Это была любовь (СИ) - Рамм Тина

— Твою мать, Рита, — с глухим рыком он опускает ладони на мои ягодицы и больно стискивает их между собой до тех пор, пока напор пульсации во мне не стихает.

Я обессиленно падаю щекой на простынь, совершенно вымотанная такой отдачей своего организма, и в ту же секунду горячие пальцы сжимают мой затылок, и Клайм начинает двигаться во мне быстрыми толчками.

Его ладонь продолжает тянуть меня вверх, пока я полностью не выпрямляюсь, оказавшись прижатой к его телу. Задрав кофту и под ней футболку, Клайм обхватывает мою грудь, а второй рукой сжимает горло, продолжая вколачиваться в меня жесткими ударами. Я сосредотачиваюсь на поднимающихся волнах наслаждения, когда они заставляют захлебываться собственными криками и остротой ощущений. Хватка Клайма перемещается на мои бедра, и я как никогда чувствую, как его член увеличивается во мне и начинает сокращаться, выбрасывая сперму. Несколько толчков спустя он выходит из меня и, плотно вдавив член между ягодиц, проводит между ними, выпуская остатки своего наслаждения.

Глава 21

Я падаю на матрас полностью обессиленная и позволяю себе оттянуть саморазрушающее чувство вины на потом, которое сожрет меня уже очень скоро. Ощущаю на себе его пристальный взгляд и открываю глаза.

— Не смотри на меня так, — я натягиваю на голову одеяло, пытаясь прятаться от изучающего взгляда Клайма.

Он скинул кофту и теперь полулежа сидит на кровати, упершись затылком об стену. На его животе поблескивают капельки пота.

— Нам не следовало этого делать, — набираюсь сил и сажусь на кровать, пытаясь взглядом отыскать свои джинсовые шорты.

— Но мы это сделали.

— Это было огромной ошибкой.

— Тебе понравилось. Признай.

Под его пристальным взглядом я встаю и обхожу кровать. Мои шорты валялись возле ножки кровати со стороны, на которой лежал Клайм. Я подцепляю пальцами скомканную джинсовую ткань и собираюсь быстро натянуть на себя шорты.

— Да, мне понравилось. У тебя огромный член и ты классно трахаешься. Но это не отменяет того факта, что все еще Клайм Бейкер, который презирает и ненавидит меня, — гневно хмыкаю, стараясь убраться из этой комнаты как можно быстрее.

— Как ты предохраняешься? — Клайм медленно встает с кровати и начинает застегивать молнию на своих джинсах. Есть что-то магнетическое в его взгляде, будто приковывающем тебя к месту.

— Таблетки, — я сглатываю слюну и смотрю в сторону. — Нужно было думать об этом до того, как кончал в меня.

— Почему ты злишься? Мы оба доставили друг другу удовольствие, которого так долго желали, — он начинает двигаться в мою сторону. Его светлые волосы взъерошены от недавнего бурного секса, а губы покраснели от наших страстных поцелуев. — Ты злишься на себя, Рита. Ты не хочешь признавать тот факт, что рядом со мной тебе хорошо.

— Я уже сказала, Клайм. Этот секс — ошибка. Неужели ты сам не видишь, что происходящее между нами неправильно? — я начинаю переходить на крик, совсем не думая, что кто-то из его друзей может наш слышать. Я все собираюсь уйти, даже открываю дверь комнаты, но сильная мужская рука резко давит на нее, вновь захлопывая.

— Что за глупые предрассудки? Посмотри на меня, Рита! — он тянет меня за руку, заставляя повернуться и все-таки заглянуть в его потемневшие глаза.

— Совсем недавно ты унижал меня за мое происхождение. Обращался как с последним дерьмом. А сейчас что? Разве трахать дочку уборщицы не унизительно, Клайм?

Я гневно скрещиваю руки на груди и всматриваюсь в его лицо. Мою грудь распирает от бурлящего гнева. Он прав, я злюсь на себя из-за того, что так слабовольно позволила ему взять меня. Я злюсь на себя за то, что, похоже, Клайм имеет надо мной большую власть, чем я ожидала.

— Трахать дочку уборщицы охрененно, — уголок его рта дергается вверх, и самодовольная ухмылка вырисовывается на его лице.

— Ты невыносим!

Я закатываю глаза, вскидываю руки и вновь подрываюсь, чтобы окончательно уйти отсюда.

— И что дальше? Вернешься к своему глупому парню?

