая рука вырывает оттуда сердце. Над ним склонилось костистое раскрашенное лицо, голова убийцы венчалась высокой причудливой прической – волосы навсегда были скреплены засохшей кровью. Глубокий бас причитал:

Полные печали, Остаемся мы здесь, на земле, Где та дорога, Что ведет пас в Миктлан, В место нашего спуска, В страну лишенных плоти?

Есть ли там действительно жизнь, В этой стране загадок?

– Вот что значит бегать за девушками, вот что значит проявлять невоздержанность!

Последние слова насчет девушек, впрочем, произнес не кровавый злодей, а хозяин гарема на тысячу голов. Царь прикладывал ко лбу Жихаря холодную мокрую тряпку, сам богатырь разлегся на лавке.

«Только падучей мне и не хватало!» – опечалился он.

– Как вы себя чувствуете, сэр брат? – спросил Принц. – Мне бы не хотелось отправляться в страну Миктлан одному. Судя по тому, что вы говорили, это довольно скверное место…

Жихарь сорвался с лавки.