Изгнанник - Жюльетта Бенцони

– У меня появилось желание провести с вами несколько приятных минут. Но зачем, скажите, вы делаете такую тяжелую работу? Где ваши слуги?

– Они все в Токвиле на этом странном празднике, который им там устроили. По правде говоря, мне он кажется не совсем христианским,– проворчала Мари Коэль, которая тем временем, стараясь не терять ни минуты, стала прогревать банки над паром, чтобы затем разлить в них варенье. И самое ужасное, что мадам сама позволила им пойти!

Роза обняла Элизабет, уже пристроившуюся рядом с Александром на скамейке у стола и пожирающую восхищенными глазами густой темно-красный сироп, в котором плавали большие черные вишни. В этот момент Гийом заметил, что цвет волос Розы удивительно напоминает цвет волос его дочери. Это позабавило его.

– К счастью, у Элизабет не зеленые глаза, – сказал он, – а то кто-нибудь из доброжелателей мог бы подумать, что она – ваша дочь!

Молодая женщина подняла на него свои искрящиеся глаза.

– Пожалуй, подобные шуточки дорого бы вам обошлись, если бы Феликс был тут рядом! – заметила она. – Тем более что в последнее время, кажется, он частенько теряет чувство юмора!

– Кстати, у вас есть от него новости?

– Да, вчера вечером! Но знаете, Гийом, пойдемте лучше ко мне, поболтаем немного, а Мари в это время покормит всех этих голодающих!

То, что Роза называла своими апартаментами, была небольшая комнатушка, вклинившаяся между кухней и большой залой, обставленной по последней моде, служащей одновременно и столовой, и гостиной, где она удовольствовалась тем, что поменяла украшения, добавила красивую мебель, удобные стулья, ковры на стены и два роскошных ковра на пол, благодаря которым старые плитки казались усыпанными цветами. «Уголок» баронессы был отделан деревянными панелями, образующими шкафы вдоль стен. Там размещались изысканная столовая посуда, фарфор, фамильное серебро и там же стояли скромное бюро, маленькое креслице, два стула и этажерка для хранения книг и папок. Подобная мебель скорее подошла бы к убранству кабинета нотариуса, чем будуара очаровательной женщины. Но здесь она хранила папки с бумагами, счета, амбарные книги и всю бухгалтерию по своей сельскохозяйственной деятельности. На соседнем столике стояла лампа с масляным фитилем, лежала кипа разобранных бумаг, счетов и деловых пи-сем, лишь маленькая вазочка из старинного фарфора, переполненная розами, придавала женственности этому скромному и строгому жилищу.

Войдя к себе в комнату, мадам де Варанвиль упала в кресло рядом с бюро, вытирая обратной стороной ладони пот со лба. Гийом присел на стул.

– Расскажи мне о Феликсе! Надеюсь, новости хорошие?

– И да, и нет. Я и сама не знаю, что подумать. Он говорит, что ему не хватает нас – меня, детей, дома, что он собирается оставить службу на флоте. Разумеется, для меня – это скорее приятная новость. Но с другой стороны, у меня такое впечатление, что он несчастен…

– Он на что-нибудь жалуется?

– Нет, вы же его знаете. Он ни за что на свете не стал бы беспокоить меня, но я все равно чувствую, что что-то не так. Пожалуй, это мысль об отставке. Слишком уж он любит море и корабли, чтобы думать об этом всерьез… Уверяю вас, мой друг, я даже не знаю, что и подумать.

Миловидное круглое личико, свежесть и искренность которого, так же как и прекрасные лучистые зеленые глаза, придавали столько очарования, вдруг сделалось грустным, и это растрогало и огорчило Тремэна, потому что напомнило ему мордашку Элизабет в те минуты, когда она была печальна. По отношению к Розе, такой отважной и веселой во всех ситуациях, он испытывал чувства старшего брата, и потому он не мог спокойно отнестись к ее переживаниям:

– Вы так любите своего дорогого Феликса! В этом – ваша беда… Почему вы не оставляете за ним права вернуться к семейному очагу? Почему бы ему и в самом деле не пожить спокойно с детьми и с вами под крышей родного дома?

– Признайтесь, Гийом, – пожала плечами молодая женщина, – но только скажите правду, как вы его представляете на этом месте, уткнувшегося носом в счета и бумаги, принимающего фермеров или арендаторов, отправляющегося на базар, чтобы купить скотину или нанять слуг?

– Ну, я то к этому привык! Так почему бы и ему тоже не привыкнуть? Ну, ладно, откуда пришло письмо?

– Из Бреста. Его корабль стоит на починке в Панфельде, но он не имеет права его покинуть, впрочем, он не сообщает, почему.

– Для этого могут быть тысячи причин… Но, Боже мой, Роза, это выражение несчастья на вашем лице совершенно к нему не подходит! Вы взвалили на себя слишком много обязанностей! Возможно, перед вашей свадьбой Феликс и не собирался взваливать на ваши хрупкие плечи такой неподъемный груз. Не надо так переживать!

– Я не могу запретить себе делать это. Он был так счастлив, когда вернулся к морской службе!

– Он такой же мужчина, как и все! Его можно понять. Послушайте, Роза, я могу попытаться вам помочь.

– Но как, я даже не представляю?

– И тем не менее это очень просто: я поеду и повидаюсь с ним!

Взгляд ее зеленых глаз вспыхнул, как будто солнце внезапно осветило комнату.

– Вы сможете сделать это? О, Гийом, как это было бы здорово!

– Чтобы вернуть вашу улыбку, я бы сделал еще больше, к тому же Брест – не на краю земли. Да и потом, я и сам буду рад встретиться со стариной Феликсом. Мне тоже его недостает.

– Скорее всего, Агнес это не понравится. Она очень не любит ваших отлучек…

– Что-то подсказывает мне,– рассмеялся Тремэн,– что в данном случае ее это вполне устроит на какое-то время. Мы с ней немного повздорили из-за того, что она втемяшила себе в голову безумную мысль – одарить наших детей именем де Нервиля…

– Не может быть! – воскликнула мадам де Варанвиль, удивленно вскинув брови. – Откуда могла взяться подобная идея?

– Если бы я знал! Когда-то я говорил вам, что со временем люди меняются! Ну а теперь позвольте мне вас покинуть. Погода опять портится…В самом деле, было видно, как за окном порывистый ветер раскачивает и клонит к воде развесистые ивы, окаймляющие берег реки. Почти тут же проливной дождь обрушился на маленький замок, и тяжелые капли забарабанили по кровле, словно дробные выстрелы мушкетов.

– Вам не стоит уезжать, пока не прекратится этот потоп. Обождите немного.

– Нет. На этот раз Агнес действительно будет беспокоиться. Она ведь не знает, куда именно мы отправились.

– Тогда по крайней мере оставьте у меня Элизабет! Она здесь переночует, а потом я сама отвезу ее домой…

– Я не в силах отказаться… но вы же можете себе представить, на что они с Александром способны, когда собираются вместе!

– Придется рискнуть! Для большего спокойствия я уложу ее спать в своей комнате. Что касается вас, то постарайтесь уехать, не дожидаясь моего визита в Тринадцать Ветров. Признаюсь вам, что эта нервильская блажь Агнес заинтриговала меня, и я бы хотела поболтать с ней с глазу на глаз.