За что ты меня любишь? (Муки сердца) - Линн Грэхем

Но ведь можно обратить это унижение в триумф! Она сможет наконец изменить свою жизнь, освободившись от всего, что разрушало ее все эти годы. Надо только набраться смелости, и она получит все. Да, получит. Она может выйти за него замуж, а через полгода уйти. Она уже представляла себе, как кидает ему в лицо чек со словами, что ей больше ни к чему его деньги, у нее есть свои собственные. Взглянув в зеркало, она увидела сногсшибательную красотку, у которой есть голова на плечах, а от слез не осталось и следа.

Выйдя в гостиную, Макси с удивлением обнаружила, что Ангелос ждет ее.

— Все хорошо? — осведомился он, словно ему и вправду было до этого дело.

Она хотела было скривить губы, но сдержалась.

— Я обдумывала свои условия. — Макси ослепительно улыбнулась.

Ангелос напряженно замер.

— Мне необходимо убедиться, что я и вправду вытяну счастливый билет, приняв ваше предложение.

Ангелос помрачнел.

— Мой адвокат обо всем позаботится.

— Зачем же так грубо?

Макси удивленно раскрыла свои прекрасные глаза.

— Мне казалось, вы цените прямоту.

— Я пригласил вас сюда, чтобы отметить заключение разумного договора, а не спорить. Говоря это, он гневно смотрел, как она откидывает свои роскошные золотые волосы, затем перевел глаза на ее красивое лицо. Пристальный восхищенный взгляд скользнул ниже, вдоль линии ее декольте, и Макси внутренне сжалась. Он же продолжал не спеша оглядывать ее, задерживая полный вожделения взгляд на изящной линии бедер и на бесконечно длинных стройных ногах.

— Нет, совсем не для того, чтобы спорить, — хрипло повторил он.

— Если ваше представление о празднике — это то, что мне показалось, тогда даже не мечтайте. — С застывшей на губах улыбкой сожаления Макси стремительно поднесла к губам свой бокал и, сделав большой глоток, поспешно продолжила: — Я разделю с вами постель только в ночь нашей свадьбы, но ни секундой, ни минутой, ни часом и ни днем раньше. Предлагаю пообедать…

Пообедать, — безжизненно повторил Ангелос.

— Пожалуй, лучше пообедать, так как больше нам заняться нечем, — проговорила Макси сладким голосом.

Господи… подойдите сюда, — простонал Ангелос и притянул упирающуюся Макси к себе. — Почему вы всегда делаете все, чтобы наказать меня? — Он встряхнул ее за плечи, в отчаянии глядя в ее сердитые глаза. — Зачем вы каждый раз портите все, что я делаю, и каждую встречу превращаете в поединок? Это не женская черта. Неужели нельзя хоть раз в жизни сделать так, как я хочу?

— Наверное, я поступаю так потому, что вы мне не нравитесь, — запальчиво проговорила Макси.

Ангелос резко разжал руки. Он был попросту шокирован.

Усевшись за стол, Макси нежно промурлыкала:

— Еще одна маленькая деталь. Вы собираетесь великодушно делить свою привязанность между мной и Натали Сибо?

— Вы в своем уме?

— Это не ответ…

Ангелос швырнул салфетку, черные глаза гневно сверкали.

— Разумеется, я не собираюсь поддерживать связь с другой женщиной, пока мы вместе, — мрачно произнес он.

Немного успокоившись, Макси просто спросила:

— И когда же произойдет счастливое событие?

— Свадьба? Как можно скорее. Церемонию проведем в узком кругу.

Ангелос был явно недоволен. Она не оправдала его надежд. Он думал напоить ее шампанским, а потом победоносно уложить в постель.

Она оцепенела, сознавая, что впервые невероятные чары Ангелоса на нее не подействовали.

— Вы знаете, что все эти сплетни о нас помогли мне сделать карьеру? — неуверенно начала она.

— Сегодня было в последний раз. Я не желаю, чтобы вы полуголая разгуливали по подиуму, и вообще не хочу, чтобы вы работали, — отрезал Ангелос.

— Как это? — прошептала Макси.

— Будьте благоразумны. Это естественно: я хочу иметь возможность беспрепятственно видеться с вами всякий раз, когда буду свободен.

— Как наложница в гареме…

— Макси, — прорычал Ангелос.

— Послушайте, у меня раскалывается голова. — Оттолкнув тарелку, Макси резко поднялась из-за стола. — Я хочу домой.

— Скоро этот дом станет вашим, — сухо напомнил он.

— Мне не нравятся непонятные картины, холодные кафельные полы и огромные комнаты, заставленные уродливыми геометрическими фигурами вместо мебели… Я не желаю жить в доме, где пустуют по меньшей мере десять этажей! — выпалила Макси срывающимся голосом.

— Вы просто перенервничали…

— Как ваша скаковая лошадь?

Выругавшись и швырнув на стол салфетку, Ангелос вскочил из-за стола; его загорелое лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он решительно произнес:

— Я вызову для вас машину. Если что, свяжусь с вами. Мне тоже что-то расхотелось обедать.

Макси почувствовала его холодность. Ощущение ужаснуло ее. И она мысленно сказала себе: если я приму это предложение, если стану играть в игру, которую он затеял, мне конец…

«Нет и нет», — поспешно сказала она себе, пока предательские сомнения не поколебали ее решимость. Она как-нибудь переживет это, не роняя достоинства. Ее влечение к Ангелосу не более чем инстинкт. Несомненно, она сумеет справиться с этим и будет думать о том, какая жизнь ждет ее после…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ангелос позвонил вечером, около шести. Говорил очень холодно, словно давал распоряжение клерку. Видимо, так и не простил. Его адвокат принесет ей предварительный контракт. Церемония состоится через неделю в северной Англии.

— Через неделю? — беспомощно воскликнула Макси.

— Я позабочусь о том, чтобы нам дали специальное разрешение.

— А зачем ехать на север?

— В Лондоне невозможно пожениться, не привлекая внимания.

Макси больно закусила губу.

— Мы поедем тайком?

— Мы поедем порознь. Я встречу вас там.

— А-а, — столь детальный план не нуждался в комментариях.

— Боюсь, раньше нам встретиться не удастся. Сегодня же вечером я полечу в Японию, а потом всю неделю проведу в Индонезии.

Макси все еще никак не могла оправиться от короткого и неприятного разговора с Катрионой Фергюссон, когда пришел адвокат Ангелоса. По ее просьбе он зачитал контракт, который Макси предстояло подписать. Будь она столь алчна, как, видимо, полагал Ангелос, она была бы в восторге. Платой за неразглашение было приличное месячное содержание, помимо текущих расходов, которые Ангелос брал на себя, а по расторжении брака ей причиталась сумма, от которой захватывало дух.

Когда адвокат закончил, Макси побледнела, вонзив ногти в ладони. Она поставила подпись, но сил ей придавала лишь одна мысль: через шесть месяцев она порвет соглашение в клочья и презрительно швырнет их под ноги Ангелосу. Вот тогда-то он и поймет, что ее нельзя купить.