— Да! Я скажу больше, позволю ему сделать то же самое, что недавно ты делал со мной.

Я не успеваю сделать шаг, как внезапно, быстро и ловко, словно я ничего не вешу, Клайм закидывает меня на плечо и несет обратно к кровати. Кидает на мягкий матрас, от чего я слегка подпрыгиваю. Секунда — и он уже нависает надо мной, как хищник над добычей.

— Еще раз такое скажешь и мне придется выбить из него всю дурь, — произносит он спокойным и ровным голосом, как будто не грозиться побить Лиама.

— Клайм, хватит… Пожалуйста, отпусти меня.

— Тише, колючка. Просто расслабься. Я так устал после бурного секса с тобой, и поэтому хочу просто поспать, — Клайм, словно совсем меня не слыша, накрывает меня своего рукой и утыкается носом в мое плечо, закрывая глаза.

Я смотрю в потолок и не могу пошевелиться. Сердце намеревается выпрыгнуть из груди, надоедливая мысль продолжает лихорадочно биться в голове: мне нужно уходить и постараться навсегда забыть об этой ночи. Но я продолжаю лежать в объятиях Клайма, слышу его ровное дыхание и чувствую цитрусовый аромат его кожи. И я скажу больше, мне это до одури нравится.

— Мне жарко, — шепчу я спустя десять минут, проверяя, уснул ли Клайм. Спустя несколько секунд Клайм приподнимается на локтях и начинает молча раздевать меня. Сначала он расстегивает бегунок моего худи, затем стягивает через голову белую майку, в конце принимается за джинсовые шорты, медленно снимая их с моих бедер. Во второй раз за эту ночь. И когда я остаюсь в одном нижнем белье, он также молча укладывается на прежнее место. Я поворачиваюсь на бок и складываю руки под голову. Изучаю его спящее лицо: непростительно густые ресницы, темные брови, которые даже во сне хмуро сведены к переносице, чуть подрагивающие прикрытые веки, острые скулы, об которые можно порезаться и розовые пухлые губы. Красивый. Просто чертовски красивый.

Он внезапно открывает глаза и ловит меня за непристойным разглядыванием. Я сразу же отвожу взгляд и чувствую, как кровь начинает быстро приливать к лицу. Он усмехается и, коснувшись рукой моего бедра, закидывает мою ногу на себя, тем самым теснее присоединяя наши тела.

***

— Чувак, открывай!

Чей-то голос неумолимо вклинивается в мой сон, заставляя меня проснуться. Я все еще лежу с закрытыми глазами, надеясь, что надоедливый голос исчезнет и позволит мне вернуться ко сну, но когда я понимаю, кому он принадлежит, то осознаю, что уснуть мне больше не удастся.

— Клайм, чувак, открой! — Итан продолжает надоедливо стучать в дверь. Его голос такой громкий, что кажется, будто он стоит не за дверью, а возвышается над нашей кроватью.

Я приподнимаюсь на локтях и смотрю на то, как сонный Клайм, нехотя убирает руки с моей талии и встает с кровати. Не удосужившись даже надеть футболку, он в одних джинсах подходит к двери и выходит из комнаты.

Я смотрю в окно — светло. Солнце еще невысоко, значит сейчас примерно часов девять утра. Вчера я понять не смогла, как уснула. Я во второй раз засыпаю в объятиях Клайма и могу с точностью сказать, что сон с ним, к моему удивлению, очень приятная вещь.

Пока я пытаюсь расчесать пальцами взъерошенные волосы и быстро натянуть на себя одежду, до меня доходят отголоски мужских голосов:

— Черт, чувак, Кайла же приедет только сегодня. Ты решил послушать меня и выбрать верный путь холостяцкой жизни и однодневных девчонок? Колись, чьи стоны мы слышали сегодня ночью? Это та чикуля с офигенной задницей? А?

Черт. Я уже успела в тысячный раз пожалеть, что приперлась в это бунгало. И как теперь уходить? Я смотрю в открытое окно, уже раздумывая план побега. Ну нет, что за глупости. Взяв в руки свои кроссовки, я аккуратно открываю дверь, и на меня сразу же начинают смотреть две пары глаз.

— Привет, Итан, — тихо произношу я и виновато закусываю нижнюю губу. Господи. Какой позор. Уверена, мои щеки сейчас горят ярким румянцем.

— Твою мать… — Итан широко раскрывает рот, и выпучивает глаза. Я еще никогда не видела его таким ошарашенным.