Право на Тенерифе - Ирина Александровна Лазарева

Вся эта красота проходила мимо него, потому что он метался с работы домой, еще к Тоне, да к родителям, да все придумывал, что, как и где соврать. А теперь он пытал себя, как до Тони могло дойти, что он купил квартиру. Могла ли Алина проболтаться кому? Да ведь у них не было общих знакомых! Верно, Тоня лазила у него в телефоне в прошлый раз. Запомнила, подглядела пароль? Читала сообщения в Ватсап? От нее можно было ждать что угодно.

И почему именно теперь она стала требовать от него квартиру? Хочет, чтобы он оформил на нее недвижимость, а затем кинуть его и сбежать к Сергею? Ненависть к незнакомому мужчине заполнила его. Одна только мысль, что кто-то мог дотрагиваться до ее потрясающего тела, длинных стройных ног, плоского живота с пирсингом в пупке, довела его почти до состояния тошноты. Невыносимо было предположение, что она могла разлюбить его, когда он только о ней и думал по ночам, порой даже спать не мог, так скучал.

А теперь еще эта зараза… Так стыдно было, он боялся идти к врачу, опасался, что об этом узнают, особенно жена. Когда Костя припарковал машину около дома, солнце еще не до конца село. Тут он впервые за последнее время увидел, каким красивым и уютным стал весенний двор в их комплексе. В нем было много клумб, а в центре располагался уникальный детский городок, построенный по какому-то немецкому дизайну.

Дома Алина очень обрадовалась, что Костя пришел пораньше, а он даже смутился. Но тут же сказал, что почувствовал себя плохо на тренировке, вот и поехал домой. Она ничего не ответила, лишь вдруг страстно обняла его. Поздно вечером, когда дети спали, Алина подсела к нему в коротком обтягивающем платье, подчеркивающем мягкие изгибы ее всегда сексуального тела, но он вынужден был отстраниться, вспомнив о том, что ему никак нельзя было заразить жену, ведь тогда все вскроется. Этой ночью он опять не спал, ворочался, ему снились сны – но совершенно внезапно, как это ни странно, в них он видел свою Алину, столь недоступную теперь, но вдруг вновь желанную.

Марина и Женя встретились по-летнему жарким субботним днем на остановке перед больницей и пошли вместе к корпусу, в котором располагалось отделение нефрологии. Сначала они шли молча, но Марина не выдержала и заговорила:

– Нигде обшарпанный совок не вызывает такое уныние, как в наших больницах.

– Уныние – один из семи страшных грехов, – Женя глянула на подругу многозначительно, но больше ничего не произнесла.

– Да я не об этом, – та словно не заметила шпильки в свой адрес. – Разруха у нас такая, в самом главном – разруха. Добивают нашу медицину. Огромного советского зверя. Издыхает он. Медленно идет еще, по инерции. Волочит лапы.

Они и раньше друг друга не понимали, недолюбливали, но после того, как Женя залезла в грязное белье Марины, узнала о ее похождениях, казалось, теперь они были по разные стороны фантастической пропасти. Теперь, пожалуй, только и было общего между ними, что беспокойство об их общих друзьях. В коридоре отделения они встретили Юлю и Катю, разговаривающих на лавочке.

Было очень жарко, Катя была в одной футболке, и на руках ее виднелись огромные заживающие синяки от катетеров и бесчисленных заборов крови. Женя смущалась, как случалось с ней при каждом посещении, видно было, что она еще не успела привыкнуть к столь резкому изменению во внешности девочки. Та превращалась в большой, круглый пончик, с настолько пухлыми щеками, что ее глаза казались щелочками. Юля не улыбалась.

– Вот они, красотки, – сказала Марина, словно не замечая никаких печальных перемен. Она принесла Кате новые раскраски с Барби и книгу с рассказами.

– Когда выпишут, еще неизвестно? – поинтересовалась тихо Женя.

– Не спрашивай, – Юля поморщилась.

– Отчего это все началось? – спросила Женя.

– Врач говорит, что после инфекций и прививок такое бывает. А мы как раз переболели ОРВИ.

– Все дети болеют постоянно, но не у всех осложнения на почки, – заметила Женя.

– Значит, нам просто не повезло.

– А у вас точно врач-то хороший? – вдруг задала вопрос Марина, которая до этого беседовала с Катей и, казалось, не слушала их.

– Это самый опытный в нашем отделении врач, – ответила Юля без интереса.

– А лечение правильное хоть? – вновь спросила Марина. – Что-то уж больно долго лечат, а все не вылечат.

– Вообще-то при таком заболевании всегда долгая терапия, – Юля снова поморщилась от всех этих назойливых вопросов. Ее раздражала необходимость отвечать людям, ничего не понимающим в их диагнозе, но все-таки с видом знатоков допытывающих ее. – Даже если белка в моче нет, все равно несколько месяцев нужно пить преднизолон. Вообще, другого лечения, кроме него, нет. Нам вот сказали, что если через месяц белок не начнет уходить, нам увеличат дозировку. Неделя прошла, осталось еще три.

– Как на работе? – спросила Женя, меняя тему.

– Да вроде начальница с пониманием относится, отпускает пораньше часто. Но я ничего не успеваю из-за этого, все время все в запарке. Я особо никому не рассказываю, что с нами. Просто – почки и все. Не хочу, чтобы кто-то знал. Все это кармически неправильно, когда чужие люди лезут к тебе в жизнь, завидуют. Было бы чему завидовать, конечно. Единственный повод для гордости – то, что Катя учится лучше всех в школе. Мне иногда кажется, что меня многие родители недолюбливают из-за этого.

– Правда, что ли? – невольно улыбнулась Марина.

– Ну да, все делают уроки с детьми каждый день, а Катя все сама, и получается все равно лучше.

– А как сейчас со школой?

– Когда выпишут – выполнит контрольные, вроде как экзамены. А в следующем году, скорее всего, придется на домашнее обучение перейти. Будет приходить преподаватель из школы.

– А зачем в следующем году? К тому моменту ведь выпишут? – спросила обеспокоенно Женя.

– Выпишут, скорее всего. Но лечение все равно по несколько месяцев. Нельзя болеть, так как любая болезнь может вызвать обострение. А болеть теперь Катя будет сразу, потому что она принимает иммунодепрессанты.

– Это что такое? – спросила Женя.

– Это все тот же преднизолон, он подавляет иммунитет, – ответила Юля.

– Какая-то палка о двух концах, получается! – воскликнула Женя.

– Так и есть, – вздохнула Юля.

– Папа приезжает? – спросила Марина у Кати.

– Приезжает, но редко, – ответила девочка, – у него работа, командировки частые.

– Ты говори ему, чтобы почаще приезжал все равно, – подмигнула ей Марина.

– Мне, честно говоря, больше нравится, когда бабушка приезжает. Я ее все время прошу почаще приезжать. Она и булочки вкусные иногда готовит. Только она так