Ректор, жги! (СИ) - Ous Bel "Bel Ous"

— Ротфорд!

Дух настороженно просочился из дальнего угла, справедливо опасаясь возмездия со стороны ректора.

— Срочно Анастасию ко мне.

— Но данная особа сейчас, страдая из-за своего весьма отвратительного состояния здоровья, пытается не скончаться на беговой дорожке Луаржа.

— Скажи, что я её приглашаю. Немедленно. Сдаётся мне, это очень важно.

Сторож Академии послушно испарился.

Вольдемар подошёл к окну и уставился вдаль, переваривая те мысли, которые хаотично кружились в его голове. Неужели, он прав?

Спустя недолго время, дверь кабинета скрипнула, впуская смущенную девушку, которая, судя по упорно бегающим глазам, прекрасно помнила, что вчера между ними произошло.

— Здравствуйте, Лорд ректор.

— Присаживайтесь.

Ловец, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону диванчика, который, наконец, был использован по тому поводу, который изначально предполагался. Анастасия, на удивление послушная и молчаливая, выполнила его указание.

— Скажите, кем были ваши родители? — спросил Вальдемар, продолжая пялиться в окно по той простой причине, что совершенно идиотски боялся посмотреть девушке в лицо.

— Не знаю. Я выросла в детском доме.

Он резко повернулся, чувствуя, как интуиция, завывая от счастья, пляшет победный танец.

— Вы сирота?! Да ладно? Почему не рассказали раньше?

— Не знаю... Вы не спрашивали. Да и потом, какое это имеет отношение?

Вольдемар подошёл к дивану и сел рядом с блондинкой, стараясь держать между ними максимальную дистанцию.

— Как давно Вас преследовали несчастья?

— Всю жизнь, — пожала плечами Анастасия, — Сколько себя помню, всегда вокруг меня что-то происходило. Правда, с каждым годом все больше и насыщеннее. А в чем, собственно, дело?

— С момента, как Вы оказались в этом мире, что-то изменилось? — проигнорировал её вопрос Вольдемар.

Девушка не секунду задумалась.

— Да... Знаете, невезение будто притихло. Можно сказать, что здесь со мной практически ничего не происходит. Да что такое? Причём тут моё происхождение?

— Получается, при всем, — ректор устало откинулся назад, прикрыв глаза.

Пока что, это всего лишь догадка. Но что-то ему подсказывало её однозначную правдоподобность.

— Видите ли, Анастасия, я подозреваю, что Вы всю жизнь были не на своём месте.

— В смысле?!

— Я считаю, Вы родились здесь, в нашем мире. Затем, по какой-то пока ещё не понятной причине, Вас переправили в соседнюю безмагическую реальность. Именно поэтому Ваша жизнь была так похожа на триллер и боевик одновременно. Чужой мир просто отторгал ненужный ему элемент. Вы вернулись домой, поэтому теперь все постепенно приходит в норму.

— Да ладно!

Блондинка сидела с ошарашенным видом, не до конца осознавая его слова.

— С одной стороны это многое объясняет, но с другой... Кто вынес Вас в младенчестве отсюда? Зачем? Почему именно сейчас все вскрылось? Как получилось, что Вам вдруг приспичило сочинить историю, которая вынудила меня забрать ненавистную в тот момент писательницу с собой, тем самым вернув ее обратно домой?

— Ээээ... Видите ли, Лорд ректор, я должна Вам кое в чем признаться... Тот роман... Я его не писала. Полгода назад он чудесным образом очутился в моем почтовом ящике и я, пользуясь случаем, просто отнесла его в издательство, представившись автором.

Вольдемар уставился на смущенную девицу, уже даже не в силах на неё злиться.

— Замечательно. Ну, и почему не сказали сразу?

— Вообще-то, знаете ли, слава и богатство на дороге не валяются. А тут Вы, с таким заманчивым предложением.

Ловец обдумывал новую информацию, поражаясь тому, что кто-то неизвестный, но очень умный, придумал весь этот сложный план. Таинственный кукловод прекрасно знал, едва книга появится в столице, девицы всех мастей, прочтя сей идиотский опус, ринутся соблазнять ректора, который, по удивительному стечению обстоятельств, является Ловцом, а, значит, сможет, распсиховавшись, привести ту, которая, якобы, создала данную историю. Получается, кем бы ни был великий махинатор, он неплохо осведомлён о его вспыльчивом характере и крайней любви к свободе.

И что? Это вообще ничего не даёт. Вольдемар Эстера личность настолько популярная, что данную авантюру с романом мог прокрутить кто угодно. Единственная маленькая зацепка, подложить его в почтовый ящик Анастасии способен лишь тот, кто свободно ходит между мирами, а именно — Ловец.

— Но... Это какой-то бред. Зачем отправлять обычного ребёнка в чужой мир?

— Чтоб спрятать. — ответил Вольдемар. — А значит в Вас есть что-то крайне важное. По той же причине произошло покушение. Вы обладаете тайной, судя по всему, чрезвычайно опасной для Короля мёртвых. Думаю, именно поэтому он отправил демона-убийцу.

— Но что?! Я совершенно простой человек. Вы сами знаете.

— Получается, размышляя подобным образом, мы оба, и Вы, и я, ошибаемся.

Они замолчали на несколько мгновений, а потом Анастасия все же сказала то, о чем сам Вольдемар в данный момент как раз лихорадочно  думал, не зная, как перейти к этой очень волнительной.

— Вы простите за вчерашнее. Знаете, все как-то навалилось... Поэтому я напилась самым бессовестным образом. И тот поцелуй... Это, в общем, ничего не значит...

— Да, да. Я тоже хотел извиниться.

— За что? Это же не Вы меня поцеловали, а я Вас. Накатила дурь.

— Ничего. Бывает. — ответил Ловец, внешне оставаясь спокойным, хотя внутри у него все клокотало от гнева.

Ничего себе! Он тут по ночам видит её светлый образ, а для блондинки это всего лишь дурь? Обидно даже! Вот ведь дурак. Забил себе голову девицей, которой на него наплевать. Смешно. Толпа желающих захомутать Лорда Эстера бегает за ним по пятам, а эта особа, которая, не смотря на все удручающие моменты их сложных отношений, притягивает его, словно дьявольски магнит, считает их поцелуй дурью. Ну, и ладно. Пусть. Можно подумать. Найдутся другие желающие.

— Я тогда пойду? На занятия?

Девушка поднялась с дивана и попятилась к двери.

— Да, конечно. Идите, Анастасия.

Едва она покинула кабинета, Лорд Эстера встал, подошёл к столу, облокотившись ладонями о его край, и удрученно склонил голову, а затем несколько раз со всей силы ударил по ни в чем не повинной мебели кулаком.

— Всё. Хватит. Забудь эти дурацкие мысли, Ловец.

Он сказал все это, ни к кому не обращаясь, даже быстрее просто для того, чтоб выплеснуть горечь, тяжёлым осадком опустившуюся на дно души.

Проблем итак более, чем достаточно. Нужно думать о них. Для начала необходимо выяснить, где появилась на свет Анастасия Лебедева. Это возможно сделать только одним единственным образом, для которого ему нужна кровь данной бессердечной блондинки и несколько часов работы.

Вольдемар снова призвал Дух, велев тому передать писательнице, хотя, какая она теперь ко всем демона писательница, чтоб та немного порезала руку любым острым предметом. Даже мальнькой капли будет достаточно.

— Почему Вы не сделаете это сами? — резонно поинтересовался Сторож Академии.

Почему? Потому что, наверное, ему тяжело находиться рядом с женщиной, считащей то притягательное волшебство, которое возникло между ними, дурью. Потому что Анастасия безумно раздражает его своим упрямством, своим идиотским характером, но при этом он... Он хочет её.. Не просто как соблазнительную девушку, а скорее, всю... целиком, вместе с огромным количеством тараканов в светловолосой хорошенькой головке.  И осознание столь очевидной истины причиняет ему какую-то странную, непривычную боль.

Конечно, этого Вольдемар Духу не сказал, всего лишь сославшись на гору дел и забот.

Спустя пару часов, Ротфорд вернулся, леветируя маленький ножик, которым девица, ругаясь и жмурясь от страха, если верить рассказу Сторожа, проколола палец.

Вольдемар взял долгожданный предмет, а затем направился в мастерскую, где можно было в тишине и покое, закрывшись ото всех, поработать на предмет определения рода Анастасии Лебедевой. Ему понадобилось совсем немного времени. Лорд Эстера отложил нож в сторону и, неверяще уставившись в пустоту, несколько мгновений просто сидел дурак дураком, широко окрыв рот из-за той информации, которую смог получить в результате своих опытов. Потом Ловец резко вскочил и рванул прочь из Академии, направляясь к императорскому дворцу. Пользоваться телепортацией он сейчас категорически не мог, потому как мысли его скакали, словно блохи на приблудной уличной собаке.